Шотландская наследница

Бен постарался не обращать внимания на неожиданное щемящее чувство одиночества, кольнувшее его в сердце.

Но разве он одинок? У него есть Сара Энн, и он по-настоящему верит в любовь между детьми и родителями. По правде сказать, это единственная вера, которая у него теперь осталась. Даже его незыблемая вера в то, что черное — это черное, а белое — белое, однажды — а все по милости мерзавца по имени Дьявол — пошатнулась.

Проклятие! Как бы ему навсегда забыть этого человека? Но не удается. Они живы в памяти — и взгляды, которыми обменивался Дьявол с женщиной, будущей его женой; и те жертвы, на которые каждый из них готов был пойти ради другого.

Бен прикрыл глаза, стараясь отбросить от себя воспоминания, слишком болезненные, ведь именно тогда его впервые посетили сомнения в собственной правоте и в справедливости закона, которому он служил.

Затем поставил, поморщившись, наполовину пустую рюмку на стол, загасил лампу и вышел из комнаты.

Он мало спал вчерашней ночью. Может быть, сегодня удастся заснуть?

Впрочем, в этом он не был уверен.

— А где леди Элизабет?

Сара Энн озабоченно оглянулась по сторонам. Слуги тем временем продолжали грузить багаж в готовую к путешествию карету.

Бен и сам хотел бы это знать. После той встречи в библиотеке, два дня назад, он видел Элизабет лишь мельком. Вчера она не вышла к обеду, а что касается похода на озеро, то словно и разговора никакого об этом не было.

Бен не винил ее. Сказать по правде, во всем виноват был прежде всего он сам. Он вел себя грубо, и оправданием ему могло служить лишь то, что он делал это для самозащиты, в ситуации, когда была задета его гордость. А отчасти еще и потому, что он подозревал Элизабет в желании использовать его в своих целях. А этого Бен не позволит больше никому и никогда.

Однако обиды Бен не чувствовал. Бог свидетель, он сам не раз использовал других людей для достижения собственных целей. Так ему ли говорить об обидах!

Он еще вчера хотел извиниться перед Элизабет, но нигде не смог найти ее. Бен пытался узнать о том, куда она девалась, у Каллума Траппа, но тот лишь хмуро пробурчал в ответ: «Это ее дело». В голосе тренера слышался намек на то, что некоторым любопытным тоже следовало бы заниматься своим делом, и Бен отступился от Каллума.

— Папа, — дернула его за руку Сара Энн. — А где Элизабет? Я хотела попрощаться с нею и попросить, чтобы она присмотрела за Пепперминтом.

— Она обязательно позаботится о Пепперминте, — ответил Бен. — Не сомневайся.

— Я хочу, чтобы Пепперминт поехал с нами.

— Знаю, милая, но мы будем очень заняты, и он станет скучать в незнакомом месте.

По лестнице спустилась улыбающаяся Барбара. В фиолетовом дорожном платье, в маленькой шляпке, лихо заломленной на одно ухо. Она была оживлена, а глаза лучились в предвкушении путешествия.

Она протянула Бену затянутую в перчатку ручку, и он помог Барбаре подняться в карету. У нее была очень нежная ручка. Ручка, не знавшая мозолей от верховой езды. Бен поднял в карету Сару Энн, подал ей корзину с Аннабел. Девочка наотрез отказалась расстаться даже на время со своей кошкой. Наконец, Бен и сам занял место в карете — между дверцей и корзиной.

— Я уверена, что вам понравится Эдинбург, — сказала Барбара. — И надеюсь, что вы все-таки согласитесь остановиться в нашем доме.

Он покачал головой.

— Нет, лучше мы остановимся в гостинице.

— Но вам же потребуется чья-нибудь помощь — ведь должен же будет кто-нибудь присмотреть за Сарой Энн, пока вы будете заниматься делами. А у нас в доме очень умелые и добрые слуги.

Бен уже думал об этом. Действительно, он не сможет постоянно быть с Сарой Энн. Ему не хотелось брать с собой девочку на встречу с управляющим: разговор будет долгим, а она еще слишком мала для того, чтобы выдержать его.

Из корзины донеслось громкое мяуканье, и Сара Энн вытащила Аннабел и пристроила ее у себя на коленях. Кошка потянулась, высоко изгибая спину, повозилась немного, а затем успокоилась и улеглась, не сводя пристального взгляда с Барбары.

