Страница 7 из 7
ГЛАВА 12 КАПРИЗНАЯ ФЕЯ ЗИМЫ
А между тем стрелка волшебных часов подходила к отметке «Зима». Вахмурка и Мухмурка сидели за столом и ели кашу. И тут Вахмурка, между двумя ложками каши, поковырял пальцем в ухе.
— Ты знаешь, я всё время слышу, как у меня в ухе звенит, — сказал он.
— Это ложка звенит о тарелку, — ответил Мухмурка.
Они положили свои ложки, но, как это ни удивительно, сам Мухмурка теперь тоже услышал тоненький звон.
Вахмурка подошёл к окну и увидел, как через поляну едут белые сани, а везёт их белый горностай. В санях сидит маленькая белая Фея зимы. Когда сани подъехали к избушке. Фея остановила горностая, подвернула шубку и вышла из саней.
— Кто это может быть? — удивился Мухмурка.
— А это все равно, — говорит Вахмурка, — но она очень красивая!
И он побежал, чтобы открыть незнакомке дверь.
Фея посмотрела на Вахмурку так ласково, что у него земля ушла из-под ног.
— Мой горностай потерял из подковы один гвоздик и захромал. Вы не могли бы его подковать?
— Мухмурка, иди посмотри! — сказал Вахмурка. — В сарае ты найдёшь мо-лоток и гвозди. Надо подковать горностая.
Мухмурка пошёл в сарай.
Белая фея стояла посреди светёлки и беспокойно осматривалась, а Вахмурка глядел на неё, как на картину.
— Тебе что-нибудь у нас не нравится? — спросил её он.
— Все не нравится! — гордо сказала Фея. — У вас очень жарко.
Голосок у неё был такой, будто ломался тонкий хрустальный лёд.
Вахмурка поспешил к печке и залил водой огонь в топке.
— Все равно у вас невозможно дышать от жары.
И она так улыбнулась Вахмурке, что он побежал к окну и дверям и распахнул их настежь.
— Я не знаю, что ещё мне для тебя сделать, — покорно сказал Вахмурка.
— Я погибну от жары, — капризно скривила губы Фея.
Вахмурка перевернул все в доме, но так и не нашёл ничего, что могло бы охладить Фею.
— Просто не знаю, как быть, — печально сказал он.
— Тогда я сама знаю, что делать! — засмеялась Фея.
Она взмахнула рукавицей, но Вахмурка ничего не заметил. Он, как заколдованный, смотрел в синие глаза Феи.
Фея взмахнула ещё раз рукавицей, и из перин Мухмурки и Вахмурки вылетел пух, который тут же превратился в облако снежинок. Снежинки опустились на пол. В светёлке появился большой снежный сугроб, в котором Вахмурка увяз по самую макушку.
— Тебе хорошо? — участливо спросил он Фею.
— Мне совсем не стало лучше, — топнула ножкой Фея. — Тут все равно жарко!
Она посмотрела на занавески и взмахнула рукавицей. Тут же на них наросли колючие ледяные сосульки.
— Тебе, наверное, полегчало, — обрадовался Вахмурка.
— Нет! — капризная Фея топнула ножкой. — Теперь я знаю, почему я таю: это ты виноват, Вахмурка! У тебя слишком горячее сердце!
Она взмахнула рукавицей, посмотрела на Вахмурку. Он так весь и оледенел. Белая Фея повернулась и вышла из застуженной светёлки, не оглядываясь на Вахмурку. А если сказать вернее, то на сугроб.
Хозяйственный Мухмурка в это время подковал горностая. Белая Фея не сказала ему ни «спасибо», ни «до свидания», опустилась в сани и уехала. Следом за ней закружилась только белая летучая метель.
Мухмурка вернулся в избушку и все увидел: сугробы снега, ледяные сосульки на окнах и Вахмурку, тоже ледяного.
— Это все от этого, — мудро заметил Мухмурка и покачал головой. — Придётся на минутку передвинуть стрелку часов на «Весну».
Он так и сделал, и в окно заглянуло весеннее солнышко. Сугробы начали таять, сосульки потекли, бедный Вахмурка тоже растаял. И как только сумел пошевелиться, начал осматривать светёлку.
— Ты знаешь, кто это у нас был? Кто это мне так приятно улыбался?
И сердце у Вахмурки забилось, как весной, ведь в эту минуту и правда была весна.
— Кто это был? — переспросил очень рассудительный Мухмурка. — Была каша.
И он подвинул к Вахмурке тарелку с недоеденной кашей.
Они сидели за столом. Вахмурка счастливо улыбался и смотрел на белую кашу, как недавно смотрел на Фею. Наверное потому, что за окном снова закружилась мягкая зимняя метель.