Герой нашего времени

воскресенье

Мания нормальности. Мания пальто. Гуща воняющих химикалиями стереотипов, умственных клише, коллективных галлюцинаций.

Срал я на пальто. Срал на машину. Срал на домашний кинотеатр. Но окружение придерживается другого мнения.

Ты обязан выглядеть как нравственно нормальный человек!

Посмотри, мама купила тебе в гипермаркете твою любимую туалетную бумагу. На распродаже. Сходи купи еще. А заодно что-нибудь и себе купишь. Что-нибудь красивое. Там есть очень дешевые электробритвы. Ты даже себе не представляешь, сколько товаров идет по распродаже. А сколько людей в гипермаркете. Трудно даже протолкнуться. Иди, мама даст тебе боны.

Что ж, видно, настало время. Чтобы одеться. Что-то натянуть на себя. Проверить подлинность сообщенной информации.

Справа мультикинотеатр, слева аквапарк, бензозаправочная станция, паркинг, один гипермаркет, другой гипермаркет. Чего уж тут обманывать себя – культурный центр города давно переместился на окраины. Столько тут света, что даже робеешь, Так светло, что чувство такое, будто ты попал на небо. Усилитель вкуса и запаха, щедро рассыпанный среди холодильных агрегатов и стеллажей, усиливает мистические ощущения.

Вот эти красивые молодые девушки трудятся в рекламе, они сидят за кассами, чтобы по предъявлении чека вручить его счастливому обладателю какой-нибудь продукт экстра-класса, может, кружку с надпечаткой, может, что-то еще. А вот эти крепкие молодые люди – это охранники. Они стоят и смотрят, не выносит ли кто-нибудь что-нибудь, не ведет ли себя кто-нибудь как-нибудь ненормально. Не происходит ли что-нибудь необычное. Или не происходит ли так, что ничего не происходит, поскольку это противоречит.

Есть ли здесь металлодетекторы? Нету. Можешь незаметно войти с небольшой красной корзинкой. Потом тебе придется пробираться вдоль больших металлических стеллажей, на которых выложены товары максимально дешевого предложения. Далее тебя ждут два ряда плотно заставленных полок, товары на которых выложены в соответствии с неким ключом продаж. И только после этого ты окажешься там, куда стремился. В самом центре, в сердце, в средоточии тьмы.

В первый раз с поднятой головой, в первый раз без золотой кредитной карточки, в первый раз без тени сомнения и легкого заикания, которое всегда появляется в кризисных ситуациях.

С одной стороны дегустация йогуртов, с другой – разложенные на подносе фрагменты вафель с глазурью и без. Ты стоишь посередине, и со всех сторон тебя толкают безымянные тела, которые катят нагруженные дешевкой тележки, и в принципе ты можешь что-то сказать. Но ты не говоришь. Это не театр. И не кино. Это не игра в симуляцию самоубийства. Это реалити-шоу со смертью в главной роли. Человек-бомба – это дешевизна, простота и легкость использования. Ты снимаешь пальто. То самое. Черное, приличное, внушающее доверие. Пальто, которое в это трудное время позволяет тебе выглядеть. Которое заставляет людей верить в твою доброту, открытость, привязанность к подлинным ценностям. В твои добрые намерения и доброжелательное отношение.

И только через минуту некоторые начинают соображать. Женщина в цвете лет спрашивает корпулентного мужчину:

– Ты посмотри, что на нем надето? Неужели, дорогой Стефан, это самый модный в нынешнем сезоне пояс шахида?

– Да, дорогая Антонина, сейчас все это взлетит на воздух, и мы не успеем даже помолиться за наши души, если у нас есть души.

– Почему, дорогой Стефан, почему? Почему без молитвы?

– Почему, почему… Перестань все время спрашивать, почему то, почему это. Перестань задавать глупые вопросы, ты же сама прекрасно знаешь, что на ответы не будет времени.

Пора прощаться. Аминь. Теракт на широкую ногу. Мультикино хаоса и крови. «Бойня 3D МАХ». Римский папа не умывается. А точней, размывается. Ну, да все это уже было и не возвратится. Прошлое – это тьма, мы ощупью бродим в ней, дотрагиваемся до нее так, словно наматываем на палец использованную магнитофонную ленту. Если и удастся на ней что-то прочесть, то только какие-то туманные фрагменты, непонятное столкновение звуков. Будущее выглядит запроектированным и водоотталкивающим. И только это гребаное сейчас, вечное сейчас, восточное сейчас, смутное сейчас ускользает из-под контроля.

