Страница 44 из 49
Тостер
Раньше вся моя жизнь была подчинена одной цели — угодить окружающим; теперь же я делаю то, что хочу делать, а не то, что, по моему мнению, я должна делать. Например, я предложила женщине из нашей церкви пожить у меня, пока она не подыщет себе квартиру. И однажды вечером я застала ее пьяной — она спала, а в тостере торчал застывший кусок хлеба. Я поняла, что не уверена в том, что она не сожжет мой дом. И предложила ей куда-то переехать. Раньше я так бы и продолжала жить в страхе и надежде на то, что она скоро найдет себе жилье и съедет. Теперь же я просто сказала, чего именно я опасаюсь. Она быстро подыскала себе подходящее пристанище и поблагодарила меня за ясное и уважительное обращение с ней.
Капризная дама
Я жил один и встречался с женщиной, которая имела обыкновение отменять свидания в последний момент, из-за чего я, как Чарли Чаплин в «Золотой лихорадке», вечно сожалел о своей ненужности и никчемности. Я говорил ей, мол, ничего страшного, мне и одному хорошо, Мнене было хорошо, но я боялся, что она совсем меня бросит, если я признаюсь, что она мне нужна. Я старательно выполнял все пункты исследования, истово ее осуждал, все записывал, задавал себе четыре вопроса, делал разворот, достигал осознания и все так же тосковал, когда она отказывалась со мной встречаться. И вот одним субботним вечером, возвращаясь в свой одинокий дом, я ощутил легкий трепет, словно предвкушение интересной встречи. Сначала я смутился. Может, ко мне кто-то должен прийти, а я забыл? Затем я понял: интересный человек, которого я вот-вот увижу у себя, сейчас как раз идет ко мне домой. Мелочь, казалось бы, но с тех пор прежнее ощущение жалости к самому, себе меня больше не посещало. Да и капризная девушка перестала отменять наши свидания и стала моей капризной женой.
В гости к старому другу
Какое-то время я активно исследовал свои мысли — в основном те, что имели отношение к моей бывшей жене. Открытия случались даже тогда, когда мое сознание не было занято исследованием. Однажды я отправился на ланч к моему славному другу, с которым мы не виделись месяцев семь или восемь. Я очень уважаю этого человека и всегда рад его видеть. Но на этот раз все изменилось. Разговор с ним стал для меня совершенно новым переживанием, я почувствовал, что между нами установились еще более близкие отношения, чем раньше. В его словах и действиях я ничего нового и необычного не заметил. Изменился я, и мои мысли уничтожали сами себя. Так, я заметил, что, рассказывая о своем недавнем достижении, которым очень гордился, я не переживал о том, оценит он проделанную мной колоссальную работу или нет. Посреди нашего разговора у него зазвонил телефон, он поднял трубку — и я отметил, что не воспринял это на свой счет. В общем-то, когда мой друг беседовал со своим партнером по бизнесу, я с особой остротой ощутил, насколько он мне симпатичен; я понял, что этот человек думает, что должен всегда отвечать на звонки.
Наблюдая за своей манерой разговора с ним, я остро осознал, как отличается эта наша беседа от всех предыдущих. Раньше я сидел как на иголках, подавшись вперед, и постоянно искал признаки того, что меня одобряют, Когда мне казалось, что ему не интересно то, что я говорю, меня это задевало и я отстранялся от него; когда он отвечал на телефонные звонки, я всегда чувствовал легкую обиду. А теперь все это прошло. Я понял, что мне от него ничего не нужно, что мне совершенно не важно, интересны ему мои слова или нет. Они были интересны мне, я одобрял себя, я был собой доволен. В сущности, почти все время я просто слушал своего друга. Кое-что из сказанного им меня очень увлекло, кое-что не очень, но все время нашей беседы меня переполняла любовь к нему — и это было единственно важно. А ведь я даже не делал Работу по отношению к нему!
