Сосед

      Взлетели и опустились светлые волосы, пушистым льном приземляясь на плечи, а в сумочке пронзительно заиграл мобильный, разрушая короткий несостоявшийся танец людского соприкосновения. Маринка, опомнившись, торопливо отдёрнула пальцы. Не глядя, залезла в сумку: Нина Петровна высказывала нетерпение.

      Дело не в том, что Маринка опаздывала. Просто если Нина Петровна просила о чём-то, это должно было исполняться так, словно являлось прямой обязанностью. «Взялся за гуж – не говори, что не дюж». Никаких одолжений начальница не принимала, но и не забывала никогда ничего, напоминая неожиданной премией, хорошей компенсацией, прибавкой к отпуску...

      – Здесь люди ходят!!! – хватая телефон, рыкнула девушка раздражённо.

      Впихнула очумевшему парню сотку и, не дожидаясь последствий собственной выходки, бегом бросилась прочь, отвечая на звонок:

      - Да, Нина Петровна. Уже бегу. Такси вызвала. Что так срочно? Ай, эта Семёнова вечно всё путает. Не переживайте, разберёмся непременно.

      Грузчик, онемев от чужой наглости, так и остался стоять с распахнутым ртом, сжимая в руке сто рублей: вполне нормальная компенсация за маленький моральный ущерб. О том, что она только что благополучно херакнула хрусталя на сумму в несколько тысяч, Березина, разумеется, не могла знать.

      Маринка вылетела из подъезда и покрутилась вокруг грузовика, распекая растерявшегося папашу за то, что своим грузовиком весь проход загородили. «Куда теперь такси причалит? Думать надо, люди. Ау! Ду-мать!»

      К счастью, такси подошло практически сразу, остановившись и посигналив в сторонке. Маринка не видела, что грузчик, неспешно поправив бандану, подошёл к окну и, облокотившись на выбитую раму, не мигая смотрел на неё до тех пор, пока она не скрылась в салоне. А потом ещё долго вослед.

      In the night, I hear them talk

      The coldest story ever told

      Somewhere far along this road, he lost his soul

      To a woman so heartless

      Kris Allen-Heartless.

      ***

      Ревизия задержала на всю ночь - кто бы сомневался. Марина приползла утром выжатая, как лимон. По дороге заскочила в магазин, сонно медитируя над прилавком в попытке сообразить, чем питаться, чтобы не заморачиваться с готовкой.

      Живя дома с матерью или вынужденная заботиться о бабке, Березина нередко озадачивалась кулинарией, более того - маман уверяла, что Маринка любила экспериментировать и постоянно пыталась порадовать новеньким. Но что-то изменилось в ней. Подростковые навыки безвозвратно остались в прошлом. Готовить Березина не просто искренне не любила - ненавидела, а для себя просто не видела смысла стараться. Благополучно перебивалась быстрой едой, фруктами или сосисками - всем, что требовалось поставить в микроволновку и максимум разогреть. Подруга с неё была в шоке, но махнула рукой, не пытаясь перевоспитывать то, что давно потеряно для общества.

      Потеря для общества купила блок сигарет, решив сэкономить на ужине. Без ужина Березина могла обойтись, а вот с сигаретами было сложнее. После пробуждения зверски хотелось курить, сигареты, как назло, заканчивались, а на подвиг в виде «резво подняться и бодро сбегать» Березина физически оказывалась не способна.

      Во-первых, она не позволяла себе выйти из дома, не приняв душ и не накрасившись, во-вторых, у Березиной развился целый пунктик по поводу одежды. Туфли, не совпадающие по цвету с сумкой, сарафан, не гармонирующий с серёжками, лак или помада не того оттенка - для кого-то мелочь, а для Маринки - катастрофа, способная отравить настроение. Любой поход в булочную превращался в священный ритуал наведения красоты. Как любил подшутить дядя Гена, Маринка будто на свадьбу наряжалась, вот только попадала на похороны его терпения.

