Страница 22 из 47
Да будет Ы!
В группу пришел Шавейников Борис, длинноволосый, суровый и ранимый.
Однажды Гаркуша спросил Николая Ильича Рубанова: а что Боря делал на «гражданке» до призыва в армию? И Колик ответил: «Ебла крошил таким, как ты». Гаркуша сразу в лице изменился.
Летом и осенью 1988-го «АукцЫон» не менее интенсивно, чем популярные филармонические ВИА, изучал карту родины. За пять месяцев, с песнями и редко трезвевшим Гаркунделем, группа проехала от Таллинна до Камчатки, позволив себе краткосрочный июльский «привал» в приэльбрусском санатории «Юность» в ущелье Адылсу, где созрел шедевральный хит «Пионер».
В дороге потеряли барабанщика Черидника, не менее хмельного, чем аукцыоновский «тотем» Гаркуша. Чирик переметнулся в финансово более перспективные «Игры», а его свято место в «Ы» вскоре занял хард-роковый Борюсик.
— Игорь захотел побольше зарабатывать, — говорит Федоров, — а «Игры» гастролировали чаще нас, при этом состав у них был вдвое меньше «аукцыоновского» и, естественно, гонорарная доля у каждого участника команды получалась выше. Кроме того, Черидник дико любил Гришку и Витьку Сологубов и ту музыку, которую они играли.
Расстались мы без обид, спокойно. Если бы, предположим, Витька Бондарик куда-то от нас ушел — это было бы непонятно, поскольку мы старые друзья. А с Игорем такого сближения не произошло. Ну, пообщались несколько лет и разошлись. Причем в последний год его пребывания в группе я чувствовал, что он скоро свалит, и был к этому готов. Черидник начал сильно пить и, как следствие, хуже играть. Концерты заваливал, пару раз вообще на них не приезжал, склоки устраивал… Пьяным он был не подарочек.
— Иногда Игорь мог с Олегом подраться, — добавляет Озерский. — Мол, ты мое пиво выпил и т. п. Оба примерно в одинаковом состоянии регулярно пребывали, при этом один другому по пояс — комичная картина…
— Кто из нас круче бухал, я или Черидник, не знаю, — размышляет Гаркуша. — Но у Игоря серьезные проблемы были. Сейчас-то он, как и я, слава богу, не пьет и даже не курит. Но когда-то все обстояло жестко. Года четыре он вообще на корвалоле сидел, и однажды его просто в сумасшедший дом отвезли. Однако Чирик выкарабкался и сегодня жив-здоров.
— После ухода Черидника пришлось срочно искать барабанщика, — констатирует Леня. — Пробовали разных кандидатов. Летом, помнится, взяли парня из группы «Лес». Он сыграл с нами, по-моему, концерта два… Надолго никто не приживался. И тут, в октябре, у нас нарисовались гастроли на целый месяц по Уралу и Дальнему Востоку, и как раз объявился Шавейников.
— У меня тогда дочь родилась, а работы и денег фактически не было, — с предельной прямотой говорит Шавейников. — Если бы не материальные проблемы и отсутствие выбора, я, наверное, никогда бы в «АукцЫон» не пошел. До этого момента я ведь хард-рок играл. И членом рок-клуба стал еще в 1983-м, с группой «Пульс», где фронтменом был Игорь Семенов. Мы с ним раньше жили по соседству в Ломоносове, он на три года старше меня и в середине 1980-х уже считался достаточно известным музыкантом. Вот он, как старший товарищ, всюду меня за собой и таскал. Затем Семенов создал «Рок-штат», где я барабанил и из которого ушел в армию. Пока служил, Игорь меня в письмах подбадривал: «Ждем твоего возвращения в команду». В 1986-м я дембельнулся, пришел на рок-клубовский фестиваль и вижу: Семенов поет в «Присутствии», а «Рок-штата» никакого нет. Потом он его возродил, мы еще немного вместе поиграли и окончательно разругались. Я ушел из «Рок-штата», и деваться мне, в общем-то, стало некуда. Чуть-чуть поработал в «Проходном дворе» с Юрием Наумовым, пока он еще не уехал за кордон, и, собственно, все. Сам себя я никуда не предлагал.
