Страница 2 из 8
Глава передовой эскадры средиземноморского флота атлантов Гуан-Арт пребывал в крайне дурном расположении духа. Вот уже месяц три десятка кораблей с тремя тысячами «выходящих из моря» — отборных воинов, которых много спустя назовут морской пехотой, — бороздят воды Спокойного[1] моря, а результаты ничтожны. Дикие жители побережья, завидев косые атлантские паруса, бежали в труднодоступные горы, выманить их оттуда не было никакой возможности. Гуан Арт решил направить корабли к югу и попытать счастья на плоскогорьях Большого Восточного полуострова[2]. Редкие леса и равнины Пелопоннеса в четвертом тысячелетии до нашей эры были почти безлюдны, и, отправляя на разведку небольшой отряд конницы, адмирал почти не надеялся на успех. Этим и объяснялось расположение его духа. Офицеры избегали попадаться пресветлому на глаза. «Выходящие из моря», опухшие от беспробудного сна и одуревшие от скуки, избегали попадаться на глаза офицерам. Каково же было удивление Гуан-Арта, когда, не успело солнце сделать и пяти шагов по небу[3], на палубу взошел сам начальник конников Туамир.
— В чем дело? — стараясь быть сурово-бесстрастным и скрывая под этой маской удивление пополам с любопытством, молвил пресветлый адмирал. — Почему приехал сам, почему не послал гонца? Может, нашел племя в десять тысяч и решил первым сообщить мне радостное известие? Или дикие пеласги побили камнями всех твоих людей?
— Нет, о пресветлый, — ровным, но слегка взволнованным голосом ответил Туамир. — Их только четыреста или пятьсот. Да, четыреста воинов, и вооружены они медными мечами и копьями. Щиты их без малого в рост, и носят они медные доспехи. Твои конники следят за ними, пресветлый, — Туамир приложил руку к сердцу и почтительно наклонил голову.
Адмирал задумался. Он знал: эти воины не могли служить в войсках Великого царя атлантов, Величайшего из царей — Теон Аста. Никакой эскадры или армии — прашумерской, тем более индской — в этих краях нет и не может быть. У воинов, охраняющих дельту Нила, бывают кожаные или плетеные щиты почти в рост человека. Но откуда у нильских дикарей медное оружие — хоть и уступающее бронзовому атлантскому? Меч, отлитый в мастерских сынов Посейдона, перерубает медные клинки, как топор древесину… Так или иначе, этих неизвестных надо брать живьем — никакие трофеи не заменят четырех сотен отборного живого товара.
Туамир ждал. Маячили вокруг офицеры — у всех вдруг нашлись дела на палубе. Гуан-Арт оглянулся. И отдал приказ.
— Итак, презренный трус, ты все же утверждаешь, что видел демонов? — спрашивал полгода спустя Теон Аст, Великий царь Атлантиды.
— О да, божественный, — отвечал Гуан-Арт, не смея поднять глаз от пола. — Это были демоны из волшебной черной меди, жестокие, беспощадные в бою. Их мечи рассекали наши щиты. Их волшебные луки, именуемые на их языке «ар-ба-лет», пускают стрелы на пятьсот шагов, пронзая коня и всадника. Мечи же их втрое длиннее наших, втрое крепче бронзы, и!..
— Достаточно, трус, — оборвал Теон Аст. — Мы пошлем на Восточный полуостров армию в двадцать тысяч человек. И моли всех богов, чтобы твое известие подтвердилось. Но помни: первый же убитый или плененный демон станет вестником твоей смерти. Прочь!
— Слушай, Дик, — обратился царь Стелламариса Дмитрий к наследному принцу Кагану. — Ты уверен, что нам не придется в обозримом будущем драться со всей остальной армией Атлантиды?
— Уверен, о государь, — с трудом пряча улыбку, молвил Дик. — Потеряв двадцать тысяч воинов, Теон Аст пошлет могущественному владыке нашему богатые дары с присовокуплением просьб о мире, а нападение объяснит неведением или досадным стечением обстоятельств. Будет неплохо, если мы заранее подготовим ответное посольство и скромные сувениры. — Сказав так, принц Каган прижал руки к сердцу и низко поклонился.
