Железное сердце

Нику показалось, что его ударили обухом по голове. Или ткнули ножом прямо в нутро. Земля словно закачалась у него под ногами.

— Я не понимаю.

— Она рассказала мне вечером, Ник. Я и сам не знал. Я знал только, что Джонатан не твой отец. Я был… там, в Техасе, возле нынешнего Эль-Пасо, когда он нашел ее в пустыне с новорожденным младенцем на руках. Она кормила ребенка, и мы предположили, что она его мать. Когда Джонатан и Флер поженились, они просто объявили тебя своим.

Ник пожалел, что не присел. Он едва не рухнул наземь, и поводья выскользнули у него из рук.

— Но как же…

— Я узнал об этом лишь вечером. Рейнджер… Он начал догадываться и показал мне свою ступню. Ник, у него родинка точь-в-точь как у тебя. Поэтому я и спросил Флер. — Дэниэл опустил глаза. — Она рассказала мне, что много лет назад похоронила своего мальчика по имени Николас, отправилась в дорогу и на одной из станций помогла незнакомой роженице. У той родились близнецы. Потом напали команчи. Флер укладывала в фургоне одного из младенцев, когда лошади вдруг понесли. Когда она оглянулась, то увидела горящую хижину. Флер подумала, что все погибли, и тогда ты стал ее Николасом.

— О Господи, — простонал Ник, опуская голову в ладони.

— Ее муж и младенец умерли от холеры. По-моему, она сочла тебя Божьим даром. Она вовсе не хотела поступить плохо.

— Я… понимаю, — шепнул Ник, вспоминая о многих мелочах и о многих приступах одиночества, когда ему казалось, будто он лишен частицы собственной души. И еще он вспомнил боль, испытанную им, когда рейнджер прижег свою рану. Какое невероятное совпадение, а тут еще странная телепатическая связь, позволявшая им читать мысля друг друга.

— Но почему он ничего не сказал?

— Наверное, хотел убедиться, — ты ведь был уверен в обстоятельствах своего рождения. Он знал, что ты недолюбливаешь его, и поэтому не хотел… в общем, черт его знает. — Дэниэл никогда не чертыхался, и это было очевидным признаком волнения. — Ты имеешь право знать. И он тоже.

Ник не мог разобраться в своих чувствах. Неужели он не тот, кем был все эти годы? Но именно об этом твердит ему Дэниэл. Он вовсе не Ник Брэден. Его фамилия — Дэвис.

— А как же Лори? Энди?

Дэниэл смотрел себе под ноги.

— Никакого родства, Ник, не считая…

— Не считая?..

— Твоего сердца.

Нику казалось, будто у него обнажились нервы. Он и сам был нагим, лишенным своей семьи.

И очень одиноким.

Конечно, сердце связывало их между собой, но… этого недостаточно. Только не сейчас. Ведь вся его жизнь была ложью, и его на миг охватил гнев на мать и Джонатана за то, что они лгали ему.

Тот же гнев распространялся и на Моргана Дэвиса.

— А как давно… заподозрил Дэвис?

— Пожалуй, недавно. Очевидно, он заметил твою родинку утром и начал припоминать то да се, и в том числе рассказы о женщине, исчезнувшей после убийства его родителей. Тогда все решили, что она захвачена и убита команчами.

Утром… С тех пор прошла целая жизнь!

Его брат. Боже, не только брат, но и близнец.

Боль волной накатила на Ника и затаилась глубоко в душе. Ведь он несколько раз мог убить Дэвиса. Видит Бог, он хотел его убить. Ник вспомнил, как Морган протянул ему недавно руку, зная, что рукопожатие, возможно, не состоится. Теперь Ник понял смысл озадаченных и пытливых взглядов рейнджера в конце путешествия. Не тяготится ли, случайно, обретением такого родственника и Морган?

Рейнджер — и изгой.

Пальцы Ника зарылись в мягкую землю словно в поисках душевного равновесия. Дэниэл все еще стоял неподалеку, ожидая.

— Я хочу побыть один, — сказал Ник. Дэниэл кивнул.

— Флер… сама не своя от волнения. Боится, что ты не поймешь. Я могу сказать ей?..

— Скажи, что она всегда будет мне матерью, — мягко произнес Ник.

Карлик подошел к нему, коснулся плеча. Ник поднял голову и увидел в его глазах слезы. Он никогда еще не видел Дэниэла плачущим, даже после грубых издевательств и злых насмешек обидчиков. Не дав Нику произнести ни слова, его друг взял за поводья лошадей и отправился назад в лагерь.

