Страница 50 из 82
Взводом противотанковых орудий командовал мой однокашник по училищу подпоручник Збигнев Сеницкий, который прибыл в батальон, когда мы находились у Щецинского залива.
Бойцы заняли оборону вокруг фольварка. Командир батальона собрал командиров рот в один из домов. Разложил на столе карту, четко поставил перед ними задачу: подготовиться к ночной атаке немецких позиций, расположенных вдоль насыпи. Начинать атаку должна была штурмовая группа в составе тридцати опытных солдат под командой хорунжего Генрика Хмары. Сразу после того как группа захватит насыпь, в дело вступит весь батальон. При этом одна из рот должна нанести удар в направлении моста и овладеть им.
Солдаты тщательно подогнали снаряжение, чтобы не выдать себя шумом. Ровно в час ночи группа скрытно двинулась в сторону насыпи. Гитлеровцы вели беспокоящий огонь, но ничто не говорило о том, что они заметили наши приготовления. Медленно, шаг за шагом, группа приближалась к позициям немцев. Наши бойцы были обнаружены перед самой насыпью. В небо взлетели осветительные ракеты, затрещали выстрелы. Но было уже поздно. Солдаты забросали окопы противника гранатами и с громкими криками «ура» ворвались на насыпь. Гитлеровцы в панике бежали, бросив почти все тяжелое оружие и боеприпасы. Вскоре к насыпи подоспели и роты. В окопах с интервалом несколько метров стояли немецкие пулеметы, коробки с пулеметными лентами и запасные пулеметные стволы. Кое-где узкие траншеи перегораживали трупы гитлеровцев. Наши потери были таковы: один человек убит и несколько ранено.
Рассветало. До деревни Нойрюдниц оставалось около трех километров. В утреннем тумане можно было различить крыши домов. Роты, растянувшись цепью, двинулись вперед по полузатопленным полям и лугам. Они забрали брошенные пулеметы и фаустпатроны.
Збышек Сеницкий тем временем мучился со своими пушчонками, которые буквально тонули в грязи. Ни грузовиков, ни лошадей на плацдарме у нас не было, и тащить орудия приходилось на руках. Несмотря на нечеловеческие усилия артиллеристов, поспеть за пехотой они не могли. Командир батальона приказал им или ждать, когда на правый берег переправят конные упряжки, или раздобыть лошадей у немцев. Артиллеристы догнали нас только на следующий день.
Мы продолжали идти вперед. Ни справа, ни слева я никого не видел, хотя знал, что на нашем левом фланге должен наступать 1-й батальон капитана Новитного. Очевидно, он где-то застрял. Мои телефонисты тянули за батальоном линию связи.
До Нойрюдница оставалось около километра, когда на поле посыпались мины. Огонь был настолько интенсивным, что двигаться вперед стало невозможно.
4-я рота вместе с командованием батальона заняла оборону в ложбине, где когда-то было озерцо. На дне ложбины выше щиколоток стояла грязь. 5-я рота под командованием подпоручника Красновольского окопалась по берегу канала, пересекавшего поле, а 6-я вместе с минометной ротой заняла оборону непосредственно за нами. Нельзя было выкопать более или менее глубокого укрытия, так как сразу под поверхностью почвы выступала вода. Огонь все усиливался, а мы были у противника как на ладони.
Вскоре со стороны деревни к каналу приблизились два самоходных орудия «пантера». Они начали обстреливать наши позиции. Огонь из противотанковых ружей оказался неопасным для них. Обстановка сразу осложнилась. Росло число убитых и раненых.
Командир 4-й роты послал четырех добровольцев с панцерфаустами с приказом уничтожить «пантеры». Солдаты поодиночке ползли к изрыгающим огонь стальным чудовищам, стоявшим метрах в двухстах от нас. Гитлеровцы заметили их и обстреляли из пушек и пулеметов. Двое бойцов были убиты, а двое неподвижно распластались на поле. Мы думали, что и они погибли, но вот один из них метким выстрелом зажег самоходку. Второй боец встал, прицелился и выстрелил, но, к сожалению, промахнулся. В следующее мгновение его скосила пулеметная очередь. Смельчак был тяжело ранен.
