Звездолов

1.

Прекрасный день для свадебной церемонии. Все только и твердили об этом. Сияло солнце, его лучи согревали зеленеющие поля и золотили гладь озера. Вчерашний холодный ветер превратился в ласковый бриз.

Великолепный день для прощания с мечтами о счастье. С отцом не поспоришь.

Чудесный день. Замечательный союз.

Именно так и отец, и другие говорили об этом браке, не предполагая, что у невесты может быть свое мнение по этому поводу. «Они пытаются сами себя обмануть», — думала девушка о людях своего клана, которые питали тщетные, с ее точки зрения, надежды на успешный военный союз с кланом Синклера.

А тем временем Джинни расчесывала и украшала цветами длинные волосы Марсали.

— Эдвард Синклер — красивый мужчина, — сказала Джинни, словно пытаясь себя в чем-то убедить.

— Красивый, — равнодушно согласилась Марсали.

Джинни была ее служанкой и лучшей подругой. И все-таки девушка не собиралась обсуждать с ней достоинства и недостатки человека, которого отец предназначил ей в мужья. Но Марсали было трудно поверить, что никто не видит, как жестоки и холодны глаза Эдварда, как безжалостна его улыбка — улыбка, которая кажется маской, натянутой на лицо.

Осталось всего четыре часа. Четыре часа свободы. В эти часы она еще имеет право мечтать о молодом человеке, который однажды, много лет назад, предложил ей достать звездочку с неба.

Как давно не было никаких вестей от Патрика! Двенадцать лет прошло с тех пор, когда он прощался с ней на крепостном валу замка Эберни, но тот вечер Марсали никогда не забудет. Не забыть ей и другой их встречи. Тогда ей уже исполнилось четырнадцать, и в ней начала просыпаться женщина. Патрик не мог не заметить, как она изменилась за эти годы. И в глазах своего жениха она прочитала уже не только нежность и доброту. Теперь его взгляд заставил ее трепетать от радости и нового, еще неясного ей самой чувства. Подаренная им звезда и этот взгляд оставались ее тайными сокровищами все эти долгие годы разлуки.

Марсали казалось, что она всю жизнь ждет Патрика. Она ждала его и тогда, когда он отправился воевать против Кромвеля и был за это объявлен преступником. Их свадьбу пришлось отложить на год, затем еще на год. За все время она получила только две весточки, формальные сообщения о том, что он жив. Но Марсали готова была ждать столько, сколько понадобится.

И вот теперь она невеста другого.

Сердце болело, но Марсали понимала, что у нее нет выбора. Если она откажется выйти замуж за Синклера, встать с ним перед алтарем придется ее четырнадцатилетней сестре Сесили. А этого она никак не может допустить.

Прекрасный день для свадьбы, продолжают твердить все вокруг. Отец, брат, даже Джинни.

Тогда почему же она чувствует себя так, словно ее собираются похоронить заживо?

Один из зверьков вскарабкался к ней на колени. Тристан и Изольда давно уже сменили Клеопатру и Антония, которые, наверное, счастливы в своем зверином раю. Марсали и сама не смогла бы объяснить, почему она называет своих питомцев именами несчастных любовников. Может быть, это предчувствие собственной судьбы?

По щеке девушки скатилась слеза. Крупная прозрачная капля упала на пушистую шубку уютно свернувшегося на ее коленях зверька.

— Ну что ты, детка? — не выдержала Джинни. — Неужели все так плохо?

Марсали сжала губы и подняла подбородок. В любом случае ничего не поделаешь. Даже если Патрик жив, ее отец ни за что не позволит ему жениться на ней. Теперь не позволит. После того как он, лэрд клана Ганнов, объявил кровную месть клану Патрика. Помолвка была разорвана с обеих сторон, как ее отцом, так и Грегором Сазерлендом, и, хотя оба клана тесно связаны родственными узами, теперь они скорее встретятся на поле боя, чем за пиршественным столом.

И все из-за тети Маргарет, которая обвенчалась с отцом Патрика в тот самый день, когда состоялась их помолвка с Патриком. Оба клана радовались этому сближению, и долгие годы брак Грегора Сазерленда и Маргарет Ганн казался счастливым.

