Страница 8 из 33
Несмотря на то, что наши летчики имели количественный перевес, бой этот для них был неравным. 11-й полк хотя и назывался штурмовым, однако был вооружен не грозными ИЛ-2, а истребителями И-5. Когда-то эти полуторапланы считались неплохими самолетами. А потом настолько устарели, что возможность вести на них бой против «мессершмиттов» исключалась. Поэтому их приходилось использовать в качестве штурмовиков по той простой причине, что «летающих танков» авиация Черноморья в те тяжелые дни имела очень мало.
Приняв вызов фашистов, наши летчики дрались самоотверженно. Когда капитана Хрусталева атаковали два вражеских самолета, друзья поспешили ему на помощь. Используя удачный момент, лейтенант Владимир Фомин сбил один из них. Но второй успел дать очередь по машине капитана. Кабина тотчас наполнилась едким дымом. Самолет терял высоту. У летчика была еще возможность спастись на парашюте. Но кругом лежала территория, захваченная врагом, и приземление означало плен. Капитан напряженно искал выход. Задыхаясь от дыма, он сделал последнее усилие, перевел свой горящий самолет в крутое пике и на глазах однополчан врезался в скопление вражеской техники. Раздался взрыв, и клубы черного дыма поднялись над ущельем.
Так героически погиб бесстрашный летчик коммунист Николай Титович Хрусталев, до конца выполнив свой воинский долг…
Родина не забыла подвиг своего верного сына. В поселке Мало-Садовом на месте гибели героя установлен памятник.
Летный шлем капитана хранится в Музее Краснознаменного Черноморского флота. Именем храброго летчика названы [30] улицы в городах Севастополе и Грозном, где прошли его юношеские годы. Посмертно Николай Титович награжден орденом Отечественной войны I степени. Выросли и получили образование дети капитана Хрусталева: дочь Людмила стала врачом, а сын - офицером. В августе 1965 года в его жизни произошло незабываемое событие: Герой Советского Союза генерал-полковник А. А. Мироненко, командовавший тогда авиацией Краснознаменного Черноморского флота, вручил капитану 3 ранга В. Н. Хрусталеву отцовский орден.
В атаке истребители
В начале ноября в 8-м полку осталось только 17 исправных самолетов. Их обычно использовали для штурмовок. Поэтому главная тяжесть борьбы с вражеской авиацией в воздухе в дни первого штурма легла на летчиков 9-го и 32-го полков. Это они сопровождали штурмовиков и были воздушным щитом осажденного города. В ноябрьском небе Севастополя наши летчики сбили 44 самолета. Из них 24 составили боевой счет 9-го полка.
Этот полк все лето вел неравные бои в огненном небе южной Украины. В обороне Севастополя накал воздушных баталий не ослабевал. Хочется привести несколько примеров из боевой летописи части.
Пять истребителей третьей эскадрильи сопровождали однажды штурмовики, которые наносили удар по пехоте в районе Бахчисарая. Против наших самолетов фашисты бросили несколько «Мессершмиттов-109». Завязался воздушный бой. В этой жестокой схватке командиры звеньев лейтенанты Павел Елохин и Александр Катров сбили три самолета.
Спустя несколько дней лейтенант Елохин вылетел в тот же район на воздушную разведку. Но назад в назначенный срок не вернулся. Что с ним случилось - никто не знал. Прошло трое суток, но в сердцах однополчан еще теплилась надежда.
И действительно. Командир эскадрильи капитан Семен Житников радостно доложил командиру полка Константину Малинову:
- Товарищ майор, лейтенант Елохин вернулся!
А произошло вот что. Лейтенанта атаковали три «мессершмитта». Самолет его подожгли. Летчик до последней возможности отбивался от наседавших фашистов, а потом выбросился с парашютом из охваченной пламенем машины. Приземлился на территории, захваченной фашистами. Здесь [31] он встретил местного жителя, с его помощью переоделся в гражданскую одежду и перешел линию фронта.
