Страница 3 из 33
Вокруг расстилалось пустынное море. Евграф Михайлович снял с себя летную одежду: реглан и даже ботинки, так было легче. Осмотрелся, пытаясь сориентироваться по [11] солнцу. Определив, где должен быть берег, поплыл. Через несколько часов обессилевшего летчика подобрал «морской охотник» и доставил в Одессу.
Вскоре он вновь был среди однополчан.
Вслед за Рыжовым воздушный таран совершили летчики 9-го полка - Борис Черевко, Владимир Грек, Александр Катров и 8-го полка - Иван Беришвили. Это было в небе Одессы.
28 сентября заместитель командира эскадрильи 32-го полка старший лейтенант Семен Карасев у побережья Качи таранил «Юнкерс-88». Воздушная струя от моторов бомбардировщика дважды отбрасывала МиГ-3 назад. И только с третьей атаки Карасеву удалось нанести удар.
Свою искалеченную машину летчик успел покинуть, выпрыгнув с парашютом. Приводнился он недалеко от берега. Там его и подобрал катер.
17 июля боевой счет 32-го полка открыл лейтенант Николай Савва, который вскоре также стал героем воздушного тарана. Северо-западнее Севастополя летчик сбил самолет-разведчик «Дорнье-215». Командование и друзья тепло поздравили лейтенанта с первым успехом.
18 октября в воздухе дежурила пара истребителей 32-го полка. Ведущий Евграф Рыжов, ведомый - Николай Савва. Оба - коммунисты. На высоте 6 тысяч метров они заметили немецкий бомбардировщик «Дорнье-215». Он вел воздушную разведку. Истребители атаковали его. Первым настиг врага Рыжов. Экипаж разведчика огрызался огнем пулеметов и повредил самолет Рыжова. Пришлось выйти из боя. Тогда в атаку ринулся Савва. Открыв огонь, он заставил замолчать вражеского стрелка и вывел из строя один мотор. Бой проходил уже вдали от берега. Запасы горючего на МиГ-3 кончались.
Но разве можно позволить фашистам уйти безнаказанно! И летчик вновь пошел в атаку. А оба пулемета молчали: кончился боезапас. Тогда Савва прибавил скорость, настиг разведчика и врезался в его правый киль, отрубил лопастями винта рули. «Дорнье» загорелся и рухнул в море.
Совершив таран, Савва повел самолет к берегу, до которого было километров сорок. Но мотор задымил, горючее кончилось. Пришлось сесть на воду.
На поиски были направлены гидросамолеты и катер. Сразу найти летчика не удалось. Когда уже почти не оставалось надежды, экипаж гидроплана заметил в воде какой-то темный предмет и сообщил об этом на катер. [12]
«Морской охотник» под командованием старшего лейтенанта Коренкова помчался вперед. Моряки подобрали летчика и доставили в госпиталь. Врачи спасли ему жизнь и помогли вернуться в строй.
Истребители 32-го полка не только вели борьбу в небе Севастополя, но и наносили бомбовые удары по военно-промышленным объектам противника, расположенным в глубоком тылу. Для самолетов с ограниченным радиусом действия это была нелегкая задача. Опыт этот, несомненно, интересен своей необычностью.
Еще задолго до войны коллектив авиаконструкторов под руководством Андрея Николаевича Туполева создал четырехмоторный тяжелый бомбардировщик - ТБ-3. Это был цельнометаллический моноплан, со скоростью до 140 километров в час. Размах его крыльев превышал сорок метров, а полетный вес достигал почти девятнадцати тонн. В свое время он считался лучшим самолетом этого класса даже за рубежом.
К концу тридцатых годов ТБ-3 устарел. Этот неповоротливый, огромный тихоход не представлял серьезной опасности даже для захудалого истребителя. Да и зенитчикам не надо было большого искусства, чтобы поразить такую цель.
Тогда возникла мысль использовать ТБ-3 в качестве воздушных авианосцев. Родилась идея подвесного бомбометания. Теоретически ее обосновал и разработал выдающийся конструктор Владимир Сергеевич Вахмистров. Суть способа подвесного бомбометания в известной мере напоминала номер из цирковой программы. Под плоскости ТБ-3 вместо бомб подвешивались два истребителя И-16 с бомбовой нагрузкой. Каждый из них брал две 250-килограммовые фугаски.
