Страница 60 из 79
– Что же ожидает нас? – поинтересовался Гриша.
– Вас? Скорее всего, на завтрашнем Совете жрец Уицилапочтли Асотль предложит тлатоани решить вашу судьбу путем священной игры в мяч или в сражении, привязанными к темалакатлю. Если мы не добьемся своего, все именно так и будет. В хорошем… не худом… лучшем случае, тлатоани предложит вам выбор: мяч или темалакатль. Что хуже – не знаю. Наверное, все-таки темалакатль.
– Ты объясни хотя бы. Про мяч да про темалакатль этот, – попросил Олег Иваныч. – А то сидим тут, своей судьбы не ведая.
– Место для игры в мяч как раз рядом с храмом Кецалькоатля, – пояснил Майотлак. – Играют две команды – каждая должна бросить тяжелый мяч сквозь каменное кольцо на высокой стене. Руками и ступнями бить по мячу нельзя.
– Проигравшая команда, согласно вашим милым обычаям, наверняка приносится в жертву?
– Ты, к сожалению, прав, о великий белый касик.
– Ладно, с мячом разобрались. Теперь о темалакатле.
– Это такая круглая каменная плита, недавно доставленная из Койокана по приказу правителя. К центру ее привязывается веревка, другой ее конец – к поясу кого-либо из вас. Оружие – длинная палка с цветами. У противников – их обычно несколько – макуавитли. Победить их очень трудно, почти невозможно. Это великая честь.
– Угу… – задумчиво промычал Олег Иваныч и поинтересовался, от чего зависит исход игры в мяч – от милости богов или от прихоти жрецов.
– У нас это по большей части одно и то же, – потупив глаза, признался молодой жрец. Снаружи послышалась чья-то громкая речь. Майотлак вздрогнул, вскочив со скамьи:
– Мне пора, – приложив руку к сердцу, низко поклонился он. – Я и так слишком задержался у вас. Знайте же: мы будем бороться за влияние на Ашаякатля. Если победим мы – судьба ваша изменится к лучшему, если же нет – у вас выбор между игрой в мяч и темалакатлем. Прощайте же, и не думайте, что все жители Теночтитлана кровожадные дикари!
Майотлак ушел, чтобы больше никогда не вернуться. Уже вечером его вырванное из груди сердце упало в Золотой Сосуд Ягуара. Коварный жрец Асотль, его помощник Таштетль и военачальник Тисок торжествовали победу. Многие друзья Майотлака закончили свой жизненный путь так же как и молодой тлакуил. Лишь управитель двора Тлакаелель уцелел – уж слишком он был стар и авторитетен. Однако влияние его упало.
Уже на следующее утро пленникам был предложен выбор: мяч или темалакатль.
– Темалакатль! – тут же заявил Олег Иваныч пришедшему с этим объявлением Тускату.
– Там я хоть могу на что-то рассчитывать, – пояснил он Гришане. – А исход игры в мяч – бабушка надвое сказала.
Тускат улыбнулся. Ему все больше нравились эти белые люди. И все меньше – жрецы и аристократы, впрочем, последние ему никогда не нравились.
За восточными отрогами гор поднималось солнце. Длинные тени скал протянулись далеко на запад, к маленьким городкам Коатлинчан и Уэшотла, что располагались почти у самого озера Тескоко. Вырвавшиеся на лазурный простор неба лучи окрасили золотом вершины величественных пирамид, осветили широкие улицы и каналы, щедрой рукой плеснули свет садам, цветникам и плавучим огородам, во множестве окружавшим гордую столицу ацтеков. Улицы Теночтитлана – часто называемого также – Мехико, в честь бога войны Мехиатля – несмотря на ранний час, были полны народу. Рыночные торговцы и почтенные негоцианты-почтека, общинники-масеуалли и старосты городских общин кальпуллеки, воины и жрецы – все, кто смог, кому хватило места, собрались сейчас на площади перед храмом Кецалькоатля, рядом с длинным строением для священной игры в мяч. Именно там, в сотне шагов, располагался знаменитый темалакатль – круглая каменная плита, недавно доставленная из Койокана. Сотни рабов-тлакотлей едва смогли установить этот огромный камень на вершину небольшой пирамидки. По приказу правителя Ашаякатля искуснейшие ремесленники начали вырезать на нем рельефные изображение пяти богов: бога солнца Тонатиу в центре – владыки текущего космического цикла – и еще четырех богов, владык прежних эпох: Тескатлипока, Кецалькоатля, Тлалока и Чальчиуитликуэ. Однако не работа художников – еще не вполне законченная – и не сам камень привлекали сегодня внимание собравшейся толпы. В середину камня было вделано медное кольцо с привязанной к нему прочной веревкой, другой конец которой крепился к специальному кожаному поясу, застегнутому на талии великого белого касика – почетного пленника тлатоани. Сам белый касик – светловолосый, бородатый, красивый, с глазами, серыми, как дождливое небо – стоял в центре темалакатля, опираясь на плоский макуавитль без режущих обсидиановых вставок, и безмятежно улыбался. Следившие за порядком стражники поглядывали на него с почтением – не каждый бы вот так улыбался в предвкушении боя с отборными воинами. Вот появились и они – пара воинов-«орлов» в стеганых ватных панцирях и высоких деревянных шлемах, украшенных разноцветными перьями. С противоположной стороны, от храма Сиуакоатля, двигались воины-«ягуары» в пятнистых шкурах, с высокими прическами, несколько напоминающими знаменитые хохлы запорожских казаков – полголовы бритая, а на макушке – длинный чуб, украшенный зелеными перьями. И те, и другие были вооружены боевыми макуавитлями и палицами.