— Оставь Дикенса здесь, — попросил Ник. Дэниэл помедлил, затем привязал поводья к дереву и исчез в рощице.

Лори не отводила глаз от лица Моргана. Она так легко могла потерять его, и осознание этого страшило ее. Неужели можно так сильно полюбить человека, которого еще совсем недавно ненавидела? Частицей разума она понимала: любовь и ненависть — сильные и страстные чувства, каждое из которых потрясает душу.

Что ж, эти потрясения уже разрывают ее сердце между преданностью Нику и любовью к человеку, не признающему компромиссов. По-видимому, Морган Дэвис не пойдет на уступки, ведь он видит мир только черно-белым. Он одиночка по натуре и блюститель закона по выбору. Скажи ей кто-нибудь пару месяцев назад, что она по уши влюбится в такого человека, — она расхохоталась бы ему в лицо.

Но теперь она смотрела на рейнджера, и ей было не до смеха. И Лори и Ник были хорошими наездниками, даже отличными. Оба могли встать на круп неоседланной лошади босыми ногами и удерживаться на скаку. Но ни у одного из них не было такого взаимопонимания с лошадью, как у Моргана. Он словно слился со своим Демьеном в одно целое.

Впрочем, сейчас он сидел в седле истуканом, и девушке казалось, что Морган обижен не на шутку. На собственном опыте она узнала, что Уайти Старк наслаждался, причиняя ей боль. Лори достаточно знала и Моргана: он никогда не смирится с обидой. Будто читая ее мысли, он повернулся, и на губах его появилась неуверенная улыбка. И вот сюрприз — он подмигнул ей. Это получилось у него изумительно, и Лори обрадовалась шутливой искорке, видимо годами тлеющей в уголке его души. Что ж, для начала и это неплохо.

— Я выгляжу не лучше тебя? — спросила вдруг она.

Лицо Моргана не только покрывала щетина, но и синяки, к тому же у него была испачкана одежда и сломана пара ребер. Он пристально посмотрел на нее, прежде чем ответить, и, как обычно, взгляд его был прямым и открытым. Скулы его окаменели, и улыбка исчезла.

— Думаю, мисс Лори, мы выглядим одинаково. Ваш синяк пройдет через несколько дней. — Лори еле уловила шутливые нотки в обращении «мисс», которым он поддразнивал ее. Да, ему нужно непременно поучиться шутить. И как следует постараться.

Она вздрогнула, но уголки ее губ приподнялись в улыбке.

Он наклонился и нежно стряхнул с ее волос сосновые иглы.

— Мне больше по душе, когда эти иглы попадают сюда по той причине, — поделился он, и ее сердце дрогнуло.

Снова нахлынули воспоминания. Его тело над нею и рука, тем же движением смахивающая сухие иглы, и еще его взгляд… изумленный и завороженный.

— Спасибо, — тихо сказал она. — Спасибо, что пришел за мной и что помог Нику.

Что-то в его лице изменилось, оно будто окаменело, и рейнджер отвернулся. Лори не поняла — ведь они с Ником помирились. Он сам ей сказал и доказал это, отпустив брата.

— Морган? — робко окликнула она.

Не глядя на нее, он погнал лошадь чуть быстрее.

— Что случилось, Морган?

На щеке у него дернулся мускул.

— Не будь Ник твоим братом… — начал было он, но она не поняла и вопросительно вздернула подбородок.

Он с минуту помолчал, затем продолжал, смущенно подбирая слова, и это изумило ее в человеке, всегда владевшем ситуацией.

— Ты и я… это потому, что я так похож на Ника?

Лори была поражена: оба парня настолько разные, их внешнее сходство представлялось ей лишь игрой природы. Но она вдруг почувствовала его глубокое беспокойство.

— Вовсе нет, ведь Ник мой брат.

— Но если бы он не был братом? — настаивал Морган.

— Почему ты об этом спрашиваешь? — не выдержала она.

Моргану хотелось сказать ей, что, судя по многим признакам, Ник Брэден на самом деле Ник Дэвис. Кого она выберет, если Ник ей не брат? Он почти не сомневался. Между Лори и Ником были искренние товарищеские отношения, но Морган догадывался, что Ник — непревзойденный сердцеед. Он же, Морган, искусен в делах, не имеющих с покорением сердец ничего общего.