      Естественно, зная свои привычки, Березина создала целую стратегию конформизма под названием «как сделать так, чтобы нифига не делать, но при этом всё было под рукой» и, надо сказать, ей это неплохо удавалось. В последние дни масштабы домашней лени достигли феноменального прогресса. Березиной стало настолько влом убирать в квартире, что она навела идеальный порядок один раз и навсегда. Пронумеровала зоны, разложила всё по полочкам, придумала оригинальные вазочки, чтобы закидывать в них косметику, не заморачиваясь расставлением, и не забывала себе напоминать,: «Клади на место, дочь моя». Прикупила плетёные сундуки, в которые отправлялись бесчисленные не успевшие найти вешалку вещи, до которых руки Березиной могли добраться дня через два-три под настроение.

      В общем, маленький уютный мир Марины Березиной был продуман до мелочей. Единственное, что в него не вписывалось - хроническое отсутствие сна, а ковёр-самолёт или телепорт, который мог бы транспортировать сонную Березинскую тушку от работы и обратно, в природе не изобрели.

      До дома Маринка догребла отчаянно зевая и еле переставляя ноги. Светлые босоножки на платформе, вполне удобные для беготни по отделу, воспринимались неподъёмной тяжестью, словно к ногам привязали две гантели, и плевать оказалось телу на многочисленные тренировки, которыми Березина ежедневно изнуряла себя, чтобы поддерживать тело в форме. Перед богом нервов и усталости мышцы спасовали и оказались бессильны.

      Полусонная девушка вползла в квартиру, забросила ключи на подставку в коридоре и постояла минуту, борясь с желанием рухнуть на пол и уснуть. С трудом разделась, закинув шмотки в сундук и решив, что сложит потом. Главное, на видном месте не валяются. Заставила себя принять душ. Аксиома. Запихала в рот кусок сыра и наконец-то бухнулась спать, блаженно зарываясь носом в подушку, отключая мысли... Сон...

      Однако не тут-то было. Стоило закрыть глаза, и скоропостижное погружение в царство Морфея было прервано какофонией адских звуков. Музыка сотрясла стенку соседской квартиры, к которой примыкала Маринкина кровать, вызвав у девушки чувство, что палочки барабанщика выстукивают в её голове: 120 ударов в секунду в мозг.

      - Пиздец! – сказала Марина, подпрыгивая под одеялом и хватаясь за сердце, пытаясь понять: что, мать его, происходит?

      - Ага! – ответили за стенкой, – Полный. Ты, кстати, топаешь, как слон. Жирная, наверное?

      Обладатель подросткового баритона даже не подумал сделать музыку потише - наоборот, сделал громче, перекрывая возмущение и поток слов, вызванных в ответ на эту реплику.

      - Сделай тише, урод!!! - взвизгнула Маринка, с силой стуча кулачком в стенку.

      Но в ответ ей было:

      «Давай возьмём выходной!»

      Колонки, словно насмехаясь чужими нервами, на всю мощность орали:

      «Мы будем делать всё, что захочешь.

      Пускай им снится покой,

      Мы не будем спать этой ночью!»

      Су-у-ука-а-а!!!

      Маринка вскочила, выбегая в полупустую гостиную, рысью заметалась по квартире, не зная, что предпринять. Отсутствие мебели – за переездом она не удосужилась заняться обстановкой - создавало нехилую акустику, усиленную мощностью динамиков за стеной. Часы показывали половину двенадцатого утра. С точки зрения допустимого, звучание не превышало норм громкости. Жаловаться бессмысленно - её просто не поймут. Ну, кто мог предположить, что в квартире окажется настолько хреновая звукоизоляция?

      Марина переехала в новое жилище месяц назад. Бабка умерла за год до этого, но оформление необходимых бумаг и документов заняло время, и немалое. Пришлось судиться с претендующей на хату сотрудницей соц. комитета, вбившей себе в голову, что раз она ухаживала за Елизаветой Петровной последние несколько лет, то и жилище должно достаться ей, а не молодой бессердечной твари, что забыла, как бабушка родная в лицо выглядит.