Страница 13 из 24
Вместе с тем черноморец контр-адмирал И. В. Нестеров, некоторые другие офицеры - ветераны войны говорили Л. А. Владимирском как о «слишком мягком» человеке, «слишком интеллигентном». Не раз его упрекал в «мягкотелости» комфлота, случалось - член Военного совета, утверждение, наверное, могли бы оспорить многие. Н. Г. Кузнецов вспоминает: «Владимирский был прямым и честным. Всегда открыто высказывал свои взгляды, смело брал на себя ответственность… Мягкий и добрый, он в то же время был неуклонно требователен». Служившие с Л. А. Владимирским на Черном море и Балтике, в управлениях ВМФ те, что ходили с ним в боевые походы и многомесячные экспедиционные плавания в мирные дни, вспоминали о неизменной выдержке и вежливости адмирала в самых разных ситуациях, обращении на «вы» со всеми, начиная матроса. Никогда не позволял он себе повысить голос на подчиненного или угрозы в чей-нибудь адрес. Был уверен, что все это не умаляет ни требовательности, ни дисциплины. Говорил: «Прежде всего следует считать своих подчиненных не хуже, чем ты сам». Он никогда не жалел времени и сил на разъяснение того, что нужно сделать, на подробный и спокойный анализ ошибок, без которых, увы, не обойтись. Правда, упрекали его и в разведении «школярства». Но Владимирский не сомневался, что если подчиненные хорошо поймут боевую задачу, то и потребовать с них легче, и дело идет лучше… [58]
В конце июля 1942 года немцы прорвали оборону Южного фронта, взяли Майкоп и рвались дальше на восток, к Каспийскому морю. Их 17-я армия пыталась сломить сопротивление наших войск и от Майкопа и Краснодара, преодолев западные отроги Кавказского хребта, выйти к Новороссийску и Туапсе. К середине августа, однако, противник был остановлен на перевалах. Не удалось ему прорваться и к Поти. Тогда враг вновь начал наступление на Новороссийск. 31 августа он захватил Анапу и тем самым отрезал части Керченской ВМБ, обороняющей Таманский полуостров. Они эвакуировались на кораблях флота, после того как две дивизии противника форсировали Керченский пролив. К концу сентября линия фронта у Новороссийска в основном стабилизировалась. Но противник не оставлял надежды на прорыв через хребты Кавказа. Его дивизии перешли в наступление на туапсинском направлении. Части Черноморской группы войск - армейские и морская пехота - сражались героически. Два месяца продолжались упорные бои. Были дни, когда гитлеровцам оставалось до Туапсе не более 30 километров. Лучших из лучших отдала эскадра во вновь сформированный 145-й полк морской пехоты, тот самый, что штурмом взял важную высоту, преградив врагу путь к побережью. Лишь к середине декабря угроза Туапсе была ликвидирована.
Немалый вклад в срыв планов врага внесла в те месяцы эскадра Владимирского. В первой половине августа крейсер «Красный Крым» и эсминец «Незаможник» вывезли из Новороссийска более 10 тысяч человек - тут были и части, отводимые на переформирование, и гражданское население. Позже в дело вступила и корабельная артиллерия. 4 сентября 1942 года в журнале боевых действий вражеской группы армий «А», в которую входила 17-я армия, появилась запись: «Противник вел концентрированный огонь тяжелой артиллерией с военных кораблей и причинил нашим частям большие потери». И все же еще большее значение, чем поддержка огнем, в те дни имела доставка войск на кораблях [59] эскадры. Единственная дорога вдоль черноморского побережья, петляющая по ущельям, с крутыми спусками и подъемами, имела малую пропускную способность и ничуть не походила на прекрасное приморское шоссе наших дней. Переброска войск и грузов по ней к линии фронта занимала много времени, требовала значительного числа автомашин и, наконец, не могла быть должным образом защищена от налетов авиации. Владимирский приводит такие данные: «В период с июля по декабрь 1942 года корабли эскадры перевезли свыше 45 000 бойцов из Поти и Батуми в Туапсе и другие пункты Северного Кавказа. А во время наиболее напряженных боев на туапсинском направлении, когда нависла угроза прорыва противником нашего фронта, корабли эскадры за два дня - 21 и 22 октября перебросили из Поти в Туапсе три стрелковые бригады (до 10 000 человек), причем крейсер «Красный Кавказ» в один из рейсов принял борт 4700 бойцов. Доставленные войска создали перелом ходе борьбы. Противнику не удалось прорваться к Туапсе и выйти к Черному морю. Это имело громадное значение для обороны Кавказа». Будет справедливо сказать, что именно тесное и умело организованное взаимодействие Черноморской группы войск и Черноморского флота позволило остановить продвижение врага, отстоять последние базы флота - Геленджик, Туапсе и Поти, снять угрозу прорыва к Батуми.