Барбара не обратила на Аннабел никакого внимания и продолжала вопросительно смотреть на Бена.

Ему ужасно не хотелось быть хоть чем-то обязанным семейству Гамильтон, но Барбара, пожалуй, была права. Он и в самом деле не сможет брать с собой Сару Энн повсюду.

— А где остановится Хью?

Бен знал, что тот тоже собирается в Эдинбург на встречу с управляющим. Правда, от места в карете Хью отказался и заявил, что отправится верхом.

— У друзей, — ответила Барбара.

— Тогда, возможно, я приму предложение остановиться в вашем доме.

Окончательное решение Бен отложил до Эдинбурга. Сначала он должен взглянуть на горничную и дворецкого, чтобы понять, сможет ли он доверить им Сару Энн.

Следующие несколько часов прошли под несмолкаемую болтовню Барбары, которая без устали рассказывала о своих эдинбургских знакомых, о балах и приемах, которые, вне всякого сомнения, должны понравиться Бену. Карету подбросило на ухабе, и Барбара оперлась рукой о колено Бена, а затем покраснела — так естественно, что тому даже стало неловко за свою подозрительность.

Своим вниманием Барбара не оставляла и Сару Энн, делая героические усилия, чтобы добиться расположения девочки.

— Тебе, должно быть, нравятся мятные конфеты, раз ты в честь них назвала своего пони.

Сара Энн согласно кивнула.

— Аннабел тоже их любит.

— Не сомневаюсь, — согласилась Барбара и покосилась на спящую кошку, стараясь, чтобы ее взгляд был менее презрительным, чем обычно. — Мятные конфеты все любят.

— Даже вы? — спросила Сара Энн с таким изумлением, что Барбара не могла сдержать улыбку. Божественную улыбку, отметил про себя Бен.

— Даже я, — она наклонилась и доверительно добавила:

— Я особенно любила их, когда была еще маленькой девочкой — как ты сейчас.

— Я — леди, — возразила Сара Энн, ошеломив этими словами Бена. Прежде она себя леди не называла. Может быть, она сделала это сейчас из упрямства? Но ее губы не сжаты, как это всегда бывает в таких случаях. Неужели Сара Энн на свой лад решила проверить Барбару? Нет, это невозможно. Девочка еще недостаточно хитра для этого. Пока.

— Ну да, ты действительно леди, — ответила Барбара и бросила на Бена растерянный взгляд. Он молча пожал плечами. Барбара прикусила губку и решила двинуться дальше:

— Что же, и леди любят мятные конфеты. Скоро мы приедем в Эдинбург и купим их целую гору — и для тебя, и для Аннабел. А потом наймем экипаж и отправимся на прогулку в парк. Что на это скажешь?

— А папа тоже поедет?

— Конечно.

— Хорошо, — согласилась Сара Энн, — Если Аннабел сможет, мы поедем.

Барбара озадаченно взглянула на Бена, словно ища у него поддержки. Ему показалось, что он успел уловить лукавого чертенка, промелькнувшего в глазах Сары Энн. Нет, нет, это ему, должно быть, показалось. Она еще и в самом деле не может быть такой хитрой.

— Мне очень хотелось бы, чтобы и леди Элизабет смогла поехать, — после секундной паузы добавила Сара Энн.

Барбара промолчала, не зная, что на это ответить.

Бену самому очень хотелось бы, чтобы Элизабет присоединилась к ним, но он ни за что не выдал бы этого желания ни словом, ни взглядом.

В последние два дня жизнь Бена стала пресной без энергичной задиристой Элизабет. Да, он продолжал убеждать себя в том, что она, как и Барбара, хотела завоевать его расположение. Но только она не была так искушена в искусстве обольщения, как ее золовка.

Когда Бен согласился на путешествие в Эдинбург в компании леди Барбары, он прекрасно понимал, что она охотно может оказаться в его постели. Приглашение слишком недвусмысленно читалось у нее в глазах. И эта мысль не могла не волновать Бена. Ведь как бы то ни было, а Барбара — роскошная женщина, красавица, каких Бен еще не видал, и что же странного в том, что его мужское естество так тянется к этой очаровательной куколке с многообещающей улыбкой.