Шотландская наследница

— Доброй ночи.

Джон Алистер прибыл в Калхолм на следующее утро с официальным известием: права Сары Энн на владение Калхолмом утверждены. Дела имения передаются до ее совершеннолетия в руки опекуна, а титул и земли должны будут отойти будущему сыну Сары Энн.

Хью выслушал новости молча, Барбара с покорностью перед неизбежным, а Элизабет — с холодным равнодушием, в котором она неизменно пребывала с того момента, когда услышала признания Траппа.

После этого Бен провел около часа наедине с Алистером, задавая ему вопросы и выслушивая советы. Адвокат не был в восторге от планов Бена, но в конце концов согласился сделать все необходимое для их осуществления. Кроме того, для принятия планов Бена требовалось одобрение и согласие всей семьи, а в этой семье не было не только полного, но и самого элементарного согласия.

Бен отправился на поиски Хью с тем, чтобы он присоединился к нему и Алистеру, ожидавшему в библиотеке.

Хью ответил на просьбу Бена удивленным взглядом, но в библиотеку следом за ним все же отправился. Отказался от предложенного ему стаканчика виски и коротко заявил:

— Завтра же я покидаю Калхолм. Здесь мне нечего больше делать. Спасибо, что согласились взять на себя мои долги. Это больше, чем я ожидал.

И угрюмо уставился в пол.

Бен выдержал паузу и спросил его:

— Вы по-прежнему хотите уехать в Америку?

— А вам-то какое до этого дело, черт побери?

Бен никак не отреагировал на его грубость.

— А Барбара?

— Барбара никогда не покинет Калхолм, — пожал плечами Хью. — Особенно с человеком, у которого нет за душой ни гроша.

— Вы спрашивали ее?

— Нет, и не собираюсь, — ответил Хью. В глазах его промелькнула боль. И гордыня.

Что такое гордость бедняка, Бен хорошо знал. Даже слишком хорошо знал.

— У меня есть к вам предложение, — сказал он. Хью испуганно поднял голову.

— Какое? — подозрительно спросил он. Бен слегка улыбнулся. Он вспомнил человека, которому когда-то тоже сделал предложение. Как и Хью, он воспринял его с неохотой и подозрением. А затем Дьявол — а это был он — засунул-таки голову в мышеловку.

Хью с мрачным видом ожидал, что же ему предложит Бен.

— Вы могли бы взять на себя управление хозяйством в Калхолме? Так, чтобы имение приносило доход? — спросил Бен.

Хью угрюмо покосился в ответ:

— Не нужно шутить со мной, Мастерс.

— У вас были большие планы. Вы на самом деле готовы взяться за их воплощение?

Теперь Бен пристально смотрел на Хью, словно желая прочитать его мысли.

— Пока нужно содержать эту проклятую конюшню, ничего не выйдет, — пробурчал Хью.

— А если продать всех лошадей — кроме Шэдоу?

— А тренировочные поля?

— Отдать под пастбища.

— Арендаторы?

— Они должны остаться.

Хью тяжело посмотрел на Бена, словно пытаясь понять — то ли он рехнулся, то ли просто играет в какую-то жестокую игру.

— Зачем вы спрашиваете? — спросил наконец Хью.

— Проклятие, Хью, я жду ответа. Вы сможете?

— Понадобится какое-то время, чтобы все наладить, но в принципе — да. Черт побери, я уверен, что справился бы!

Этого ответа Бен и ждал. Ему не нужен был ни страх, ни бравада. Ему нужно было деловое согласие.

Хью продолжал смотреть на Бена так, словно перед ним был тигр, изготовившийся к прыжку.

— Зачем вы спрашиваете об этом? По-моему, из слов Алистера однозначно следует, что у меня нет больше никаких прав на Калхолм. Он сделал для этого все, что мог.

— Алистер боялся, что вы пустите имение по ветру.

Хью твердо взглянул в глаза Бена.

— Было время, когда я был близок к этому. У меня никогда в жизни не было ничего своего. Я полагаю, что это вам хорошо известно. Я — нищий. Как Эндрю Камерон. Человек с титулом, но без гроша за душой. Но я обнаружил в себе способность и огромное желание заниматься хозяйством — и одновременно огромное нежелание садиться впредь за карточный стол.

— Кое-кому такого нежелания так и не удалось дождаться до самой смерти.