Во второй половине 1942 года, в битве за Кавказ, Владимирский в первую очередь был занят обеспечением нужд Черноморской группы войск, которой командовал генерал Петров. Но его корабли выходили и на вражеские коммуникации и совершали набеги на порты Крыма. Этого требовали и директивы Закавказского фронта и наркома ВМФ, полученные штабом флота в конце сентября. Владимирский понимал риск подобных операций - прикрытия с воздуха корабли у берегов противника по-прежнему не имели. В темное же время суток возрастала опасность атак немецких и итальянских торпедных катеров. [60]
Генерал армии П. И. Батов в своих мемуарах вспоминал что в войну существовало емкое и точное определение - «командир переднего края». Вот и Владимирский безусловно был таким. После войны он подсчитал и записал в дневник, что лично участвовал в двадцати боевых и четырех обеспечивающих операциях. Будь такая возможность, он, надо полагать, участвовал бы в каждой операции кораблей эскадры. Неудивительно, что в начале октября 1942 года он решил сам пойти в набег для артиллерийского обстрела порта Ялты и поиска конвоев противника у берегов Крыма. Командующий эскадрой принял такое решение еще и потому, что помнил, как в начале августа был торпедирован крейсер «Молотов».
Владимирский возражал против выхода в Феодосийский залив крейсера «Молотов» и лидера «Харьков». Есть об этом и записи в его дневнике. Причина состояла в том, что две предыдущие ночи - 31 июля и 1 августа 1942 года - по порту Феодосии и Двуякорной бухте наносили поочередно удары тральщики и торпедные катера во взаимодействии с авиацией. На ночь 3 августа штаб флота все спланировал по тому же сценарию: наши бомбардировщики опять должны появиться над Феодосией за полчаса до подхода кораблей… Шаблон! Немцы с появлением наших самолетов будут настороже, подтянут торпедные катера, подготовятся к бою. Планируя операцию, Владимирский всегда исходил из того, что ему противостоит опытный противник.
Проанализировав со специалистами своего штаба штурманом В. Н. Дукальским и артиллеристом А. И. Катковым обстановку, которая может сложиться в ночь на 3 августа у Феодосии, Владимирский через час после получения приказа на операцию отправил Военному совету радиограмму с просьбой отменить выход. Кратко изложил и обоснования. Ответ получил вскоре - отдельно от Октябрьского и Кулакова. Сказано было одно: операцию проводить.
Отряд под флагом командира бригады крейсеров [61] Н. Е. Басистого вышел в море еще засветло, был обнаружен самолетом-разведчиком. Об этом штаб флота знал - самолет противника вели наши радиолокаторы ПВО с побережья Кавказа. Но операцию не отменили.
3 августа «Молотов» и «Харьков» возвратились в Поти. Двадцать три атаки отразили корабли: двенадцать - авиации и одиннадцать - торпедных катеров, потопили торпедный катер, сбили три самолета. Корму «Молотова» поразила торпеда, сброшенная с самолета. Крейсер надолго встал в ремонт. Обиднее всего было узнать, что данные разведотдела флота о сосредоточении в Феодосии и Двуякорной бухте транспортов, барж и катеров оказались ошибочными. Напрасно рисковали лучшими кораблями эскадры…
Переход к Ялте «Бойкого» и «Сообразительного» командующий эскадрой приказал спланировать по маршруту, которым недавно еще ходили в Севастополь: от Поти вдоль берегов Анатолии до Синопа и оттуда - к Ялте. Готовясь к выходу, Владимирский одобрил предложение изобретательного командира «Бойкого» Годлевского и приказал применить для дезориентации береговых батарей врага патроны Гольмса и дым шашки. В довоенные дни патроны Гольмса сбрасывали в воду при учебных торпедных стрельбах. В воде они давали яркие красные вспышки, обозначая точку торпедного залпа.