Страница 41 из 51
Все это Рябой и сообщил Росинке, сидя в «Улье» в компании Тычинки, Лохмача и еще нескольких кроликов, случайно оказавшихся неподалеку.
Росинка, которая только недавно приступила к исполнению роли Главной Крольчихи, очень тщательно отнеслась к своим новым обязанностям: она хотела как можно лучше справиться с выпавшими на ее долю хлопотами. Стараясь быть гостеприимной, она сказала Рябому, что облечена властью приветствовать гостей (тем более что несколько крольчих отбыло из колонии с Мушкой). Узнав, что Рябой оставил крольчих у Пояса, Росинка забеспокоилась, заметив, что это очень опасно.
— Во-первых, — сказала она, — несмотря на все инструкции, данные Рябому, они могут заблудиться и потеряться. А во-вторых, ночуя на открытом поле, они могут погибнуть, подвергшись нападению Злых Сил.
Росинка решила сама пойти за крольчихами и привести их в колонию до наступления темноты. Она отказалась от помощи Рябого — по очевидным причинам. Гонец устал после долгого пути, и ему необходимо было сразу же заняться силфли, а затем отдохнуть.
Лохмач, слышавший Росинку, сразу же начал возражать против ее плана. Откуда такая уверенность, что она обязательно найдет крольчих? Более того, кролика-одиночку на Уотершипском холме подстерегает множество опасностей, и в первую очередь ему грозят Силы Зла. Рябому повезло. К тому же он, Лохмач, никому бы не посоветовал пускаться в такое путешествие без провожатых, да еще на ночь глядя. Он настоятельно требует, чтобы Росинка осталась дома и никуда не ходила одна.
Росинка велела Лохмачу не прекословить: она считала, что без труда обнаружит крольчих, устроившихся на привал. Путь по холму был только один — человеческая тропа — и сбиться с нее нельзя. Что касается Сил Зла, то кролики бегают быстрее, чем они, и к тому же вероятность встречи с ними чрезвычайно мала, особенно днем.
Лохмач тогда стал настаивать, что он с Холли пойдут вместе с ней, но Главная Крольчиха категорически отказалась. Она не хотела, чтобы другие кролики рисковали жизнью из-за нее.
Тут Лохмач вышел из себя:
— И ты еще называешь себя Главной Крольчихой! Как ты можешь пускаться в путь в одиночку ради каких-то жалких эфрафских крольчих! И ты еще говоришь, что надо всегда взвешивать все за и против! Будь здесь Орех, он точно запретил бы тебе предпринимать такие шаги, и ты прекрасно знаешь это сама. Глупая, толстолобая крольчиха, а еще называет себя Главной! Ты скорее Главная Полевая Мышь!
Росинка, подойдя поближе к Лохмачу, посмотрела ему прямо в глаза.
— Лохмач, я сказала, что пойду, и пойду непременно. И покончим на этом. Если ты меня не уважаешь и не считаешься со мной, то завтра у нас в колонии вообще не будет никаких авторитетов, и тебе это хорошо известно. А теперь, пожалуйста, дай мне пройти. Пока меня не будет, приготовь несколько сухих и чистых нор для эфрафских гостей, чтобы было где их разместить.
Лохмач, клокоча от гнева, пулей выскочил из «Улья» и напустился на первого же кролика, попавшегося ему навстречу: к несчастью, им оказался Ястребиный Нос.
А тем временем Росинка отправилась в путь по направлению к Поясу, предварительно попросив Тычинку сообщить обо всем Ореху, когда тот вернется.
Она никого не встретила на тропинке и только диву давалась, куда могли подеваться эфрафские крольчихи. Вечерело. На склоне холма стояла тишь и благодать — ни малейшего дуновения ветерка. Тени от осоки становились длиннее, и заходящее солнце таяло в дымном облачке на западе. В недоумении крольчиха продолжала двигаться вперед. Пройдя еще немного, она оказалась у Пояса, но не нашла там никаких кроличьих следов. Она начала рыскать вокруг, петляя и кидаясь то вправо, то влево, но о кроликах не было ни слуху ни духу. Тем временем начало смеркаться. Росинка в полной растерянности не знала, что делать дальше. Внезапно она набрела на заячью нору, где зайчиха кормила своих отпрысков. Оторвавшись от зайчат, зайчиха первой обратилась к Росинке:
— Ты ищешь заблудившихся кроликов? То есть крольчих? Вон там их целая толпа. Сидят под буком.
