Шотландская наследница

Раздался неприятный треск, и карета окончательно легла на бок.

— Сара Энн, — спросил Бен, продолжая крепко прижимать к себе девочку. — С тобой все в порядке?

— Аннабел, — шепнула она в ответ, — Аннабел пропала.

— Найдем, — бодро ответил он.

Интересно, что за идиот устраивает такие скачки, да еще на дороге?

Дверца кареты, оказавшаяся после падения у них над головами и ставшая как бы потолком, скрипнула и откинулась.

— Никто не пострадал? — раздался высокий встревоженный голос.

Бену, разумеется, было что сказать в ответ, но рядом с ним сидела Сара Энн, и в ее присутствии… Он сдержал слова, рвавшиеся с языка, молча поднялся, высунул голову наружу и окинул взглядом место происшествия.

Кучер стоял поодаль посреди дороги и тщетно пытался стряхнуть пыль со своей куртки, а возле кареты, опираясь на задранное к небу колесо, стоял молоденький тонкий парнишка. За его спиной Бен рассмотрел серого жеребца, который нервно переминался с ноги на ногу. В седле никого не было, и Бен понял, что парнишка и есть незадачливый наездник, из-за которого и заварилась вся каша. Он был одет в широкие, из плотного хлопка, брюки и мешковатую твидовую куртку, а на глаза его был низко надвинут козырек жокейской шапочки.

— Ах ты, идиот чертов… — начал Бен.

— Но мы никого не ждали, — перебил Бена паренек тоном скорее обвиняющим, чем извиняющимся. Он снял свою шапочку, и на плечи его хлынул водопад густых каштановых волос.

«Вот тебе раз, — подумал Бен. — Да это же не паренек, а молодая леди!»

Наездница тряхнула головой и, нахмурившись, добавила:

— Шэдоу мог пораниться.

— Проклятие! — рявкнул Бен, не в силах больше сдерживаться. — Да ведь последнему идиоту известно, что нельзя устраивать скачки на общественных дорогах!

— Это не общественная дорога, — сердито начала женщина. — А частное владение Калхолма….

В это время Бен поднял на руках Сару Энн, и при виде девочки тон незадачливой наездницы мгновенно изменился.

— Малышка не пострадала? — участливо спросила она, наклоняясь поближе.

Понятно. До Бена ей дела нет, но по крайней мере ей не безразлично, не пострадала ли от ее безумной скачки маленькая девочка. Что же, и на том спасибо.

— С ней все в порядке, благодарю вас, — сказал Бен.

Но незнакомка по-прежнему не обращала на него ни малейшего внимания, зато не сводила глаз с Сары Энн, усевшейся тем временем на откинутой дверце кареты.

— Скажите, — начала женщина несколько нерешительно. — А это не…

Именно в эту секунду Сара Энн часто заморгала, губы ее задрожали, и она пробормотала сквозь слезы:

— А где Аннабел?

Бен поморщился, глядя на плачущую Сару Энн.

Конечно, он всегда переживал, когда она плачет. Сара Энн плакала часто, даже слишком часто, по мнению Бена, но несмотря на это бывший шериф так и не научился бороться с детскими слезами. Единственно, чему он научился — это терпеть и ждать, пока слезы не кончатся сами собой.

Наездница тихо спросила Сару Энн:

— Аннабел? А кто это?

— Моя кошка, — шмыгнула носом Сара Энн. — Я хочу спуститься и поискать ее.

В ответ молодая женщина неожиданно улыбнулась.

— Я полагаю, что с твоей Аннабел все в порядке. Она просто гоняется за моим псом.

Веселый огонек мелькнул в ее глазах, и Бен подумал, что незнакомка гораздо симпатичнее, чем это показалось ему в первую минуту. Он вспомнил, что по-прежнему стоит в экипаже, и только голова его высовывается наружу, словно у трубочиста, вылезающего из дымохода. Но, с другой стороны, выбраться наружу с Сарой Энн на руках ему было не под силу.

— Вы поможете мне спустить ее на землю? — спросил Бен незнакомку.

— Разумеется, — охотно откликнулась та и осторожно взяла Сару Энн на руки. Легко, безо всякого усилия она поставила девочку на землю, и Бен подумал, что эта женщина, такая тонкая и хрупкая на вид, на самом деле куда сильнее, чем можно подумать. Впрочем, полицейский мог бы сообразить это и раньше: ведь для того, чтобы управлять таким жеребцом, нужно иметь очень сильные руки.

