Страница 50 из 52
— Я ничего приказать не могу, господин Президент. Не соизволите ли вы приказать?
— А-а!.. — Сергей в отчаянии отмахнулся. — Сколько в свободное время читают, а сколько — проводят за рулем? Нам нужна читающая нация, а не автомобильная. За рулем человек звереет и тупеет. За книгой — осмысливает и переосмысливает свою жизнь.
— Да! — с излишней готовностью поддакнул таксист. — Вот вы знаете, вы правы…
Он помолчал еще и столь же твердым голосом еще несколько раз выдавил из себя «Да!», но развивать свою мысль не стал.
— А автопроизводители? — крикнул Сергей так громко, что машина чуть не вильнула в кювет. — Рекламируют свои автомобили, будто они — гении совершенства. А автомобили делают из людей убийц. Только ж автоконцерны об этом — ни гу-гу… Да и для самих водителей, и для пассажиров мощные машины смертельно опасны. Закон «тише едешь, дальше будешь» производители автомобилей отменить не в состоянии.
Над вершинами деревьев показался знакомый холм.
— Здесь мне остановите.
Сергей вышел из автомобиля, неуверенно помялся, обтирая собою пыль на его дверцах…
— Ждите меня. Сколько бы ни пришлось ждать, ждите! — полуприказал-полупопросил Сергей, и ему вдруг стало страшно.
«Леса бояться — к волкам не ходить», — мысленно подбодрил он себя, углубляясь в чащу.
Похоже, лес здесь никогда не прореживался: он сразу же сомкнулся за ним и обступил совсем не приветливо. Сергей сделал глубокий вдох и решительно зашагал вперед.
Минут через пять лес внезапно поредел. Сергей оказался на его окраине. В десяти метрах, дожидаясь его, стоял бляхмобиль. Таксист приветливо кивнул и зажег сигарету.
«Так… Отлично… Кружу, значит…»
Сергей вновь зашел в чащу и взял резко вправо, надеясь пусть и не выпрямить, но хотя бы выправить траекторию движения. На прежнем месте он оказался уже только минут через семь-восемь. Водитель начал поглядывать в его сторону с нескрываемым любопытством.
Сергей выбрал себе направление и двинулся вперед, сверяясь по воображаемой прямой линии, образуемой одновременно несколькими деревьями, самое дальнее из которых и служило ориентиром. Это сильно замедляло продвижение, но было единственным надежным способом не ходить по кругу.
Спустя примерно полчаса Сергей вышел на внезапно отрывшуюся прогалину. Нет, это была не та поляна, которую он разыскивал. В углу прогалины ютилась хижина. Судя по вытоптанной вокруг траве, в лачуге кто-то проживал.
Сергей осторожно стукнул в дверь и раскрыл ее. Из полутьмы на него с волнением блеснули два глазных белка.
— Позволите?
Сергей осторожно прошел внутрь. Глаза быстро привыкли к темноте, выхватив из тени заросшего всклокоченной бородкой и космами мужичка. У окошка, залепленного полиэтиленовой пленкой, примостилась пара досок — подобие столика и лавки. У стены напротив — еще одна лавка с наваленным на нее сеном. Из утвари в лачуге были лишь миска, мятая алюминиевая кружка и самодельная ложка, выточенная из дерева. Бедность обстановки была столь же робкой, что и хозяин. В Сергее проснулся государь:
— Вас как звать? Да вы не пугайтесь. Вы можете мне довериться. Я ваш Президент.
— Николя Нидворя меня звать, мил человек.
— А скотину-то вы какую-нибудь держите?
— Да нет. Только кошку. Ее трудно назвать скотиной. Хотя постойте: вот когда она гадит по углам, то да, под это определение вполне подходит.
— А могу я поинтересоваться, почему вы здесь отшельником прозябаете?
Николя сделал жест невыразимого отчаяния — этакий пенсионер, читающий правительственный вестник:
— Да вот… банки обвинили меня в уклонении от получения кредитов. По судам затаскали. Третий год уже в лесах скрываюсь.
Сергей знающе кивнул.
— Вы вот что, Николя, — сказал он после продолжительного, приправленного грустными думами молчания, — вы прям завтра ко мне во дворец приходите. Не будут вдруг пускать — скажете, я вам велел явиться. Я ваш вопрос решу. Чего бы мне это ни стоило.
Хозяин кротко кивнул и поинтересовался:
— Угоститься чем-нибудь не желаете?
