Страница 6 из 51
Он добрался до длинного травянистого склона, который полого скатывался к зеленой лужайке. На склоне уже собралось несколько животных, и Эль-Ахрейра обратился к рыжей рыси — узнать, что там будет происходить.
— Как что? — переспросила хищница. — Скоро появится Король, чтобы выслушать просьбы подданных, решивших обратиться к нему за помощью.
— А много там будет народу? — спросил Эль-Ахрейра.
— Его всегда осаждает целая толпа, — сообщила рысь. — Просителей больше, чем Король может выслушать за один день. Некоторые звери приходят сюда по несколько дней подряд и все никак не могут добиться аудиенции.
Вскоре на склоне яблоку было некуда упасть. Эль-Ахрейра оглядел бесконечную череду зверей, и сердце у него упало. Ему никогда, никогда не удастся пробиться к Королю — ведь столько животных жаждет говорить с ним! Конкуренция была слишком велика, и Эль-Ахрейра решил, что единственный способ попасть на прием — это придумать какую-нибудь штуку… Но какую? Он стал шевелить мозгами: только хитрость, кроличья хитрость сможет ему помочь!
«Господин наш Фрис, — думал он, — только кроличья хитрость!»
Вдруг Эль-Ахрейра заметил, что неподалеку, на самой вершине холма, на каменном основании установлена резная овальная чаша, которая возвышалась над колышущейся густой травой. Судя по ее размерам, в ней спокойно могло поместиться два кролика. Эль-Ахрейра направился к ней. Чашу наполняла какая-то жидкость, но это была не вода: внутри сверкал и переливался серебристый раствор, которого Эль-Ахрейра никогда раньше не видел. Жидкость была непрозрачной. Как ни старался принц, ему ничего не было видно сквозь этот сосуд, но зато гладкая зеркальная поверхность отражала лившиеся с неба солнечные лучи и фигуры проходивших мимо животных.
— А для чего она? — поинтересовался Эль-Ахрейра у хвостатого зверька, похожего на кошку.
— А ни для чего, — довольно резко оборвал его зверек. — То, что внутри, называется ртуть. Когда-то эту штуку подарили нашему Королю, и он поставил ее здесь на всеобщее обозрение.
Эль-Ахрейра ринулся вперед со скоростью молнии. Поставив лапки на краешек чаши, подтянулся — и прыгнул внутрь. Он сразу почувствовал разницу между ртутью и водой: жидкое серебро было намного плотнее и буквально выталкивало его на поверхность. Даже при огромном желании он никак не смог бы утонуть. Эль-Ахрейра немного побарахтался, несколько раз перекувырнувшись в ртути. Вскоре вокруг чаши собрались зеваки, и каждый стремился заглянуть через край бассейна.
— Кто это?
— Что это он там вытворяет?
— Вытащите его оттуда. Нечего ему там делать.
— А… это один из тупоумных кроликов… Вылезай сейчас же!
Не без усилий Эль-Ахрейра выбрался наружу. Он не промок насквозь, но крохотные капельки ртути проникли меж тонких волосков, застряв в его шерстке. Эль-Ахрейра отряхнулся на ходу, рассыпав тучу серебристых брызг. Несколько зверей попытались задержать его, но кролик выскользнул из их лап и, развернувшись, стремительно понесся к подножию холма. Сбежав по склону, Эль-Ахрейра прорвался через толпу и сел в первом ряду как раз к тому моменту, когда в окружении придворных на площадке появился Король, оглядывая своих подданных.
Перед народом стоял красавец олень. Его гладкая шкура сияла на солнце, как у хорошо ухоженного коня, черные копыта сверкали, а на голове гордо ветвились могучие рога. Весь его торжественный вид и великолепие сразу заставили замолчать гудевшую толпу зверей. Подойдя к середине лужайки, он медленно обвел взглядом всех собравшихся.
Заметив Эль-Ахрейру, сидевшего не более чем в тридцати футах от него, Король обратил внимание на блестящую серебристую шерстку неизвестного животного и принялся внимательно разглядывать чужака.
— Что ты за зверь? — спросил он густым приятным голосом, голосом, не допускающим торопливости, но требующим беспрекословного подчинения.
— Ваше Величество, — отвечал ему Эль-Ахрейра. — Я английский кролик, и я пришел издалека. Уповая на вашу безграничную щедрость, хочу просить вас оказать мне милость.