«Пантера» задним ходом начала отступать. Трое гитлеровцев выскочили из горящей машины. Одного еще при выходе из люка удалось поразить из противотанкового ружья, а двое бросились бежать. Однако и их настигли меткие очереди пулеметчиков роты подпоручника Збигнева Фургалы.
Минут через двадцать справа от нас появилась большая группа солдат, наступавших параллельно берегу Одера в направлении построек, видневшихся на горизонте. По всей вероятности, это был один из батальонов 18-го пехотного полка, сформированного из молодых, еще не обстрелянных солдат.
При приближении к постройкам они попали под ураганный обстрел. Из домов выскочило несколько десятков гитлеровцев. Они сразу же бросились в контратаку. Молодые солдаты стали отходить. Противник, осмелев, начал преследование. Вскоре они миновали нас справа. Нас отделяло от них довольно большое расстояние, и мы могли обстрелять их лишь из противотанковых ружей. Гитлеровцы повернули на нас. Командир батальона запретил стрелять без его команды. Напряжение росло. Мы решили как следует проучить обнаглевших гитлеровских вояк. Ведя беспорядочную стрельбу на ходу, они подошли уже совсем близко. В небе ярким цветком вспыхнула красная ракета. Мы открыли ураганный огонь из автоматов и пулеметов. Менее чем в ста метрах от нас выросла гора трупов. Оставшиеся в живых гитлеровцы бросились бежать. Однако мало кто из них уцелел.
Бойцы 5-й роты поодиночке начали переправляться через канал. За ними на другой берег перебралась и 6-я рота под командованием подпоручника Вороницкого. Там можно было окопаться, и вообще условия для продолжения наступления на Нойрюдниц оказались более благоприятными: за каналом открывалось поле, где можно было укрыть бойцов от огня противника.
К нам прибыл командир 1-го батальона капитан Новитный со старшим адъютантом батальона поручником Якубом Брохом. Бойцам его батальона предстояло атаковать сильно укрепленные позиции гитлеровцев в Нойрюднице с юга. Договорились о взаимодействии. Атаку начал 1-й батальон. Немцы сосредоточили весь огонь на нем, а мы тем временем перебежками приблизились к деревне, и вскоре роты ворвались на ее улицы. И здесь не обошлось без жертв. Немцы заблаговременно организовали сильную круговую оборону, между домами были закопаны не успевшие отойти танки. После жаркой схватки Нойрюдниц оказался в наших руках.
Не давая противнику прийти в себя, мы начали преследование. Заняв еще две деревни — Нойкюстринхен и Нойреец, мы к исходу следующего дня достигли берегов реки Альте Одер.
Попытка форсировать его с ходу не удалась. Местность на нашем участке была труднодоступной, да и немцы оборонялись с ожесточением. С высоты дамбы, изогнувшейся в этом месте большой дугой, гитлеровцы простреливали все подходы перекрестным огнем. Наша атака, имевшая целью захват моста в районе Альтранфта, захлебнулась. В этом бою подпоручник Збигнев Сеницкий получил тяжелое ранение в обе ноги выше колен. Я сам вытащил его с ничейной земли, где он лежал в луже крови. Отважного офицера немедленно отправили в полевой госпиталь.
Альте Одер был форсирован в трех километрах от нашего участка другими частями. Там же и мы переправились на западный берег, а затем повернули к Альтранфту и начали продвигаться к Бад-Фрейенвальде. Дороги были заминированы, поэтому вперед выслали саперов. Не все мины удавалось обнаружить. Часто под колесами орудий, под ногами людей и лошадей гремели взрывы. Каждый шаг требовал осторожности и внимания. К счастью, вскоре минные поля остались позади. Город Бад-Фрейенвальде был взят с ходу. Сразу за его окраинами начинались леса. Весной 1945 года они были забиты боевой техникой, боеприпасами, обмундированием и прочим военным имуществом, брошенным гитлеровцами.
Батальон пересек лес ускоренным маршем, выставив походное охранение, которое оказалось ненужным, так как здесь мы не встретили сопротивления. Вместе с нами шли командир полка и офицеры штаба. Колонна вступила в деревню Вёльзиккендорф. расположенную в низине за лесом. Жителей в домах не оказалось. Остальные батальоны остановились на опушке леса.