Эта история, пока она длилась, была грандиозной
Пять лет назад в течение двух недель в моей жизни случилось вот что: мой отец наложил на себя руки, я лишилась работы, мой муж переехал к женщине, недавно поселившейся в соседней квартире. Он и его новая любовница стали постоянным напоминанием о случившемся со мной; это как китайская пытка водой. Я видела их во дворе, видела, как они приходят и уходят, стригут траву, ухаживают за ее газоном, а не за моим, сидят на крыльце, когда я прихожу домой или ухожу. Мне даже казалось, что я чувствую их в спальне — в шести метрах от моей кухни.
Я умоляла его вернуться. Грозила ему кармическим возмездием за то, что он от меня ушел. Просила ту женщину отправить его домой. Упрашивала его мать повлиять на него и сделать так, чтобы он ко мне вернулся. Посылала к нему детей, и они просили его вернуться. Я буквально падала на колени в их дворике и умоляла его не бросать меня в такое время. Я была такой страдалицей! Я хотела, чтобы он вернулся ко мне и все оставшееся время заглаживал свою вину. Я хотела, чтобы он страдал так, как страдала я.
Но он не захотел, не захотел мне угождать, он был влюблен и чудесно проводил время. И только составив список, я поняла, что, пытаясь наказать его, я на самом деле наказываю себя! И не только себя, но и своих детей. Если бы я просто предоставила ему возможность делать то, что ему нужно было делать, я бы смогла жить дальше, а не пытаться заставить его мучаться (да и кому захочется вернуться к тому, кто хочет заставить его мучаться?). «Он должен ко мне вернуться» — правда ли это? Не думаю. Как я реагирую, когда в это верю? Я впадаю в ярость, страдаю, злюсь, пытаюсь манипулировать. Развороты получались просто потрясающие, особенно «Я должна вернуться к себе». Этот разворот меня как молнией поразил. У меня была целая жизнь на возвращение к себе, и у моих детей тоже. Как только я по-настоящему это осознала, раны от разрыва с мужем стали заживать. Я уже нетранжирила раннее детство своих малышей на сожаления о нем. Я стала больше играть с ними, стала чаще читать им разные книжки и рассказывать сказки.
Мой муж должен был принять решение и сделать то, что велело ему сердце, а не моя программа действий. Исследование помогло мне осознать, что он отвечает за свое счастье, а я — за свое. И никакие самодовольные страдания не в силах это изменить. Страдания прекратились тогда, когда я всерьез начала подвергать сомнению свои мысли. В конце концов я осознала, что несчастной меня делает не муж, а собственные мысли. Я прекратила попытки мучить других, перестала пытаться манипулировать, Перестала добиваться всеобщей симпатии, выставляя напоказ свою несчастную судьбу. Вместо этого я поняла, что он бросил меня один раз, а я за эти четыре года ежедневно бросала себя тысячи раз.
Исследование освободило меня и прочистило мой разум до такой степени, что теперь я могу смеяться над собой и быть счастливой за него. Это была грандиозная история — но как же мне стало хорошо, когда я с ней разделалась!
Потому что я здесь
Я часто грозилась бросить его; теперь я осознаю, что это не мое дело. Я понимаю, что, пока я с ним, мне нужно быть с ним, — что мне по-настоящему нужно будет от него уйти только тогда, когда я действительно уйду. И пока что я с ним. Это так здорово! Это едва ли не лучшее из случившегося со мной с тех пор, когда я начала подвергать сомнению свои мысли. Это дает мне столько свободы. Больше никаких тревог в стиле «Что я здесь делаю? Что со мной такое?». Я живу с ним, потому что живу с ним. Точка. По крайней мере, я могу положиться на это в самую трудную пору, когда мысли множатся как сумасшедшие. Это остров покоя, твердая земля у меня под ногами.
Сердитая коллега
Одна из моих коллег по работе часто сердится. И ей всегда удавалось вызвать у меня защитную реакцию. Но на этой неделе, когда она явилась ко мне со своим злобным недовольством, мне без труда удалось сохранить спокойствие. Я знала, что ее гнев не имеет ко мне никакого отношения, и смогла принять ее с любовью. Когда я сказала ей, что она имеет право жаловаться, ее гнев прошел и она криво улыбнулась — как озорной ребенок, шалости которого наконец разоблачили.