Восхищенный вздох пронесся вдруг в толпе, и все пали ниц, приветствуя владыку Ашаякатля, появившегося в паланкине, отделанном полированным золотом. Великий тлатоани теночков был одет в изумительной красоты плащ цвета бирюзового неба, украшенный по периметру мозаикой из блестящих перьев – желтых и синих. Высокую прическу правителя украшали зеленые перья кецаля, на груди сияла золотая пектораль, выполненная искуснейшими ювелирами Теночтитлана. Вслед за правителем шли его родственники, в том числе и молодой вельможа Ауисотль, и жрецы – Олег Иваныч узнал мерзкие рожи Асотля и его помощника Таштетля, за ними – военачальники, средь которых Тисок – вождь воинов-«ягуаров». Все это скопище знати сверкало золотом и плащами всевозможных расцветок, кроме бирюзового – это был цвет тлатоани.
Усевшись в принесенное слугами кресло, так же обильно украшенное золотом и драгоценными камнями, как и носилки, Ашаякатль взмахнул рукой. Воины-«орлы» и воины-«ягуары», поклонившись правителю, медленно направились к темалакатлю, поигрывая дубинами и мечами. Четверо против одного. Гриша, под зорким присмотром стражников находившийся среди знати, тяжело вздохнул. И на что же надеялся Олег Иваныч? Четверо – это слишком много, а боевые макуавитли и палицы – страшное оружие, против которого, может быть, и можно отбиться стальным мечом, но вовсе не простой деревяшкой, пусть даже прочной и длинной.
Они напали сразу, все четверо. Поднялись и опустились палицы, послушался треск – с макуавитлей воинов-«орлов», больно раня ближайших зрителей, полетел во все стороны искрошившийся от ударов обсидиан. Олег Иваныч волчком крутанулся на камне. Он по-прежнему улыбался, и улыбка эта была, пожалуй, не слишком понятна Грише. Чему радоваться-то? Один Олег Иваныч знал – чему. Воины-«орлы» и воины-«ягуары». Королевские мушкетеры и гвардейцы кардинала. Соперники…
Вот они отошли на миг в стороны, закружили, словно коршуны, вокруг камня. Олег Иваныч не стал дожидаться атаки – сам напал первым, достав длинным выпадом физиономию воина-«ягуара». Эх, был бы меч – было б больше не о чем говорить, по крайней мере, в отношении одного. А так… Из разбитого концом деревяшки носа обильно потекла кровь, но воин не обратил на это внимание, однако – Олег Иваныч это хорошо видел – глаза его загорелись злобой. Что и было нужно. А ну-ка, еще раз…
Быстрым – в доли секунды – ударом выбив из руки воина макуавитль, адмирал-воевода резко отпрыгнул влево – и вовремя: мощный удар одного из воинов-«орлов» просвистел мимо его уха. Олег Иваныч хорошо понимал – чем быстрее он будет двигаться, тем больше у него шансов. Учитывал и соперничество между воинами – вряд ли воины-«орлы» позволят своим конкурентам нанести решающий удар. Вот и сейчас они подошли к нему слишком близко и не столько наносили удары, сколько мешали друг другу. Особенно неистовствовал тот, с расквашенным носом, он размахивал теперь палицей, заменив ею валяющийся под ногами макуавитль. Олег Иваныч, уйдя в подвижную оборону, ждал удара – и дождался. Издав громкий устрашающий вопль – спасибо за предупреждение! – обиженный воин-«ягуар» с силой метнул палицу… Ой, дурак! Ой, дурак! Кто ж тебя просил метать-то? Уж явно не твой конкурент, повалившийся сейчас навзничь – пущенная со страшной силой палица вдребезги разнесла деревянный шлем воина-«орла» и раскроила череп. Минус один…