Ордер на смерть

— Может, отойдем туда, в тенечек? — не отвечая на вопрос, предложил низенький и, видя, что старик замешкался, снова изобразил на лице дружелюбие и учтивость. — Да вы нас испугались, что ли? Напрасно, напрасно! Мы что — выглядим как-то для вас непривычно? Ну извините! Одеваемся как умеем. Хотим вот вас поздравить — ей-богу, не подумайте чего лишнего! Как насчет бутылочки пивка в жаркий день, батя?

«Чего это я, правда, испугался? — пронеслось в голове Николая Тарасовича. — Неожиданно подошли, конечно, это да. Но вроде учтивые ребята, нормальные. И пивка не помешало бы, пока «малого» жду, Вдовина Колю… Но чего им надо все-таки?»

Низенький взял его за локоть и мягко, неназойливо повел в сторону от основной массы фронтовиков. Виноградов подчинился, уже представляя себе, как приятно обжигает гортань холодное пиво… Что-то в горле совсем пересохло!

Они подошли к стоящей в тени иномарке. Николай Тарасович прочел название машины: «БМВ» — и низенький, нажав на какую-то штуковину, которую достал из кармана брюк, открыл запищавшую дверь. По пояс просунул тело в салон, а потом вынырнул оттуда с тремя бутылками пива в руках. Он так дружелюбно улыбнулся, что Виноградову стало приятно — вот, мол, его, фронтовика, совсем незнакомые ему молодые люди пожелали пивком угостить! Уважают, значит, тех, кто воевал-то, зря он так подозрительно к людям относится. Ладно, выпьет пивка, а там видно будет…

— Батя, твоя фамилия Виноградов? — спросил его низенький, ловко открывая пивные бутылки пробкой о пробку. Потом сконфузился: — Ой, чего-то я на «ты» перешел? Извиняюсь, батя!

Это тоже понравилось старику — извинился парень, молодец! Однако откуда им известна его фамилия? Разговор принимал неожиданный оборот. Может, их Вдовин послал? А сам он где?

— Спасибо! — Старик отхлебнул пивка, зажмурившись от удовольствия, а потом подтвердил: — Ну, я — Виноградов.

— Эн тэ? — продолжал допытываться парень, переглянувшись с толстяком, который шумно, как слон или бегемот, вздохнул.

— Чего — эн тэ? — сначала не понял старик. Потом махнул рукою. — А, да… Николай Тарасович, все правильно. А что?

— Ну, наконец-то! — с облегчением вздохнул низенький и, протянув руку для рукопожатия, представился: — А меня зовут… э-э… Андреем. Ага, Андреем. А друга моего — Борей. Мы из фонда социальной защиты одиноких ветеранов войны. Вы ведь одинокий ветеран?

— Ну да, — кивнул старик, опять приложившись губами к горлышку бутылки. Потом решил все же уточнить и спросил: — А что за фонд? Чего вдруг обо мне вспомнили?

— Новый фонд, от мэрии, — поспешно сказал тот, что назвался Андреем, — вряд ли вы в курсе. А мы вас, батя…

— Ладно, Андрюша, можно и на «ты», — разрешил старик.

— Хорошо! — пожал плечами парень. — Батя, мы тебя разыскиваем уже полдня. Хорошо хоть бабки на лавке подсказали, куда ты пошел. И мы сюда — сразу, пулей. Работа у нас такая, видишь ли, — помогать старикам вроде тебя. Дело в том, батя, что решено в нашем фонде тебе, да и еще нескольким старикам, кстати, доплачивать ежемесячно пятьсот рублей. Помимо пенсии. Во!

— Тю! — удивленно присвистнул старик. — Что такое?!

— Ну! — довольный произведенным эффектом, воскликнул парень. — Что да почему — мы не знаем, нам велено тебе деньги именно сегодня, в День Победы, вручить. И чтоб расписался! Только нам нужно, чтоб ты с нами в наш офис заехал. Хорошо?

— Ох, ребята… — задумался старик. — А на месте что — нельзя выдать? А то я тут фронтового товарища поджидаю, мы с ним не виделись давно. Боюсь пропустить.

Толстый и низенький переглянулись, и Андрей поспешно успокоил Николая Тарасовича:

— А мы — мигом, на тачке туда и обратно. Распишешься, батя, в кое-каких бумажках, и мы тебя прямо сюда и привезем. Ну?

