Страница 4 из 60
Насущные интересы господствующего класса выдвигали перед ним задачу — найти средство, которое позволило бы обеспечить возросшие потребности сеньоров в земле, в подневольной рабочей силе, в деньгах и богатствах всякого рода. Средство это подсказала сама жизнь, а в окончательном виде лекарство для избавления рыцарства от бедности, крупных же феодалов — от трудностей, грозивших подорвать их положение, было прописано католической церковью.
Католическая церковь — оплот феодального строя. В те времена католическая церковь была крупнейшим феодальным землевладельцем; она жесточайшим образом эксплуатировала своих крепостных крестьян. Да и не только своих: со всех землепашцев церковники безжалостно взыскивали особую подать — десятину. Неслучайно церковных сборщиков народ представлял в образе волков, рыщущих по полям и нападающих на овчарни. В дни жатвы эти сборщики разъезжали по нивам, отбирали каждый десятый сноп, каждую десятую меру зерна, овощей, плодов, обшаривали амбары и гумна...
Но католическая церковь не только сама являлась крупным феодальным собственником. Проповедуя учение о том, что земные порядки установлены богом, а потому не подлежат изменению, она помогала всему феодальному классу держать в узде трудящихся, следовательно, служила оплотом феодальных порядков в целом. Католическая церковь являлась, по определению Ф. Энгельса, «крупным интернациональным центром феодальной системы»[7], всячески отстаивавшим интересы западноевропейских крепостников. Этим определялась вся деятельность католической церкви — и в области идеологической, и в сфере политики.
Клюнийское движение и укрепление папской власти. Когда в X—XI вв. крепостные крестьяне стали повсеместно подниматься против сеньоров, впадая в «ереси» или «уходя в бега», и когда бесчинства рыцарской вольницы начали причинять все больший ущерб «монахам и клирикам», католическая церковь встревожилась, прежде всего, за судьбу своих собственных владений. Дальнейший рост смуты, от кого бы она ни исходила, угрожал обширным поместьям церковников. Нужно было принимать какие-то меры. Инициативу в этом деле проявили монастыри, экономически наиболее мощные церковные учреждения. Еще в X в. они начали проводить различные преобразования, чтобы укрепить моральные и материальные позиции католической церкви, усовершенствовать ее организацию, увеличить силы в борьбе с опасностями, возникшими для крупного феодального землевладения. Это церковно-реформаторское движение получило в истории название клюнийского, так. как почин его принадлежал бургундскому монастырю Клюни. Были введены суровые монастырские правила, провозглашен целибат (безбрачие духовенства), осуществлены некоторые другие преобразования, которыми клюнийцы пытались обеспечить престиж церкви в глазах народа. Они стремились к созданию сильной централизованной церковной организации и поэтому способствовали возвышению папской власти. В это время и сами римские папы проводили централизаторскую политику в католической церкви. Естественно, они вступили в союз с клюнийцами, увидев в них свою опору. Одной из важных мер по упрочению положения папства было установление нового порядка выборов пап: по постановлению Латеранского собора 1059 г., созванного папой Николаем II, римских первосвященников должна была отныне избирать коллегия кардиналов. Ни императоры Священной Римской империи, ни другие светские феодалы более не могли вмешиваться в выборы.
Особое место в деятельности клюнийцев заняли реформы, направленные на то, чтобы связать руки наиболее воинственно настроенным сеньорам, которые своими дикими разбоями угрожали навлечь ненависть трудового населения на всех феодалов.
По инициативе клюнийцев с конца X в. устанавливаются запреты военных действий либо на длительное время («божий мир»), либо — на определенные дни недели («божье перемирие») — с вечера субботы до утра понедельника, а также во время религиозных праздников. Однако «божьи перемирия» не приводили к желательным результатам, так как не устраняли причин смуты, раздиравшей страны Запада.