— Сувениры, — повторил Дмитрий. — Посольство и дары ко двору этого… Двадцать человек атланты все же убили. У Максима Симакова… старосты деревни Сима погибла вся семья. Появись ваш отряд на полчаса позже, последствия Эксперимента было бы нетрудно предсказать…
Он выделил голосом слово «Эксперимента».
— Появись наш отряд на полчаса раньше, как и полагалось по плану, мы без труда перебили бы всех, кто успел добежать до кораблей Гуан-Арта, — с завидным спокойствием ответил Дик. — Что касается остальной армии Атлантиды, профессор, то ваше величество поступает совершенно правильно, возвращая Теон Асту лишь пятерых из всего двадцатитысячного корпуса. Вдвойне правильным назову решение вернуть их. Добавлю: если после того, как они все донесут Теон Асту, погибнет хоть один наш человек, я сам отдамся в руки суда.
На этом принц Каган еще раз поклонился и вышел из тронного зала.
Он не ошибся в пророчествах. Вскоре явилось многочисленное посольство, и гордые атланты, кроме подарков, поднесли царю Дмитрию предложение о вечном мире и клятвенные заверения в дружбе и уважении к брату Великого — правителю могущественного Стелламариса.
С тех пор купцы Восточного царства получили право безо всякой пошлины торговать в Атлантиде. От берегов ее один за другим уходили стелламарские суда, груженные уникальными произведениями живописи, скульптуры, ювелирного искусства. (Впоследствии творения мастеров Атлантиды украсили собою лучшие музеи Москвы, Будапешта, Парижа, Нью-Йорка). Подданным Дмитрия нигде не чинилось никаких препятствий. Дикие племена не могли пересечь границы Восточного царства: одни — из страха перед мечами черной меди, слава которых быстро разлетелась от западных италийских до восточных индских пределов, другие — боясь гнева царя Атлантиды. Стелламары же свободно проникали в храмы всех богов и дворцы всех владык от Шумера до островов Блаженных[4]. Торговец сосудами непортящегося мяса (консервами Семипалатинского мясокомбината) Сим даже посетил — на атлантском корабле — берега западной заокеанской земли. И очень радовался успеху, ибо то было первое за истекшие десять лет и последнее за всю историю Атлантиды плавание на Дальний Запад, вслед за уходящим на покой солнцем[5].
Атлантские купцы тоже навещали Стелламарис. Они увозили в огромных количествах сахар, перец, соль, а также фарфоровую, фаянсовую и алюминиевую посуду, которая ценилась у сынов Посейдона не меньше, чем сосуды из священного орихалка. В столице Атлантиды остряки поговаривали, что сам божественный Теон Аст сидит в мягком стелламарской кресле, носит тогу из стелламарской ткани «са-тин» и пьет из граненого кубка стелламарской же работы (произведенного на 4-м Московском заводе стеклопосуды). Кроме вилок, бумаги, тканей, купцы везли на родину удивительные рассказы о богатствах Восточного царства, о гигантских его размерах, невиданном спокойствии и чистоте на улицах, о безбедном существовании свободных граждан и — шутка ли! — даже рабов. Эти рассказы изобиловали подробностями. К счастью, они были слишком неправдоподобны, чтобы им верить, а главное, в них не оказалось того, что так волновало на первых порах царя Дмитрия: большую часть свободного времени купцы проводили в городских ресторанах и садах, нисколько не интересуясь религией и культурой, а тем паче — историей Стелламариса. Правда, Каган принял меры и на сей счет. Набравшись терпения, он просидел ночь у аппарата связи, камуфлированного под алтарь, вышел непосредственно на совет института, и по его просьбе группой ведущих специалистов была разработана стелламарская история, очень правдоподобно выдуманы биографии ученых, героев, поэтов и царей минувших эпох Восточного царства. Немалое время ушло на соответствующее обучение всех, занятых в Эксперименте. Но тревоги были напрасны. Коль уж тайные знания и попадали к Теон Асту и его жрецам, они наоборот, тщательно скрывались от народа. Некоторым самым болтливым отрубили языки вместе с головами.
1
Адриатическое море.
2
Балканский полуостров.
3
Шаг — дословно «градус».
4
Азорские острова.
5
Вне сомнения, атланты знали Америку, но их влияние на жизнь континента было ничтожно и отразилось только в мифах.