Звезда флибустьера

Гэмбрелл взглянул на Аннетту и ее отца. Она постаралась напустить на себя жалостный вид. И отец — заметила Аннетта — сделал то же самое.

— А им вы не причините зла? — Майор уже не был таким бледным и старался говорить сердито, но это ему плохо удавалось. Он все еще пытался прикинуть в уме, нельзя ли как-нибудь выкрутиться.

— Им, конечно, пришлось… пожить без удобств, — ответил Джон Патрик, — и в очень неприглядных условиях. И они очень напуганы. Но если бы я не задержал миссис Мод Кэри и старого слугу мистера Кэри, они бы никогда и ни за что не согласились бы…

— Я не желаю, чтобы они тоже здесь оставались.

Ведь кто-нибудь из них обязательно проговорится о его сделке с дьяволом.

Джон Патрик молчал. Аннетта сообразила, что он не желает показать, как сильно сам этого хочет. Взглянув на Аннетту, он спросил:

— Вы согласны уехать?

— Но это мой дом! — едва не плача, негодующе воскликнула Аннетта.

Гэмбрелл на мгновение прикрыл глаза:

— Я не соглашусь, если они останутся в городе.

Аннетта всхлипнула:

— Мы уедем, если это поможет освободить доктора Марша. Я уверена, что он не шпион.

У Гэмбрелла был вид крысы, попавшейся в западню.

— Значит, если я соглашусь…

— Мы перевезем вас в такое место, откуда сами вы не сможете освободиться. Я оставлю кое-кому ключ, и вас освободят через несколько часов после нашего отъезда. Мы хотим быть уверены, что вы обязательно исполните вашу часть нашего общего договора.

Колючий взгляд Гэмбрелла говорил о том, что он лихорадочно ищет другие возможности освобождения. Наконец он коротко кивнул.

— И последнее, майор. Вы знаете, как легко я попадаю в город и ускользаю из него. Если вы нарушите хоть один пункт в нашей сделке, я вас убью. Если вы попытаетесь бежать в Англию, я пришлю Хоу доказательства, что вы предатель. Если я не пересеку благополучно ваши сторожевые посты, он и в этом случае обязательно получит свидетельства против вас.

— Вы не сможете. Я не…

— Кто вам поверит, когда в данный момент один из наших поверенных скупает ваши векселя, данные в счет карточных долгов.

— Как это? — нахмурился Гэмбрелл.

— Не секрет, что у вас много долгов. Пятно навсегда останется на вашей репутации.

Бледность Гэмбрелла мгновенно уступила место яркому румянцу.

— Вы тайный агент, — крикнул он.

Выражение лица Джона Патрика не изменилось. Все тот же ледяной взгляд и жесткая складка рта. Теперь даже Аннетта испугалась, в то же время понимая, что он неуклонно идет к намеченной цели без единого выстрела. Джон Патрик делал также все возможное, чтобы скрыть роль ее семьи в происходящем.

— Итак, ваш ответ?

— Я все-таки увижу, как вас однажды повесят, — выпалил Гэмбрелл.

— Что ж, это вполне возможно, — согласился Джон Патрик.

Лицо Гэмбрелла приобрело обычный цвет. Джон Патрик только что Дал ему возможность сохранить остатки гордости. Еще никогда ей не приходилось наблюдать такого искусного умения вить из человека веревки.

— Поклянитесь, что ваш брат ни в чем не замешан, — сказал Гэмбрелл, — поклянитесь жизнью своей матери.

— Он никак не был замешан в моих делах. Никогда. И очень всех этим расстраивал.

Аннетта не знала, что именно Гэмбрелл услышал в словах Джона Патрика. Скорее всего, то, что хотел услышать.

— Дайте мне листок бумаги, — сказал он.

Ноэля терзал жестокий голод. Запястья болели от тяжелых наручников. Он сидел в углу переполненной камеры. Другие заключенные, считая его роялистом, относились к нему презрительно, хотя он страдал от тех же лишений, что и они. А тот факт, что он по-прежнему настаивал на своей невиновности, не улучшал его взаимоотношений ни с королевскими солдатами, ни с захваченными в плен озлобленными мятежниками.

