Вне закона

Глава 25

Лобо смотрел, как первый свет зари простирается над отдаленными горами.

Он несколько часов поспал и потом сменил Брэди на холме. Ему всегда нравилось раннее утро, тихое, золотое и чистое.

Но сегодня по нему, как змея, извивалось предчувствие беды. Раньше его никогда не волновала схватка. Просто часть работы. Часть его жизни. Теперь он размышлял, что, может, раньше ему просто был безразличен исход. Ему незнакомо было возбуждение, которое чувствовали многие профессионалы. В глазах столь многих, таких, как он, он замечал мерцающую зачарованность, но сам никогда не предвкушал мгновения, неустойчиво отделявшего жизнь от смерти. Эти моменты он просто принимал, как часть своей жизни, но никогда не наслаждался ими. Черт возьми, его никогда ничего не радовало, кроме своей свободы.

Теперь даже это не доставило ему обычного удовлетворения.

После сегодняшнего дня у него будет столько свободы, сколько он захочет — если доживет до этого. И теперь свобода совершенно ни черта не значила. Черт побери, она даже приводила его в уныние.

Лобо взглянул на дорогу и вдалеке заметил всадника. Сжав винтовку, он старался лучше разглядеть его в сером свете раннего утра. Он понял, что это не доктор. Салливэн Баркли был выше, и Лобо помнил его лошадь. Кто же еще мог ехать сюда один в такую рань?

Когда всадник подъехал ближе, Лобо был еще больше озадачен. Тонкая фигура, шляпа надвинута на глаза. Он прицелился и положил палец на спусковой крючок. Прикинув расстояние, Лобо нажал крючок и увидел, как пуля взметнула пыль в нескольких фугах впереди всадника.

Лошадь встала на дыбы, но всадник удержался в седле, сумел успокоить лошадь и снова подчинить ее себе. Лобо встал, так что его с винтовкой было хорошо видно.

— Подъезжайте сюда. Медленно, — приказал он. Всадник подчинился, и Лобо прищурился, ровно держа винтовку.

— Слезьте с лошади, — кратко приказал он, когда всадник приблизился к нему на двадцать футов.

В этом нарушителе границы ранчо было что-то непонятное, отличавшее его от других. Держа палец на курке, он внимательно смотрел, как выполняется его приказание, и удивление его возросло при виде того, как изящно всадник соскользнул с седла, при виде руки, снявшей шляпу, открывшую массу темных волос.

— Черт побери, — взорвался он, — дочка Ньютона? Какого черта вам здесь надо?

Она очень медленно выставила вперед ладони. В ее главах затаился испуг, и руки дрожали, но рот выражал решимость. На мгновение Лобо восхитился ею.

— Я приехала вас предупредить.

Лобо свободнее взял винтовку и чуть опустил ствол.

— И зачем бы вам это делать, мисс Ньютон?

Она уставилась на него горящими глазами, и он понял, что она разозлилась на засаду. Он ухмыльнулся.

— Маленьким девочкам не полагается гулять так рано.

Вдруг она вспомнила их первый разговор и чуть улыбнулась.

— Я знаю. Вы едите маленьких девочек на завтрак.

Мгновение он озадаченно смотрел на нее, потом его мрачно сжатый рот смягчился. Очевидно, его способность наводить ужас рассыпалась на глазах.

— Вам повезло. Я уже позавтракал.

Она уставилась на него, поняв наконец, что же нашла в нем Уиллоу. Когда он держался свободнее, в нем было какое-то необъяснимое очарование. Он выглядел моложе, симпатично и очень привлекательным. Но жесткий взгляд быстро вернулся, и рот снова сжался.

— Я спрашивал, почему вы хотели предупредить Уиллоу?

Она замерла.

— Мне просто надо с ней поговорить.

— О чем?

— Это не ваше дело.

Смелая фраза была сказана дрожащими губами, и Лобо почувствовал, что смягчается. Этого нельзя было делать. Возможно, она просто служила ловушкой. Ведь она была дочкой Ньютона.

Но она привлекала своей показной смелостью. Он знал, что она была напугана. Он видел это по ее глазам и по тому, как она держалась, и все же она не отступала.

— Мисс Ньютон, вас могли послать просто, чтобы отвлечь внимание, — сказал он, внимательно наблюдая за ней.

— Моему отцу не нужно отвлечение. Он будет здесь сразу после рассвета.

Она не собиралась говорить это ему, только Уиллоу, но эти яростные, притягательные глаза, казалось, вынуждали ее произносить слова против ее воли.

— Сколько человек?

— Больше пятидесяти. Они всю ночь собирали ковбоев.

— И почему вы мне это говорите?

Она молчала, вдруг осознав, что выдала отца.

— Потому что… потому что он не прав.

Лобо вспомнил встречу с ней, когда он только прибыл в Ньютон, когда она просила его уехать. Тогда он не обратил на нее внимания, решив, что она просто любопытный ребенок, играющий во взрослые игры. Но теперь он нашел, что восхищается ею. Он знал, что ей было не просто так поступить.

Его голос смягчился, хотя слова были резки и бескомпромиссны.

— Вы передали сообщение. Отправляйтесь домой.

— Нет, — сказала она.

— Нет? — повторил он, сдвигая брови, что обычно производило пугающее впечатление.

Она не отступала, хотя и прикусила губу, и его восхищение возросло.

— Нет, я хочу видеть Уиллоу.

— Почему?

— Вы попытаетесь меня не пустить?

Он прищурился.

— Попытаюсь?

— Вам обязательно повторять все, что я скажу?

Он разглядывал ее, как будто все это его забавляло.

— Вам было бы лучше ехать домой.

— Я хочу быть с Уиллоу. Если я буду там, может быть, отец не станет ничего делать.

— Может быть?

Она с отчаянием посмотрела на него. Что он, только и будет так издевательски, с насмешкой повторять ее собственные слова. Он обращался с ней, как будто с пятилетним ребенком.

— Не знаю, — честно сказала она. — Я уже не знаю его.

Он не хотел пропускать ее. Она могла обманывать. Но он не знал, как остановить ее, разве что связать по рукам и ногам. И на самом деле решение должна была принимать Уиллоу.

Лобо бросил последний взгляд на дорогу. Если люди Ньютона приедут, то нет смысла ждать здесь. Он должен вернуться на ранчо и подготовить такую встречу, которой, он был уверен, Алекс Ньютон не ждал. Он коротко кивнул ей.

— Я поеду с вами, — сказал он.

Лобо не предложил помочь ей сесть в седло. Он не хотел делать ничего, что она могла бы понять как приглашение остаться на ранчо.