Настала очередь Бена выбираться из кареты, и он сделал это — хотя и не без труда. Левая нога — давнишний источник проблем для Бена — болела сильнее обычного и совсем не хотела сгибаться, все тело ломило, и Бен сам себе представлялся в эту минуту одним сплошным синяком.

Сара Энн тем временем уже приступила к поискам Аннабел.

Незнакомка опустилась перед девочкой на колени и тихо сказала:

— Я видела, как твоя кошка выпрыгнула из окна экипажа и понеслась за Генри Восьмым. А он, шалунишка, обожает игры.

— Генри Восьмой? — переспросил Бен.

— Мой пес.

Сара Энн тревожно подняла голову, и женщина поспешила успокоить ее:

— Генри и мышь не обидит. За это я и люблю его. Не волнуйся. Я пошлю людей, и они найдут твою Аннабел.

Однако Сару Энн эти слова не успокоили, и ее губки вновь подозрительно задрожали.

— Сейчас мы сами поищем ее, — немного резче, чем намеревался, сказал Бен.

Сказать по правде, он устал. Устал от череды приключений — случайных и неслучайных, устал от постоянной боли в разбитом теле. К тому же он всегда привык действовать сам, не дожидаясь ничьей помощи. Особенно, когда дело касалось Сары Энн.

Интересно, кто эта женщина? Может быть, помощница тренера по выездке лошадей? Да, наверное. Но уж, во всяком случае, она не из семейства Гамильтон. Бен достаточно много знал об английских аристократах и полагал, что шотландские не должны сильно отличаться от них.

Слова Бена и тон, которым они были сказаны, несколько смутили женщину, но она тем не менее согласно кивнула головой. И тут из-за каменной стены, что протянулась справа вдоль обочины, донесся заливистый собачий лай.

— Генри! — воскликнула женщина и, не прибавив ни слова, легко вспрыгнула в седло. Затем она направила своего серого красавца к стене, и он перемахнул через нее так небрежно, словно это был низенький заборчик, а не пятифутовая преграда.

Бен решил последовать за незнакомкой. Недаром же, черт побери, он столько лет провел в полиции! У него в крови была привычка доводить до конца любое преследование, не перепоручая никому это ответственное дело. А уж тем более женщине, у которой способностей к сыску меньше, чем у курицы.

Бен еще раз осмотрелся. Кучер, судя по всему, не пострадал и озабоченно топтался сейчас возле своих лошадей, покорно стоящих в запутавшейся упряжи. Затем Бен еще раз внимательно оглядел Сару Энн. С девочкой тоже все было в порядке — не считать же чем-то серьезным пару царапин! Сара Энн уже не плакала и стояла неподвижно, с напряженным ожиданием глядя на высокую каменную стену.

Чувствуя себя довольно беспомощным, Бен поднял девочку на руки, подошел к стене и усадил Сару Энн на самый верх, собираясь вскарабкаться вслед за нею.

— Кто она? — послышался сверху голосок Сары Энн.

В ответ Бен мог только лишь пожать плечами.

— А почему на ней брюки?

М-да, интересный вопрос, что и говорить. За всю свою жизнь Бен знавал только одну женщину, носившую брюки. Она была дочерью одного отдаленного преступника, и было это в штате Индиана. Ну, тот случай еще можно как-то объяснить: Дикий Запад, и все такое… А сегодняшняя незнакомка… Да бог ее знает, почему она носит брюки!

Бен подтянулся и заглянул через стену, пытаясь рассмотреть что-нибудь в темнеющем поодаль лесу, но безуспешно. Увидеть он не увидел ничего, зато услышал. Сначала собачий лай, затем кошачье мяуканье, и наконец — лошадиное ржание.

Прошла еще минута, и в сгущающихся сумерках из леса выкатилось что-то, похожее на маленького пони. Непонятное существо резко забрало в сторону, огибая стену, вынырнуло спустя несколько мгновений с той стороны, где стоял Бен, и застыло, словно вкопанное, в нескольких шагах от него, склонив набок лохматую голову и высунув розовый язык.

Генри Восьмой — а это, конечно же, был он — лег в траву, положил на вытянутые лапы свою большую морду и принялся рассматривать Бена и Сару Энн — беззлобно, но очень внимательно.