— Приблизься ко мне, — повелел Король.
Эль-Ахрейра сделал несколько шагов вперед и сел по-кроличьи прямо у сверкающих передних копыт Короля.
— Чего же ты хочешь? — поинтересовался Король.
— Я пришел сюда, чтобы просить за свой народ, Ваше Величество. У нас нет Обоняния — буквально ни у одного кролика. А отсутствие нюха не только мешает нам находить пищу и ориентироваться в пространстве, но и ставит нашу жизнь под угрозу, поскольку мы не можем издали учуять подбирающихся к нам хищников, наших врагов. О, благородный Король, умоляю вас, помогите нам.
Снова воцарилась тишина. Король повернулся к своей свите и обратился к одному из сопровождавших его слуг:
— Скажи, обладаю ли я властью сделать это?
— Да, Ваше Величество.
— А использовал ли я когда-либо данное мне право?
— Никогда, Ваше Величество.
Казалось, Король погрузился в размышления. Потом спокойно и задумчиво проговорил:
— Но это будет означать, что я беру на себя полномочия, которыми обладает только Господин наш Фрис: подарить целому народу отсутствующую у них способность.
Внезапно Эль-Ахрейра закричал во весь голос:
— Ваше Величество! Заклинаю вас, подарите нам Обоняние, и перед всеми собравшимися зверьми я торжественно обещаю вам, что мой народ станет страшным бедствием и наказанием господним для всех людей во всем мире! Мы станем для них бичом, горем-злосчастием и докукой! Мы будем грызть траву, прорывать норы под заборами и портить посевы, досаждая им день и ночь!
Все зверье откликнулось на эти слова радостными возгласами и смехом. Кто-то в толпе заорал во всю глотку:
— Дайте им то, что они просят, Ваше Величество! Пусть кролики станут злейшими врагами человека, так же как человек стал нашим злейшим врагом!
Шум и крики не стихали еще довольно долго, пока Король не положил конец всеобщему гомону, обведя взглядом собравшихся и потребовав тишины. Затем непобедимый олень наклонил свою прекрасную голову и дотронулся носом до Эль-Ахрейры. Могучие ветвистые рога нависли над кроликом, накрыв его на несколько секунд плотным частоколом.
— Да будет так! — провозгласил Король. — Передай мое благословение своему народу, и вместе с ним — Обоняние. Отныне и навеки вы будете владеть им!
И в ту же секунду Эль-Ахрейра почувствовал, что у него появился нюх! Он чуял благоухание влажной травы, запах животных, окружавших его, чувствовал теплое дыхание Короля. Он был настолько преисполнен радости, что с трудом нашел слова благодарности для Короля. Звери дружно зааплодировали Эль-Ахрейре и пожелали ему счастливого пути.
Золотой орел на своих крыльях отнес Эль-Ахрейру домой. Когда кролика опустили на землю и он снова оказался на родном лужке, к нему первым делом подбежал Проказник и еще несколько солдат из его верной Ауслы.
— Какой же ты молодец! Ну какой же ты молодец! — хором кричали они, обступив Эль-Ахрейру со всех сторон. — Теперь у нас у всех есть нюх! У всех без исключения!
— Ну, пошли, хозяин, — потянул его за собой Проказник. — Вы, должно быть, проголодались. Разве вы не чуете сладкий аромат капусты в огороде? Идите за мной — поможете сгрызть ее на корню. Я уже прорыл лаз под забором.
Ну, вот и всё. Но я хочу, чтобы те, кто слушал мой рассказ, крепко запомнили одну вещь: когда будете воровать флейра, то есть зеленые побеги из огорода, знайте, что вы делаете это не только для того, чтобы набить себе брюхо. Вы выполняете торжественную клятву, которую Эль-Ахрейра дал Королю Будущего, и вы поступаете правильно, как и полагается всякому доброму кролику.
2. Сказка о Трех Коровах
Коровы — моя страсть.
— Не говори ерунды, Пятичка, — сказал Лохмач. Четверо кроликов — Пятик, Лохмач, Виллина и Росинка — беседовали, сидя в «Улье». Стоял прохладный вечер, какие обычно бывают в самом начале лета, и воздух был пропитан влагой. — Ну конечно же, Эль-Ахрейра тоже когда-нибудь станет глубоким стариком — как ты да я, да другие кролики. Иначе и быть не может. Разве он не такой, как все?