И тут кто-то из знакомых мне сообщил, что «АукцЫону» нужен барабанщик. Я с женой посоветовался, она сказала: «Да позвони ты Леньке, чего там…» Мы с Федоровым не были близко знакомы, но несколько раз виделись. Году в 1987-м «Рок-штат» даже выступал с «АукцЫоном» в Химках в одном концерте. В общем, что это за коллектив, я слегка представлял. Хотя записей их никогда не слушал. Ну, разве что «Волчицу» на известном виниле «Ленинградский рок-клуб представляет…».
Предпочтительнее для меня, конечно, было бы играть с людьми, которых я хотя бы неплохо знаю. Но, повторю, выбирать в тот момент не приходилось, и я готов был влиться в совсем незнакомую мне компанию.
Тут есть легкое преувеличение. Кое-кого из данной компании будущий Борюсик (прежние друзья хард-рокеры столь ласкательно Шавейникова не называли, это уже чисто «аукцыоновская» фишка) в некоторой степени знал.
— Вскоре после возвращения из армии Боря зашел с Игорем Семеновым в «Сайгон», — вспоминает Олег, — увидел там меня, мягко говоря, всего такого странного и сказал другу: «Давай, я ему рожу набью». «Да ты что! — воскликнул Семенов. — Это же сам Гаркуша!» Мне, в принципе, не раз доводилось уклоняться от аналогичных ситуаций. А иногда и не уклонялся. Пиздили всякие гопники. Нечасто, но бывало. Даже когда «АукцЫон» уже стал популярен. Им-то, гопникам, откуда об этом знать? Они на концерты таких групп не ходят.
— Если Гаркушу близко не знаешь, то, конечно, он кажется чудовищем, — с дружеской искренностью замечает Борис. — В «Сайгоне» я ему просто за внешний вид морду хотел набить. Я там, типа, хрен знает где, на БАМе, в армии корячился, а ты тут в Питере ни фига не делаешь, дурью маешься. Но позднее-то Гаркуша понял, что я, в общем-то, шучу.
— По мировоззрению Шавейников с нами не совпадал абсолютно, — отмечает Федоров. — И хард-роковая исполнительская манера его мне была не близка, но «колотуха» понравилась. Удар у него плотный. Матковский, когда услышал Борюсика впервые, сразу сказал: «О, круто! Надо брать». Я ответил: «Давай, попробуем». Надо же с кем-то ехать в Свердловск, Хабаровск, Петропавловск-Камчатский… Нам должны были хорошо заплатить за то турне. В результате заплатили вдвое меньше, чем обещали, но зато предоплату дали какую-то безумную по тем временам.
Тогда мы не думали о том, надолго ли приглашаем Шавейникова, но он как-то включился в наши песни, не так клево, как Черидник, но достаточно мощно, и остался в команде…
— В первом нашем телефонном разговоре Леня спросил: «Ты хочешь с нами играть?» — рассказывает Шавейников. — Я ответил: «Нет». Он сказал: «Ну, тогда приходи к нам на точку». Думаю, ответь я иначе, вряд ли бы наш альянс сложился. А так, вроде, показался парнем с юмором.
— С Борей я нормально познакомился на одной из «аукцыоновских» телесъемок, когда он уже вошел в наш состав, — вспоминает Гаркундель. — Я только вернулся из Швеции, где гастролировал с «Поп-механикой», раздавал всем жвачки, сигареты… Тут гляжу, стоит какой-то хиппак непонятный. А мне ребята говорят: это наш новый барабанщик.
— Олег и директор «аукцыоновский» Скворцов подошли ко мне, отвели в сторону и поинтересовались: «Ты пьешь?» — вспоминает Борюсик. — «А вы нет, что ли?» — говорю. Ну, они сразу рассмеялись, и мы закорешились.
Скрытый за ударной установкой Шавейников, если разобраться, не меньший шоумен «Ы», нежели Гаркундель или Веселкин. Но народу об этом практически неизвестно. Боря приколен и брутален внутри коллектива. «Аукцыонщиков» он периодически удивляет, озадачивает, настораживает с момента своего появления и по сей день.
— В первый раз я бесполезно съездил на «аукцыоновскую» точку, — рассказывает Борюсик. — Посидел там, подождал, и, по-моему, кроме Паши Литвинова, никто из музыкантов в тот день не появился. Ленька уехал с Курехиным на какой-то концерт. Остальные не знаю где были. В общем, встреча не получилась. А в следующий раз вроде все собрались. Мне показали ударную установку, на которой предстояло сыграть. Она стояла на такой верхотуре, что до нее еще требовалось допрыгнуть. Но я, этакий армейский чувак, прыг-скок, как Виниту, и залез туда.