Шестого ноября летчики полка сбили пять вражеских самолетов. Но за успех пришлось дорого заплатить. На аэродром не вернулись четыре летчика. В их числе лейтенант Андрей Сидоров, сбивший один «мессершмитт». Но и его атаковали несколько немецких истребителей и подбили. Летчик посадил самолет в окрестностях Бахчисарая, где уже находились захватчики, и стал отходить в горы. Там он попал к партизанам. Они радушно приняли лейтенанта и предложили остаться в их рядах.
Летчик- истребитель стремился во что бы то ни стало вернуться в полк. Партизаны снабдили его продуктами и отправили в путь.
Однажды ночью, когда до линии фронта оставалось совсем немного, под ногой предательски хрустнула ветка. Тотчас же слух резанул выкрик:
- Хальт!
Не дожидаясь ответа, гитлеровец наугад открыл огонь из автомата по кустам.
Летчик успел упасть на землю и пополз дальше.
Пять суток прошло со времени воздушного сражения. В штабе считали лейтенанта Сидорова без вести пропавшим. И вдруг он неожиданно вернулся.
В части Андрея Антоновича ждали печальные вести. В тот день, когда его самолет сбили, погибли секретарь партийной организации третьей эскадрильи лейтенант Николай Пичко и комсомолец лейтенант Виктор Иванов. В последующие дни не вернулись с боевого задания два коммуниста - командир звена лейтенант Алексей Терновой и пилот младший лейтенант Валентин Маркитанов.
Не вернулся с боевого задания… Сколько таких известий пришлось услышать в дни войны. Судьба некоторых бойцов и поныне остается неизвестной.
Так случилось и с Константином Шелякиным. Этот молодой пилот начал свой боевой путь в ту тяжелую пору, когда фашисты ломились в Крым. В небе Таврии сержант сбил первый самолет. Причем произошло это в довольно необычной обстановке.
На полевой аэродром Тагайлы, что в северо-западной части Крыма, прибыли девять летчиков 2-й эскадрильи на новейших истребителях ЯК-1 конструкции Александра Сергеевича Яковлева. Самолет был вооружен двумя пулеметами, одной 20-миллиметровой пушкой и по своим боевым качествам не уступал хваленным «мессершмиттам». Девятку [32] возглавил заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Иван Калинин. Он и еще три летчика уже имели на личном счету сбитые самолеты. Остальные - новички, необстрелянная молодежь. Они только что закончили авиационное училище и научились самостоятельно летать. Их ждали жестокие схватки с сильным и наглым врагом. Среди этих юных бойцов находился и комсомолец Константин Шелякин.
В один из пасмурных октябрьских дней два звена ЯК-1, выполнив задачу вблизи линии фронта, возвращались на свой аэродром.
Вечерело. Сержант Шелякин, шедший крайним ведомым, отстал от своих. А на крымскую землю уже опустились сумерки.
Вдруг в потемневшем небе он заметил силуэты самолетов (по своей конфигурации ЯК-1 и МЕ-109 были схожи). Решив, что это однополчане, приблизился к ним, пристроился и облегченно вздохнул. Но тут же насторожился. Самолетов летело шесть, а их должно быть пять. Что за наваждение?
Шелякин оглянулся назад и увидел еще шестерку истребителей. Присмотревшись внимательно, сержант оторопел: то были «мессершмитты». Он поспешил предупредить об опасности впереди летящих, но, подойдя поближе к одному из них, вместо пятиконечных звезд увидел на самолете фашистские знаки.
Гитлеровцы из второй шестерки распознали ЯК-1. Приняв, вероятно, всю группу за советских истребителей, они открыли огонь. Сержант Шелякин не растерялся. Он прибавил газ, приблизился почти вплотную к одному фашисту и нажал на гашетку: Свинцовая нить прошила «мессершмитт». Он загорелся и рухнул вниз.
В воздухе началась неразбериха. Гитлеровцы стали бить друг друга. А советский летчик, поняв, что ему здесь делать больше нечего, юркнул в сторону и поспешил на свой аэродром. Но поскольку стало уже почти темно, а ночью сержант Шелякин летать еще не научился, да и к тому же бензобаки были почти пусты, то пришлось совершить вынужденную посадку на поле. Позже выяснилось, что фашисты сбили в потасовке еще три своих самолета.
Друзья пилота, томясь неизвестностью, волновались.