Единственное, что о нем знали, так это его родство с Джоном Патриком. Никто, однако, не видел, как он его лечил или доставил в дом Кэри. Это мешало обвинить Ноэля в предательстве Короны. Совпадения и предположения были недостаточным материалом для обвинительного вердикта в городе, где он знал и лечил каждого солидного по своему положению квакера. Никто никогда не видел его вместе со Звездным Всадником, никто, кроме Кэри, но, слава богу, они находятся за пределами досягаемости.

Кэти. Он невольно все время думал о Кэти и своей семье. Как бы ему хотелось снова всех увидеть! Он жаждал опять заключить Кэти в объятия и наверстать упущенное даром время. Но теперь это вряд ли получится. Он попытался пошевелиться. Одежда стала жесткой от грязи и отвратительно пахла. Он теперь понимал, почему Джонни так стремился освободить своих людей. Жаль, что того же не проделать вторично.

Интересно, где сейчас брат? Где-нибудь на просторах семи морей. Все же он, Ноэль, тоже пока жив и не поддается отчаянию. Нет, он еще не готов сдаться. Ведь его ждет Кэти.

Он услышал лязг открываемых дверей и стук сапог. Никто из сокамерников даже головы не поднял. Многие из них обитали здесь больше трех недель, в течение которых Ноэль занимал свой угол в этой преисподней, и уже утратили всякую надежду.

— Марш! — проворчал огромный сержант, с самого начала невзлюбивший Ноэля.

Ноэль медленно встал, ослабевшее тело двигалось с трудом. Опять будут бить?

Он перешагнул через валявшихся на полу, стараясь держаться прямо. Наручники звякнули самым неприятным, душераздирающим образом. Он подошел к выходу, один из караульных вытолкнул его наружу и снова запер дверь. Ноэля повели по коридору в караульную, затем к кузнецу, который, к удивлению Ноэля, расковал его. И все это молча. Никто не проронил ни единого слова.

Сержант повел Ноэля к двери в фасадную часть тюрьмы, где нетерпеливо ожидал другой сержант. Этот, в отличие от тюремного, был одет в безупречно чистый форменный мундир.

— Вот он, — ткнул пальцем в Ноэля первый.

Другой кивнул, а затем, повернувшись к Ноэлю, брезгливо повел носом, словно его вниманию предложили мешок с тухлой рыбой.

— Получен приказ освободить вас, но майор Гэмб-релл сначала желает увидеться с вами. Идемте.

Не очень похоже на приказ. Какую новую игру затеял Роджер? Ноэль шел за сержантом на некотором расстоянии. У него возникло искушение бежать. Как чист и свеж воздух! Идет дождь, но это хорошо, может быть, он смоет с него немного грязи, пусть даже будет очень холодно.

Ноэль очень удивился, заметив, что сержант ведет его прямо к дому Кэри. Первый этаж был целиком освещен. Почему? Когда же Кэри вернулась?

Это все Джон Патрик, внезапно понял Ноэль. Кэри прибыла сюда вместе с Джоном Патриком. Сердце отчаянно забилось в груди. Нет. Его брат ни за что бы не вернулся в Филадельфию. Это слишком опасно…

И все-таки во всем этом видна рука его хитроумного братца. Роджер никогда и ни за что бы не выпустил его из тюрьмы, даже если бы не сумел доказать, что он, Ноэль, шпион. Шаг его стал тверже и легче.

Сержант подошел к крыльцу.

— Майор ожидает вас внутри, — сказал он, постучал в дверь и отступил в сторону.

Дверь отворилась, и Ноэль увидел широко улыбающегося Хью Кэри, который повел его в кухню.

За столом, насупившись, сидел Роджер. На краю стола восседал Джон Патрик с пистолетом в руке, но с таким вальяжным видом, словно он — гость на званом вечере.

Их взгляды встретились.

— Ты чертовски плохо выглядишь, братец, — сказал Джон Патрик.

— И еще хуже пахну, — ответил Ноэль. — А что ты здесь делаешь?

— Убеждаю майора в том, что он ужасно ошибся, арестовав невиновного человека. И он теперь твердо в этом уверен.

Ноэль взглянул на Роджера. Майор насупился еще сильнее.

Джон Патрик поморщился. Он наконец в полной мере ощутил зловоние, исходящее от Ноэля.

— Хью поделится с тобой одеждой. Она, конечно, не совсем тебе впору, но…

— А потом?

— Майор Гэмбрелл сделал твой отъезд из Филадельфии обязательным условием твоего в высшей степени великодушного освобождения из тюрьмы. Мы уезжаем через полчаса.