Особый талант

— Чего произошло?

— Менты.

— Что? — взвился с дивана Мамай. Сон как рукой сняло. Он принялся лихорадочно прикидывать, за что его могут взять. У пацанов с собой по стволу. У него тоже пушка в машине. Отбазариться можно, на то адвокаты и созданы, но мороки будет хоть отбавляй. Главное, сразу не брать на себя и твердить, что подкинули.

— Да погоди ты! — едва шевеля губами, проговорил пацан, удерживая его за локоть. — Они не за нами.

— А за кем?

— Да я не понял толком. Вроде грохнули кого в нашем подъезде. Понаехали тут… Пошли покажу.

Они прошли в другую комнату, окно которой выходило на подъезды. Сверху было хорошо видно, как прямо у козырька, забросанного окурками, стоит милицейский уазик и во вокруг себя разбрасывает пучки синего света. Ладно, хоть звук догадались вырубить…

Чуть поодаль стояла еще одна машина. Без сигналов, но тоже понятно чья. От нее к подъезду шли двое в толстых форменных куртках. Особой суеты не наблюдалось. Это не захват — точно. Приехали на бытовуху.

— Где? — спросил Мамай.

— Чего?

— Ну в какой квартире-то?

— Да вроде этажом выше. Чуть ли не прямо над нами.

— Так… Сейчас по квартирам будут шмонать. Свет не зажигать, дверь не открывать. Нету нас тут, усек?

— Ага. Правильно. Схоронимся, и вроде как нет нас. Не будут же они дверь ломать.

В этот момент в дверь настойчиво позвонили. Мамай замер, напряженно глядя в глубину темной квартиры. Хотелось на цыпочках подойти и заглянуть в дверной глазок, чтобы поглядеть на ментов вблизи. Но он окоротил себя. Не театр! А вдруг они его услышат? Швабру какую-нибудь уронит в темноте или еще что. Квартира незнакомая, освоиться в ней еще не успел. Да и не пацан он, чтобы гляделки устраивать.

Ну все, отзвонили, кажется. Теперь вроде соседей будят. Однако семь часов. Имеют право…

Мамай оставил телохранителя дежурить у окна, а сам пошел в дальнюю от входной двери комнату, осторожно закрыл за собой дверь и принялся звонить своим парням. На сегодня отбой. Он тут обложен как в берлоге. Это же надо так попасть! И хорошо еще, что они приехали так рано. А если бы на час позже? Вот смеху-то было бы…

15 января. 10 час. 00 мин

Встречи на высоком уровне представителей различных силовых ведомств нередко бывают протокольными. Каждый отстаивает свои интересы, и тут кто что сказал бывает важно до последнего слова, до запятой, до вздоха. Но сегодня был иной случай и говорить нужно было доверительно, без формальностей, хотя во многом вопрос и был формальным.

Заместитель министра внутренних дел без большого удовольствия пришел на территорию своего коллеги — заместителя директора ФСБ. Их руководители спустили вопрос до их уровня, предоставив своим замам обговаривать детали. Маневр был понятен для всех действующих лиц. В какой-то момент ситуация могла повернуться так, что достигнутые договоренности нужно будет послать куда подальше, и тогда от слов своего зама отказаться будет куда легче, чем от своих собственных. Но частности и вправду не всегда интересуют министров, и к тому же у обоих была серьезная причина для того, чтобы переложить часть забот на плечи своих ближайших — и тот и другой с утра должны были быть на внеочередном заседании правительства, где обсуждался вопрос по Чечне — военный, административный, политический, какой угодно.

Во время утреннего телефонного разговора чекист подсуетился первым и предложил встретиться в его кабинете на Лубянке, пообещав хороший кофе и в придачу показать кое-что любопытное. Поморщившись милиционер согласился. Серьезной причины отказываться не было, но все же одно дело принимать у себя и совсем другое — ехать с визитом. Но, в конце концов, есть в этом и некоторые преимущества. Как минимум в любой момент можно подхватиться и уехать, а выпроводить гостя бывает ох как нелегко.