— Имеете в виду Йена? — хмыкнул Хью. Бен кивнул.

— Я хочу вернуться в Америку. Я сказал Алистеру, что считаю вас тем человеком, который сможет успешно вести хозяйство в Калхолме до совершеннолетия Сары Энн. Продайте лошадей, но сохраните арендаторов. Их, кстати, можно будет нанять для ухода за овцами. Половина доходов — ваша. Вторую половину будем делить поровну между Барбарой, Элизабет и Сарой Энн — до ее совершеннолетия в виде вклада на ее банковский счет.

— А что потом?

Бен пожал плечами.

— Это будете в свое время решать вы с Сарой Энн. Не могу обещать, но надеюсь, что она оставит за вами ту часть имения, которая не войдет в завещание. А в крайнем случае вы сможете жить на сбережения, которые к тому времени успеете накопить. В любом случае это лучше, чем начинать в Америке с нуля.

На лице Хью стремительно отражалась целая гамма чувств: удивление, сомнение, рождающаяся надежда.

— А что будет с Элизабет? — спросил он. Бен вздохнул.

— Я еще не говорил с нею, а наш договор требует и ее согласия. Впрочем, я не думаю, что она станет возражать. Она знает, что содержать лошадей — непосильная нагрузка для Калхолма. Но Шэдоу должен остаться за ней.

Хью нахмурился.

— Я должен был бы последним высказывать свое мнение по делу, в котором замешана женщина, но вы и Элизабет… — он покачал головой. — Мы с ней разные люди, со своими взглядами на жизнь. Она была такой несчастной. Я никогда не видел, чтобы она так улыбалась до той поры, пока… пока не приехали вы.

«Только не в последние дни», — мысленно поправил его Бен. И все же надежда коснулась его своим крылом — словно сверкнул лучик солнца, пробившийся сквозь тучи в ненастный холодный день.

А вдруг…

Оставив при себе эти мысли, Бен резко сменил тему разговора:

— Барбара любит вас. — Улыбка на лице Хью погасла.

— Не уверен.

— Вы недооцениваете ее, — сказал Бен. — К тому же, как мне кажется, у нее при всем при том не такой уж богатый выбор.

— Вы всегда занимаетесь спасением заблудших душ?

Бен усмехнулся. Когда он пытался помочь Дьяволу, он не думал, что спасает тем самым заблудшую душу.

Может, он и додумался бы до этого, да только вряд ли эта мысль понравилась бы самому Дьяволу.

— Ну так что, беретесь? — спросил Бен у Хью. Тот кивнул.

— Да. И постараюсь не разочаровать вас.

— Знаю. Иначе я бы и не сделал вам этого предложения.

— Я солгал бы вам, если бы не сказал о том, что всегда желал взять в свои руки хозяйство Калхолма. Но я солгал бы и в том случае, если бы сказал, что полностью готов к этому. Переход от состояния «у меня нет ничего» к состоянию «у меня есть все» — штука непростая… и даже опасная.

Бен знал, что в этот момент Хью совершенно искренен. Разочарование и зависть привели к тому, что Хью ополчился на весь мир. Но при этом его никогда не покидал здравый смысл, и от этого ощущение невостребованности еще сильнее омрачало жизнь Хью. «У него было предостаточно времени, чтобы найти свое призвание в жизни», — подумал Бен.

Он протянул руку, и Хью пожал ее.

— Вам предоставляется полная свобода. Правда, мы договорились с Алистером, что он будет присматривать за делами, хотя и не будет вмешиваться без особой нужды.

— Этого вполне достаточно, отлично, — сказал Хью и смущенно моргнул. — А когда вы уезжаете?

Бен задумался. У него еще оставались здесь дела. Точнее, дело. Одно, но очень важное.

— Пока не знаю, — ответил он.

— Спасибо вам, — тихо сказал Хью. И широко улыбнулся — впервые с тех пор, как Бен увидел его в Калхолме.

Несмотря на удачный разговор с Хью, Бена не покидало тяжелое чувство.

Как рассказать Элизабет о своем решении? Как найти в себе силы расстаться с ней?

Бен медленно направился к спальне Сары Энн. Элизабет была там. Она сидела в кресле, опустив на колени раскрытую книгу. Сара Энн спала, прижимая растолстевшую Аннабел. На шее у Сары Энн снова был повязан шарф — привычка, от которой она почти было отказалась за несколько дней до своего похищения.