Страница 59 из 69
Террелл стал вынашивать план мести, как только вышел в отставку. Он отправился вслед за отрядом Морриса, долго висел у того на хвосте. Но когда добрались до развилки, перевал оказался под снегом. Продвигаться дальше было слишком опасно. Пришлось временно прекратить поиски. Моррис вернулся в форт Дефайенс, но Террелл поступил иначе. Он задумал разыскать поселение ютов. Уж они-то знают местность как никто, рассуждал он. На его счастье, с ними заключен мирный договор. Можно ехать, ничего не боясь. Террелл накупил дешевого виски и угощал индейцев не скупясь. Пришлось забыть о ненависти к краснокожим. Семейные кланы сбились в небольшие враждующие группировки — он выведывал у одних сведения о других. Вначале индейцы никак не хотели говорить с белым. Но виски развязывало им языки, и один из ютов вспомнил о состязании между вождем племени и каким-то белым. Вождь проиграл, рассказывал индеец, и чувствовал себя страшно униженным. Тот белый выиграл у него лошадь и чудесную долину.
Уж как его остальные юты уговаривали не распускать язык, мол, Маккензи — наполовину индеец. Ничего не помогало. Индейцу не терпелось выпить, и он выкладывал Терреллу все, что знал.
Долина… Так-так! О ней он наслышан. Нет, должно существовать еще какое-то прибежище, где скрывается его враг. Индеец поспешил рассказать: где-то высоко в горах есть хижина Маккензи.
— Нарисуешь план?
Индеец принялся старательно водить карандашом по бумаге, попутно отвечая на вопросы Террелла.
Когда снег сошел, Террелл решил: Маккензи у него в руках. Вейкфилд поймет, чего он стоит, когда увидит трупы краснокожего недоноска, своего любимца, дочери и внука.
Достойный способ мести!
На этот раз Моррис, отстранив фуражиров, сам занимался подготовкой к походу. Уж он ничего не упустит, все запасет, все предусмотрит. Без Маккензи отряд не вернется. Чего бы это ни стоило!
Он опасался гнева генерала, поскольку напасть на след дочери и внука до сих пор не удалось. Тогда генерал пощадил своего адъютанта. Страдая от уязвленной гордости, Моррис был ужасно недоволен собой. Тяжело сознавать, что не смог оправдать ожиданий. Он тщательно, скрупулезно готовился к новому походу.
Долго тянулась зима. Горные перевалы были недоступны. Моррис ломал голову, стараясь понять, по какой дороге поехал Маккензи. Карты, имевшиеся в его распоряжении, оказались настолько несовершенными, что разобрать что-либо не представлялось возможным. Но он упорно, терпеливо изучал их и в один прекрасный момент понял: Маккензи поехал по крутой горной тропе, которую он, Моррис, счел непреодолимой. Горные тропы, конечно, не препятствие для разведчика. Однако зимой туда не сунешься. Оставалось ждать. Маккензи надо застать врасплох, поэтому придется отправляться в путь, не дожидаясь, пока сойдет снег.
И вот настал долгожданный день. Провиант уложен, лошади навьючены, седельные мешки полнехоньки.
— Марш! — скомандовал Моррис. Отряд из тридцати человек покинул форт.
Лошади ураганом понеслись в сторону гор.
На лужайке, усеянной яркими весенними цветами, Дэйви боролся с волком. Неподалеку, обнявшись, стояли Эйприл и Маккензи. Волк угрожающе рычал, но его уже никто не боялся. Высунув от удовольствия язык, зверь помахивал хвостом, а Дэйви старался его повалить.
Маккензи поглядывал на улыбающуюся Эйприл и в душе благодарил судьбу за счастье, дарованное ему нежданно-негаданно. Если бы не Эйприл, ее терпение, любовь к нему, он так бы и не узнал, что это такое. Страшно подумать…
Но самое удивительное заключалось в его нежелании отсюда уезжать. Разве здесь им плохо? Нет… В этой хижине он обрел счастье, в которое почти не верил. И вообще об отцовской хижине никому не известно. Во всяком случае, время еще есть.
— Тебя что-то беспокоит? — спросила Эйприл, прижимаясь к нему. — Считаешь, нам лучше уехать?
Маккензи поцеловал завиток волос, выбившийся из ее прически. Он теперь то и дело целовал Эйприл, старался просто прикоснуться к ней. И ждал ночи…
Дэйви они объяснили, что он уже совсем взрослый и должен спать один. Все вместе соорудили роскошное ложе — охапку лапника задрапировали шкурами, а сверху положили матрасик из одеял. Дэйви пришел в восторг. А когда Маккензи занял его место на кровати и стал спать с матерью, он воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Дэйви засыпал быстро, спал крепко — приглушенный счастливый шепот в ночи его не беспокоил.
Маккензи и Эйприл наслаждались счастьем. Меж тем дни летели с пугающей быстротой. Когда на деревьях лопнули почки, а горные склоны стали напоминать узорчатый разноцветный ковер, Эйприл встревожилась.
— Маккензи, нам надо поторопиться, ты не находишь? — спросила она без обиняков.
— Надо, но не раньше, чем я сделаю то, что задумал, — ответил он с лукавой улыбкой.
Эйприл улыбнулась в ответ, подумав про себя, что озорной блеск в его глазах точь-в-точь как у Дэйви.
— Ты что-то замышляешь? Сознавайся!
— Никуда не уходи! Жди меня здесь. Я скоро вернусь.
Быстро шагая, он скрылся в лесу. Эйприл смотрела ему вслед и улыбалась. Как он переменился!
Она опустилась на землю, прислонилась к дереву и закрыла глаза. Ей было хорошо и покойно. Если раньше Эйприл то и дело искала глазами Дэйви, то сейчас не беспокоилась, где он и что с ним. Волк не даст ребенка в обиду — надежный защитник. Пожалуй, ей с ним не сравниться! Да скажи ей кто-либо прежде, что сына будет охранять хищный зверь, она сочла бы такого человека безумцем.
Впрочем, теперь вся ее жизнь совсем не похожа на ту, что была до знакомства с Маккензи. Кстати, что он там делает? Эйприл поднялась и направилась к хижине. Скоро она вышла на опушку леса и увидела его. Орудуя лопатой, Маккензи копал яму под огромной сосной.
Промерзлая земля поддавалась с трудом — по его лицу струился пот. Эйприл неслышными шагами подошла ближе. В этот момент Маккензи вытащил из ямы огромный узел и, удовлетворенно крякнув, стал очищать его от земли. Не подозревая о том, что Эйприл рядом и наблюдает за ним, он осторожно перерезал ножом веревку. Через секунду он уже осматривал предметы, рассыпавшиеся по потемневшей от времени шкуре.