Экипаж ТБ-3 доставлял истребители по возможности ближе к цели. Там они отцеплялись, наносили бомбовый удар и самостоятельно возвращались назад.
Вскоре после начала войны Черноморская авиация получила дополнительно самолеты ТБ-3. Из них сформировали 18-й отдельный транспортный авиаотряд. На эту часть и возложили необычную задачу. Один ТБ-3 и два истребителя составляли звено.
Самым ярким событием в истории применения подвески был удар по Черноморскому железнодорожному мосту через Дунай, имеющему стратегическое значение. Мост находится на магистрали Бухарест - Констанца и является одним из крупнейших в мире. Длина его надводной части [13] равняется 750 метрам. А опоры на 35 метров поднимаются над уровнем воды.
Все военные грузы, направляемые фашистами в Констанцу, следовали через этот мост. Под его настилом пролегал нефтепровод, по которому горючее из Плоешти поступало в Констанцу.
Советское командование понимало значение моста для противника и приняло решение вывести его из строя. Выполнение этой ответственной задачи возложили на военно-воздушные силы Черноморского флота. Командующий генерал-майор авиации Василий Андреевич Русаков отдал приказ нанести удар по мосту одиннадцатью бомбардировщиками и двумя звеньями подвесок.
Мост усиленно охранялся зенитной артиллерией. Воздушное пространство над ним было объявлено запретной зоной для полетов. Зенитчики имели строгий приказ открывать огонь по любому самолету, оказавшемуся здесь. Внезапность налета исключалась.
Началась кропотливая подготовка. Члены экипажей изучали предстоящий маршрут, знакомились с данными, характеризующими мост, с огневыми позициями зенитных батарей, уточняли вопросы взаимодействия.
Истребители столкнулись еще с одной, не менее серьезной преградой. Мост находится в 60 километрах западнее Констанцы. Запасов бензина у И-16 не хватит, чтобы вернуться на свою территорию. Но и эту преграду преодолели. Технический состав под руководством военинженера 3 ранга Павла Телепнева установил под фюзеляжем истребителя дополнительный бак на 95 литров. Это увеличивало время полета на полчаса.
В ночь на 10 августа бомбардировщики покинули крымские аэродромы и, когда начал брезжить рассвет, достигли румынских берегов. Между Констанцей и Сулиной черноморцы пересекли береговую черту и пошли к мосту.
Как и следовало ожидать, противник ощетинился огнем зениток. И все же черноморцы прорвались к мосту. Первыми на цель вышли бомбардировщики, сбросив фугаски крупного калибра. К сожалению, ни одна из них в мост не попала.
Настала очередь действовать самолетам И-16. Их пилотировали Арсений Шубиков, Борис Филимонов, Борис Литвинчук и Исаак Каспаров. С высоты 1700 метров истребители пошли в крутое пикирование. Бомбы сбросили, когда до воды оставалось 300 метров. Потом в фюзеляже почти каждого самолета обнаружили осколки своих же бомб. [14]
Рухнула в воду громада центрального пролета, горело вокруг все, даже вода, - по ней разлилась пылающая нефть.
Об этом успехе сообщало Советское Информационное бюро: «… советские летчики разрушили… железнодорожный мост через Дунай… Операцией… руководил дважды орденоносец товарищ Шубиков»{1}.
…Враг рвался на восток, в глубь нашей страны, опустошая города и села.
В ночь на 30 августа части 11-й немецкой армии форсировали Днепр в районе Каховки и, захватив ее, закрепились. Надо было разгромить фашистов на левобережье. Завязались кровопролитные бои. В них участвовала черноморская авиация. Она наносила удары по переправам, по скоплению войск и техники противника.
К сожалению, Каховку освободить не удалось. Подтянув свежие силы, гитлеровцы возобновили наступление, вскоре вышли на подступы к Крыму.
Захвату Крыма в разбойничьих планах фашистов отводилось особое место. Противник считал его авианосцем в борьбе против румынской нефти. В такой оценке не было преувеличения. Ведь с аэродромов Крыма авиация только в июле пятнадцать раз бомбила Плоешти.
Операция по захвату Крыма возлагалась на 11-ю армию, сильную, прекрасно вооруженную, а также на румынский горный корпус. 11-й армией командовал генерал-полковник Эрих фон Манштейн - один из наиболее видных и опытных военачальников немецкого генералитета.