Оба были молодые для своих постов — по сорок с небольшим. Оба занимали эти кресла меньше двух лет. Оба выросли в недрах министерств, но только каждый — своего. И оба много чего успели повидать в жизни. Поэтому после короткой приветственной церемонии уселись по обе стороны длинного стола для совещаний, и милиционер не без удовольствия в который раз отметил, что его кабинет побогаче будет.

— Что-нибудь новенькое есть? — спросил чекист, жестом предлагая минералку, бутылка с которой и два стакана стояли на столе чуть в стороне от них на стеклянном подносе.

Милиционер поблагодарил кивком и подумал, что этот его опять опередил, поставив в положение докладывающего, как подчиненный начальнику. Ревнивое соперничество между двумя сильными ведомствами, зародившееся еще при Сталине, никогда не прекращалось — ни на уровне больших кабинетов, ни на уровне «земли». Сейчас, когда они одновременно, с двух концов, вышли на одно и то же дело, и дело громкое, заметное, прошедшее по экранам телевизоров всего мира и до сих пор аукающееся в газетах, где настырные и бесцеремонные журналисты чуть ли не каждый день придумывают разные версии и повороты случившегося, было важно, кому достанутся лавры победителя. Это была реальная возможность хоть на ноздрю, но вырваться вперед в их нескончаемой гонке, в которой фээсбэшники в последнее время совсем не были лидерами. В МВД так бы и поступили, тем более что ситуация благоприятствовала — большинство козырей были у них в руках, но дело попало на контроль Президента, и тот строго-настрого, что не так часто бывало, приказал обоим министрам сообща разыскать и показательно взять террористов. И мало того что приказал. Кто из министров не знает, как вроде бы и выполнять приказы и указы, но в то же время делать все по-своему? Но только на этот раз Президент не забыл и не пустил все на самотек, и его помощники через день требовали от министров докладов о ходе расследования. А кроме того, совсем недвусмысленно было сказано, что от исхода расследования судьба министров зависит напрямую. Тем самым простор для ведомственного соперничества оказался сильно суженным, хотя и не исчез вовсе. Ситуацию усугубляло еще и повышенное внимание иностранных спецслужб и информационных агентств, которые прямо атаковали, то предлагая помощь, то требуя информацию. Отбрыкиваться от иностранцев было особенно неприятно.

— Мы блокировали Мамая, и до конца дня он носу не покажет.

— Не спугнете? — задал чекист явно лишний вопрос, но почувствовал это и спросил: — Ведь он должен быть сейчас на взводе, и каждая клеточка у него вибрирует. Может сейчас сорваться и забиться куда-нибудь в щель. Выковыривай его потом оттуда.

— Будем надеяться. Во всяком случае, особо беспокоить его не будем. Нам удалось установить, что один из помощников Мухи некоторое время назад приобрел комплект аппаратуры, позволяющей фиксировать телефонные переговоры.

— Прослушка… — Чекист пробарабанил пальцами по столу. — Модель известна?

— Да.

Из папки был извлечен листок бумаги. Чекист мельком взглянул на него, встал и, подойдя к своему рабочему столу, не присаживаясь, по памяти набрал номер на телефонном аппарате. Негромко проговорил несколько фраз и вернулся обратно.

— Если эта аппаратура еще подключена, то мы попробуем ее вычислить.

Милиционер кивнул, не став это комментировать. Несколько лет назад, когда свободный рынок оказался наводнен всякими «жучками», начиная от домашних самоделок и заканчивая классными иностранными штучками, ФСБ путем лицензирования торговли подобным товаром удалось взять под свой контроль большой сегмент этого рынка, получив возможность отслеживать значительную часть разработок и, соответственно, находить средства противодействия. То, что все это происходило под эгидой ФАПСИ, выделенного из КГБ, сути дела не меняло.

— Вы меня не просветите по поводу этих террористов, — попросил милиционер.

— Террористы? — Чекист широко улыбнулся, демонстрируя ухоженные зубы, никогда не знавшие воздействия табака. Говорили, что именно из-за этой улыбки его запомнил Президент, и не то что бы покровительствовал, но, во всяком случае, как-то способствовал карьерному росту. — Задолбали уже эти газетчики. Придумали тоже. Им бы только слова погромче, а что за ними стоит — дело десятое. Да это самые обычные грабители. Мы совершенно точно выяснили, что они охотились исключительно за деньгами.