Но два года назад отец Патрика неожиданно обвинил Маргарет в измене и публично оскорбил ее. Он обратился в парламент, требуя развода, но, когда дошло до рассмотрения дела, те, кто выступали свидетелями обвинения, пропали. В разводе было отказано, потому что не было ни свидетелей, ни доказательств измены. А через неделю тетя Маргарет исчезла. Дональд Ганн во всеуслышание объявил, что его сестра убита. Убита человеком, которого он называл своим лучшим другом, — отцом Патрика, Грегором Сазерлендом, маркизом Бринэйром.

Марсали не знала, что произошло на самом деле. Никто не знал. Но тетя Маргарет была единственной сестрой отца, и Дональд Ганн тяжело переживал ее потерю. Он был убит горем и жаждой мщения. Честь сестры — а значит, и честь его клана — была поругана.

Дональд Ганн обвинил маркиза Бринэйра в убийстве, но у него тоже не было доказательств. Марсали видела, как росла ненависть ее отца к бывшему другу, пока не вытеснила остальные чувства и месть не стала смыслом его жизни. Девушка понимала, что теперь отец никогда не согласится на ее брак с Патриком.

Вытерев мокрые щеки, она повернулась к Джинни:

— Мне не нравится Эдвард Синклер, и я не доверяю ему.

— Но почему, девочка моя?

В ответ Марсали могла только пожать плечами. Как объяснить, что в глазах Синклера она видит жестокость? Девушка уже пыталась сказать отцу, что не верит Эдварду, но Дональд объяснил это женскими капризами. «Вспомни о Маргарет! — кричал отец. — Она вышла замуж по любви, и чем это кончилось? Тем, что ее подло предали!» Отец ничего не желал слушать.

Но Марсали знала, что главная цель этого брака — скрепить союз против клана Сазерлендов, который Эдвард предложил ее отцу. Вместе с Синклером он сможет напасть на замок Бринэйр и отомстить за сестру. Больше ни о чем отец не думал, ничего не хотел слышать — ни о сомнениях дочери в порядочности Эдварда, ни о слухах о загадочной смерти его второй жены. Все это гнусная клевета предателей Сазерлендов! Разве Эдвард не проливал слезы на могиле жены?

Но главное, Эдвард тоже ненавидел клан Сазерлендов. В глазах отца он был естественным союзником Ганнов против них. Хотя Эдвард Синклер незнатного происхождения, сейчас он стал вождем могущественного клана, известного своими подвигами. Вернее, мысленно поправила отца Марсали, жестокостью и подлостью. Но и этого отец все равно не услышал бы. Его главным врагом был маркиз Бринэйр.

Джинни погладила девушку по плечу. Марсали почувствовала, что рука ее верной подруги дрожит.

Марсали оглянулась и посмотрела ей в лицо. Когда Джинни было всего двадцать лет, она потеряла мужа и ребенка и стала кормилицей Марсали. С тех пор они не расставались. Сейчас Джинни сорок, в ее золотистых волосах появились седые пряди. Но впервые за все эти годы Марсали увидела слезы в ее глазах, и это потрясло девушку.

— Отец считает, что Эдвард будет мне прекрасным мужем, — прошептала она.

— Но моя детка так не считает, — ответила Джинни. — Ты все еще думаешь о Патрике?

Марсали вздохнула.

— Как я могу не думать о нем? Я много лет ждала того дня, когда назову его своим мужем.

— Но ведь ты давно не видела его. Может быть, он переменился?

— Патрик? — Голос девушки стал нежным. — Никогда. Его достоинства — как золото, а золото не меняется от времени.

Покачав головой, она тихо прибавила:

— Но я не вижу никаких достоинств у Эдварда.

Джинни задумчиво начала:

— Если бы не твоя сестра…

— Я бы убежала к Патрику, — не задумываясь продолжила Марсали. — Я знаю, что он жив. Сердце подсказало бы мне, если…

— Но его отец тебя не примет, — напомнила ей Джинни.

— Тогда мы бы уехали куда-нибудь. На юг, поближе к границе, — с тоской сказала девушка. Она не знала даже, хотел ли еще Патрик на ней жениться, не говоря уже о том, что тогда ему пришлось бы пойти против своего клана.