Буквально через несколько секунд Росинка обнаружила всю компанию.
— Я крольчиха с Уотершипского холма, пришла забрать вас отсюда. Рябой сказал мне, что вы решили самостоятельно добраться до нас, но вы так и не пришли. Что у вас случилось?
— Это из-за Нуримы, — сказала одна из крольчих. — Она поранила заднюю лапку и совсем не может ходить. Поэтому мы остались с ней. Мы не хотели оставлять ее одну на всю ночь, ведь на нее могут напасть Силы Зла.
Росинка осмотрела больную крольчиху. Лапа у нее распухла и болела так, что к ней было невозможно прикоснуться. Однако открытой раны не было, поэтому Росинка пришла к выводу, что для поправки крольчихе нужен только покой и отдых. Об этом она и сообщила остальным.
— Покой? Здесь? — испугалась одна из крольчих. — А сколько ей нужно лежать?
— Пока не поправится, — ответила Росинка.
— Но уже ночь! Что будет, если придут враги? Она не может защитить себя, не может бежать…
— Я останусь с ней, — решила Росинка. — А все остальные как можно скорее выходите в путь. Идите вверх по этой тропке, она доведет вас до самого Уотершипского холма. Там вас ждут. И никаких возражений! Немедленно уходите!
Крольчихи, которые не видели ничего в своей жизни, кроме Эфрафы, и не удалявшиеся более чем на сто метров от своей колонии, подчинились приказу с большой неохотой. А Росинка улеглась подле больной Нуримы на траву. Нурима была трогательно юной и неопытной крольчихой. Она дрожала от страха, и Росинке, которая сама чувствовала тревогу, пришлось уговаривать и подбадривать ее. Чтобы отвлечь бедняжку, Главная Крольчиха рассказала ей все истории, что могла припомнить, и уложила спать к себе под бочок, обогревая несчастную своим теплым телом.
Вскоре Росинка начала клевать носом, но продолжала бороться с дремотой, встряхиваясь каждый раз, когда ее клонило в сон. Заухали совы, на небе показалась луна, зашелестели травы, полнясь таинственными звуками ночи: шорох, трепетание, чьи-то легкие шаги во тьме. Быть может, шепотов и стонов этих и вовсе не существовало, а жили они только в воображении испуганной крольчихи, которая вслушивалась в ночную тишь стоявшими торчком ушами. Росинка молилась всем сердцем, обращаясь к Эль-Ахрейре. Она просила оберечь ее и оградить от зла, пытаясь почувствовать присутствие Эль-Ахрейры среди длинных лунных теней.
Для Росинки это была самая страшная ночь в ее жизни. Застыв в неудобной позе, чтобы не потревожить спящую Нуриму, Росинка начала размышлять о Силах Зла, перебирая в памяти все, что когда-то о них слышала. Она с ужасом вспомнила, что Силы Зла появляются бесшумно, двигаясь против ветра, и мгновенно хватают свою жертву. Кролик даже пискнуть не успеет, как уже оказывается в лапах хищного зверя или в когтях у крупной птицы. Она видела, как извиваются червяки в клюве грача, видела дроздов, раскалывающих о камень морские ракушки или добывающих улиток из скорлупы. Неужели и с ней так будет? Она видела, как жуки-мусорщики откладывают яйца, закапывая их в ямки, и туда же кладут трупики мелких насекомых, чтобы вылупившиеся детеныши сразу же были обеспечены пищей. Летучие мыши и совы тоже охотятся на мотыльков и полевок, питаясь своей добычей. Кроты, как ей было известно, до смерти забивают друг друга, встречаясь в подземных переходах. Неужели кролики — единственные безобидные существа на свете, которые ни на кого не охотятся и никого не убивают? Одолеваемая гнетущими мыслями, Росинка пришла к выводу, что это так. Генерал Зверобой сделал все, что мог, чтобы кролики стали свирепыми, и что с ним стало, если подумать? Она вспомнила всех эфрафанцев, которых генерал обрек на верную смерть. Она всей душой хотела бы, чтобы генерал оказался на ее месте в этот час. И если то, что она испытывала в ту минуту, не отчаяние, как иначе можно это назвать? Юная крольчиха спокойно спала рядом. Если только удастся довести Нуриму до Уотершипского холма целой и невредимой, у Росинки будет оправдание: значит, не зря она настаивала на путешествии в одиночку. Но чтобы сохранить жизнь раненой крольчихе, ей самой придется бороться за свое существование, и ради этой цели стоит рискнуть.