среда

Бодун, он и есть бодун, но Бася не настолько забывчива, чтобы не вспомнить, что следует поднять еще один крайне важный вопрос.

– Так вот директор, а для вас пан директор, сказал, что даже не представлял себе, какие глупости вы шлете по электронной почте. И вот сейчас пан директор объявил, что теперь будет выборочно проверять почту сотрудников, да, да, я раньше вам про это не говорила, так как надеялась, что вы будете разумно вести себя, но вы перешли все границы. Я не знаю, вы ли это, но, наверно, вы, вы все, директор не говорил, чью почту он читал, ни на кого пальцем не указывал, сказал только, что такая чушь, что просто руки опускаются, что он и понятия не имел, чем сотрудники его банка занимаются в рабочее время, за которое они получают заработную плату. Сотрудники занимаются отправкой идиотских писем, что является доказательством in vitro[10] того, что им явно нечем заняться, и придется закрутить гайки, так как подобное поведение вредно сказывается на облике фирмы, и потому, имея в виду безопасность и эффективность, он ежемесячно будет проверять случайно выбранный почтовый ящик, так что, Госька, забудь о том, чтобы обмениваться всякими дурацкими мейлами с Томеком. Даже думать об этом забудь. Уж не думаешь ли ты, Госька, что я совсем глупая и не вижу, чем ты занимаешься? Я тебе запрещаю, ты поняла? И никаких дискуссий, это касается вас всех. Как только я замечу, что кто-то отправляет идиотские письма, не связанные с работой, то он надолго запомнит. Всем ясно? А потом директор мне говорит, что в сети вирусы. А откуда они берутся? Из вашей переписки, и если я только замечу, что кто-то пишет кому-то о том, что происходит в нашем отделении, этот кто-то тогда увидит. Думаете, я не знаю, кто такие письма отправляет? Думаете, я совсем дура? Я все знаю и не позволю никому своевольничать. А если кому не нравится, скатертью дорога. И ты, Госька, прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Гоха прекрасно знает, но изображает совсем глупую. Нет, эта Гоха чистое наказание Божье. Просто невыносимая.

понедельник

– Ремня на тебя нет! Ты собираешься вставать на работу?

– Мама, который час? Семь? Мама, мне же к девяти.

– Дурачком прикидываешься? Это я просто хотела тебе напомнить, чтобы не проспал, а то ведь сам знаешь, у тебя есть тенденция просыпать.

Что сегодня?

Блин, понедельник. А ты чего ждал?

– Мирек, почему ты совсем не улыбаешься? – спрашивает Бася. – Сидишь и не улыбаешься.

– Я не улыбаюсь? Нет, я улыбаюсь, – возражаю я.

– Послушай, я же вижу, как ты улыбаешься. Я ведь сижу тут и смотрю, а ты мне будешь рассказывать, что улыбаешься. – Бася с сожалением смотрит на меня. – Будешь мне всякую лапшу вешать. Не думаешь ли ты, что я отсюда не вижу? Я весь зал вижу отсюда. Когда входит клиент, ты, вместо того чтобы улыбнуться, вежливым жестом пригласить клиента, неподвижно сидишь, как кукла, и что-то невнятно бормочешь. Так тебя учили на повышении квалификации?

– Но я ведь встаю со стула, я же говорю…

– Подожди, дай мне докончить. Так тебя учили на повышении квалификации, отвечай, так тебя учили? Наверно, не так, да? Хорошо, я расскажу, как тебя учили, потому что сама проходила повышение квалификации. А учили тебя так: когда входит клиент, ты должен отчетливо произнести: «Здравствуйте, чем я могу вам помочь?» Причем произнести это так, чтобы клиент почувствовал себя в нашем отделении как дома, чтобы у него возникло желание подойти, задать вопрос, сесть. Ты же должен знать, что, когда клиент сел, ему легче представить наше предложение, и такой клиент от нас быстро не уйдет, такой клиент это в принципе наш клиент. Знаешь, что я скажу тебе? Мне не хотелось бы наблюдать подобные сцены в будущем.

10

В пробирке (лат.).