Старик колебался, поглядывая по сторонам. От пива чуток закружилась голова, и вместе с тем ему приятно было думать о неожиданной поддержке со стороны этого самого фонда… Пятьсот рублей! Это ведь немалые деньги! Если сэкономить, то можно впрок, надолго и куревом, и чаем, и продуктами запастись. А впрочем, зачем экономить, если ежемесячно будут такую же сумму ему вручать? Ну и дела!.. Ему не показалось странным, что деньги ему хотят вручить именно девятого мая — наверное, сюрприз решили ветеранам сделать. Почему бы не в праздник? Странно было только одно: как, интересно, эти парни его нашли среди собравшихся здесь многочисленных участников Великой Отечественной? Мало ли тут стариков?

— Ребята, — прямо спросил он (уже решившись ехать с ними), глядя в глаза низенькому выцветшими от времени голубыми глазами, — все ж не понимаю, как вы тут меня нашли-то, да так, сразу?

— Человек же не иголка, не потеряется! — свойски хлопнул его по плечу Андрей. — В офисе у нас и фотография твоя есть, батя, и вся история твоей жизни. Мы же должны были тебя найти, да? Как видишь, неплохо свою работу знаем — нашли ведь.

— Ну хорошо, — пожевал губами старик, — поехали. Только побыстрее, если можно, ладно? Далеко добираться или нет?

— Да ерунда! — Андрей махнул рукою в неопределенном направлении. — Батя, ты не волнуйся, все будет путем. Ну что — едем?

Старик в последний раз посмотрел в сторону толпы ветеранов — Вдовина все не было; а может быть, он и вообще не придет сегодня? — и полез на заднее сиденье «БМВ», подивившись комфорту в салоне автомобиля. Толстый Боря сел за руль, а Андрей подсел к старику.

— Это, батя! — весело начал он. — Как насчет водочки по случаю праздника? Видишь — стараемся, угощаем. Фирма платит!

— Ох, даже не знаю, — засомневался Николай Тарасович. — И как пойдет-то после пива? Я ж не такой здоровяк, как вы…

— Все хорошо! — Андрей вдруг достал откуда-то сзади «дипломат» и, щелкнув замками, вынул оттуда непрозрачную бутылку водки «Финляндия». И еще — пластиковый стакан, но — один.

— А ты чего, не будешь? — удивился Виноградов.

— Да не могу я, — сделал гримасу низенький, — работы невпроворот! Нам еще к нескольким старичкам надо поспеть.

Старик взял протянутый ему белый стаканчик, и Андрей ловким движением налил ему граммов сто — сто пятьдесят. Потом он хлопнул себя по лбу — мол, как же я забыл! — и снова открыл «дипломат». На этот раз для того, чтобы достать из него большую бутылку газировки — надо полагать, для запивки. Открыл ее и набулькал в другой стаканчик — вода зашипела и запенилась.

— Ну давай, батя, за славный праздник! — подбодрил он Виноградова.

Тот одним махом выплеснул себе в рот водку, сморщился, чуть не подавившись, а потом жадно выпил газированную воду. Андрей протянул ему пачку сигарет и чиркнул зажигалкой.

— Ох, что-то не очень пошла, — сконфузился старик и взял сигарету. Рассмотрел ее, близко поднеся к глазам, уважительно прошептал: «Прима-люкс»? Неужто наши делают такие? Не пробовал». Прикурил, с удовольствием выпустил дым из ноздрей — и машина тронулась с места.

Андрей тоже закурил и опять заговорил с Николаем Тарасовичем:

— Ну как, батя, отмечать собираешься такой день? Один или друзей позовешь? Сейчас-то никого у тебя дома нету?

— Как? — Старик вертел в руках пластиковые стаканчики, не зная, куда их деть. — Ну как… Ежели друг мой военный объявился, то с ним. Да чего-то он запропал. С соседями посидим скорее всего. Вот что, ребята! Есть такое предложение — может быть, не побрезгуете присоединиться к нам? Мы бы из офиса заехали сюда, а потом, если я Кольку не встречу, сразу — ко мне домой? Этого… Чего это я?.. Что-то мысли путаются… Ах да! Расскажу про войну как участник… А, того-этого…

Старик почувствовал себя как-то нехорошо — ему вдруг стало трудно связно излагать свои мысли. Сонливость неожиданно навалилась… Он тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться, но перед глазами поплыли какие-то круги, веки стали тяжелеть, словно наливаясь свинцом. Виноградов пробормотал:

— Ох, ребятки… Что-то мне не по себе… Эх, годы, годы…

— Не по себе? — оживился Андрей и зачем-то стал снова наливать Николаю Тарасовичу водки в стаканчик. — А мы вот так сделаем… Как там в военных фильмах говорится? «Русские после первой не закусывают»? Щас в офис приедем, там стол накрыт уже, чтоб вас, старичков, уважить… Да… А пока предлагаю тост за Родину! Отказываться нельзя, батя. Э-э, ты сигарету не вырони! Еще пожар тут устроишь…