— Воды бы попить. Жарко, — пояснил Сергей, понимая, что разжиться чем-то существенным у столь бедного существа немыслимо.
Николя снова кивнул и кинулся наружу. Посидев у окошка минут десять, Сергей тоже вышел. Хозяина нигде не было. Прождав еще минут пятнадцать, Сергей пожал плечами и двинулся дальше, жалея лишь, что не успел расспросить Николя о местоположении разыскиваемой им полянки.
Чаща, казалось, становилась все гуще — видимо, у нее были причины не пускать его в глубь леса. Сергей, однако, решил во что бы то ни стало эту чертову поляну разыскать.
Вскоре он вышел на еще одну прогалину. В центре ее, подставляя бока едва проникавшему сюда солнцу, возвышался куб из тесаных бревен, посаженный на два столба, напоминающих птичьи лапы. Рядом для информирования путников стоял указатель: «Избушка на курьих ножках».
— На курьих ножках избушка? Оригинальное какое архитектурное решение, однако… — уважительно отозвался о дизайнерской находке Сергей, поднимаясь по шатающейся под его шагом лесенке.
Внутренности избушки располагали к себе уютом, теплом и светом. Никаких люстр или свечей зажжено не было, но внутри было чудесным образом светло и даже солнечно.
— Вы, бабушка, не пужайтесь, — сказал Сергей замеченной им хозяйке, благообразной старушке в ярком сарафане, подходящем больше какой-нибудь щеголяющей девице. — Вы знаете, кто я?
— Знаю, конечно, — ответил хрустящий и скрипучий, словно половица, голосок.
— Знаете? А откуда? У вас же и телевизора нет.
— А чего ж тут знать-то? Добрый молодец ты. Сюда другие и не захаживают.
Тут старушка улыбнулась, и улыбка обнажила длинные, крепкие клычки, вправленные в частокол ее зубов.
— Вы — баба Яга? — ужасная догадка хлыстом полоснула отшатнувшегося гостя. — Вы будете меня есть?!
— Да не, соколик, я сестра ейная буду, баба Ого. И есть я тебя не стану. Ты мне для другого сгодишься. — И Баба Ого кокетливо похлопала по постели, на которой все это время сидела.
— Вы же нечисть! — в отчаянии почти вскричал Сергей.
— Ну, пусть будет нечисть.
— А вы — вирусы какие? Или все-таки игроки?
— Есть такие игроки, что хуже иного вируса, — ответствовала старушка, поднимаясь во весь свой немалый рост и направляясь к Сергею.
— Знаете, бабушка, я лучше пойду себе… До следующих встреч!
Покинув одним прыжком избушку на курьезных ножках и ее неравнодушную хозяйку, Сергей припустил, не разбирая толком дороги. Лишь промчавшись не одну сотню метров, он привалился, задыхаясь, к одному из деревьев и выдавил из себя:
— Чудо — чудное, а юдо — юдное. Ну, брат, дела…
Отдышавшись, он поднял голову, и — о, чудо, чудо, а никакое не юдо! — впереди забрезжил просвет и знакомое дерево-виселица.
«Шансы, конечно, невелики, но…» — напряженно думал Сергей, стараясь не упустить из виду пытавшуюся затеряться среди многочисленных стволов виселицу.
— Шансы, конечно, невелики, но… — бормотал он себе под нос, уже отчетливо различая прогалину.
Вот и полянка. Пусто… Пусто! В кустах вокруг тоже ничего…
«Запугать меня хотел. Так и знал, что это лишь дешевый розыгрыш», — сказал себе Сергей, хотя и не совсем уверенный, что действительно знал это заранее.
Он застыл на месте, обдумывая свое положение. От мыслей его оторвал резкий автомобильный гудок.
— Ну что, едем? — нетерпеливо поинтересовался водитель притаившегося на краю полянки бляхмобиля.
Почему-то его появление в этих зарослях Сергея не удивило. Что его удивило, так это отсутствие у себя хоть малейшей степени удивления этому появлению.
Вернувшись во дворец, Сергей впал в оцепенение. Ситуация развивалась совсем не так, как он рассчитывал. Однако от раздумий и нерешительности проку не было ни малейшего: ему оставалось либо смириться с существующим положением вещей, что было невозможно, так как это было не то положение вещей, с которым можно было мириться хоть мало-мальски порядочному человеку, либо действовать. А если действовать все равно рано или поздно придется, так что отсрочивать да отсрочивать, мучаясь все это время неизвестностью и своею слабостью?