Поэтому католическая церковь, не ограничиваясь реформами, стала изыскивать другие пути, чтобы оградить верхние слои господствующего класса от опасности, исходившей от «безземельных» и «голяков», и вместе с тем — ублаготворить эту феодальную вольницу. Нужно было найти средства сочетать интересы мелкого рыцарства с интересами светских, а также и самих церковных магнатов. Но куда обратить взоры рыцарства, алчущего поместий и богатств? В какую сторону повернуть знать, стремящуюся к расширению своих владений? — Ответы на эти вопросы были найдены не сразу: для этого потребовав лось несколько десятилетий. Поиски решения этих задач представляли собой, конечно, стихийный процесс, в котором участвовала и светская феодальная знать, и, в особенности, — рыцарство. Но большая роль при этом принадлежала папству, которое постепенно укрепляло свои позиции в качестве руководящего центра католической церкви.
Первые шаги феодальной экспансии Запада и политика папства. Еще до крестовых походов на Западе стихийно развивались движения, подготовившие ту широкую экспансию на Восток, которая последовала с конца столетия. От них и пришлось отталкиваться в своих планах тем, чьими усилиями была организована и осуществлена эта экспансия. Некоторые историки придумали для этих движений даже особое название — «крестовые походы до крестовых походов». Хотя оно и несколько искусственно, но в нем отражены в какой-то мере исторические процессы, действительно явившиеся составной частью подготовки крестовых походов.
Образовавшаяся в переизбытке рыцарская вольница, не довольствуясь грабежами у себя дома, предпринимает в XI в. завоевательные походы в другие страны.
Французское рыцарство включается в борьбу за отвоевание территорий, ранее захваченных арабами в Испании, — в реконкисту. Рыцарей привлекала перспектива захвата земель и наживы за счет богатых арабских городов. Первыми в 1063—1064 гг. отправляются в Испанию рыцари герцогства Аквитанского и графства Тулузского. Затем организуются все новые и новые походы на Пиренейский полуостров. Во взятии Толедо в 1085 г. кастильским королем Альфонсом VI участвовали не только французские, но и немецкие рыцари.
Сильное феодальное ополчение составилось во Франции в 1087 г. Возглавляли его герцог Эд Бургундский и граф Раймунд Тулузский, будущий участник крестового похода на Иерусалим. Он был не единственным из тех, кто несколько лет спустя принял участие в иерусалимской экспедиции. Наряду с другими в Испанию отправился также видный феодал — виконт Мелюнский Гийом Шарпантье с отрядом нормандских рыцарей. Рыцари и наиболее агрессивно настроенные магнаты все шире вовлекались в войны с арабами.
Но не одна лишь Испания манила мелких и крупных феодальных хищников.
С 1016 г. потомки скандинавов — нормандцы — устремляются на завоевание плодородных земель Южной Италии, где после ожесточенной борьбы с арабами и Византией основывают ряд феодальных княжеств. В 1061—1072 гг. нормандцы завладели и Сицилией. В 1066 г опустошительному набегу их воинственных дружин подверглась Англия. А в 1073 г. нормандский авантюрист Руссель де Байэль, находившийся до того на службе Византии, обосновался со своими войсками в самом центре Малой Азии. Здесь было создано нормандское государство, явившееся прообразом того, которое соплеменники Русселя — южноитальянские нормандцы организуют на Востоке четверть века спустя, уже после первого крестового похода. Правда, государство Русселя де Байэль, располагавшего военным отрядом лишь в три тысячи нормандцев, продержалось не более года. Но эта попытка не могла пройти бесследно для других западных завоевателей.
Весь XI век заполнен разбойничьими предприятиями рыцарских банд, растекавшихся во все концы известного тогда мира. В каком бы месте ни возникла война, всегда находилось множество охотников принять в ней участие в надежде на добычу.
Все эти движения не могли не привлечь к себе внимания церкви, озабоченной положением феодальных землевладельцев и стремившейся к усилению своего могущества. Бургундские монахи-клюнийцы всячески побуждали французских феодалов к участию в испанской реконкисте, папство также одобрило походы французов в Испанию. В реконкисте папы увидели средство, при помощи которого можно было: во-первых, поднять свой престиж; во-вторых, поощряя участие в ней европейского рыцарства, отослать рыцарскую вольницу на окраины западноевропейского феодального мира и указать ей более подходящее, с точки зрения крупных феодалов, поле деятельности: ведь благодаря этому поместья светской и церковной знати в известной мере избавлялись от опасности разбойничьих налетов.
7
К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. II. М., 1949, стр. 93.