Воевода заморских земель

Тускат бросил злобный взгляд на охотников, и те поникли головами. Похоже, зря они упомянули про отряд – хотели, как лучше…

– Вы что, вообще не были в крепости? – все больше распалялся ацтек. – Да я вас…

– Были, – робко возразил Тлакаш. – Только наших друзей не видели.

– Это вы их не видели или они с вами не захотели встречаться? – уточнил Тускат. – А может, и нет там их, а? Может, вернулись они обратно в Ново-Михайловское селенье? А вы об этом и не знаете, несмотря на то что я вам наказывал. Нет, видно, ваши шкуры украсят торжественный наряд жреца Тескатлипока. Хотите, а?

Ацтек с угрозой взглянул на распластавшихся по земле незадачливых шпионов.

– Не гневайся, о почтенный Тускат! – взмолились те. – Мы сейчас же отправимся в Теспатль и все вызнаем!

– Прочь! – Тускат вытянул вперед руку. – Один из вас пойдет в крепость, другой же вернется в Мештитак, вызнает, кто командир отряда. Жду вас к утру с подробнейшими сведениями. И попробуйте только не явиться!

Он устало откинулся спиной на ствол пихты.

Шпионы вернулись к утру, как и обещали. Сначала Тлакаш из крепости, потом его напарник из Мештитака. Судя по довольным рожам, кое-что вызнали.

– Они в тюрьме, мой повелитель, – сбивчиво доложил Тлакаш. – Наши друзья.

– В тюрьме? – недоверчиво переспросил Тускат. – Так вот оно что. А начальник крепости – по-прежнему толстый, ленивый Текультин?

– Да, он.

– Угу… А что с отрядом? Кто командир?

– Некий Николай Акатль из Ново-Михайловского посада.

– Николай Акатль… Это плохо, что наших друзей в чем-то подозревают. А они ведь могут кое-что рассказать. Что же легче – убить их или вызволить из крепости? И что нужнее? – Ацтек махнул рукой. – Уйдите все. Буду думать.

Итогом его размышлений стало небольшое письмо, быстро написанное им по-русски и врученное Тлакашу с приказом как можно быстрее вручить его коменданту крепости Текультину.

– Лети, Тлакаш, словно копье, выпущенное из копьеметалки! – напутствовал Тускат. – И помни о своей шкуре.

– А вы будьте готовы к небольшой битве, – дождавшись, когда Тлакаш убежал, ацтек обернулся к воинам-«ягуарам». – Спрячьтесь здесь, у пихты. Метайте копья по моему знаку, перебейте всех, кроме Тлакаша. Да, смотрите, не трогайте наших белых друзей, думаю, они нам еще пригодятся. – Тускат усмехнулся.

Уже к полудню комендант крепости Теспатль Текультин Власьич получил предписание, подписанное следственным дьяком Николаем Акатлем:

«Напал на след. Прошу срочно отправить двух иматых в Мештитак с охраной. Николай Акатль».

Письмо было написано по-русски – сам Текультин его прочитать не смог, пришлось звать старшую дочку, Маланью, та знала буквы.

А уже после полудня двух закованных в тяжелые цепи задержанных, Матоню с Олелькой Гнусом, вывели из крепостных ворот под надежной охраной, которая и была успешно перебита ацтеками в засаде у старой пихты.

В центре города Теночтитлана, посреди цветников и садов, на главной площади, опоясанные высокой зубчатой стеною с изображением змей, прямо напротив дворца расположились вереницей величественные храмы. На южной оконечности площади, ближе к городскому району Мойотлан, высился храм Тескатлипоки, божества ночи, войны и молодости, покровителя молодых воинов – йааков. Звание это давалось мальчикам-подросткам, окончившим воинскую школу тельпочкалли, только после первой битвы. Напротив этого храма – большое прямоугольное здание, где находится куашикалли – золотой сосуд в виде лежащего ягуара. Сосуд этот – для вырезанных человеческих сердец, что плавают там, в крови, угодные богам и Солнцу. За куашикалли – высокий цилиндр, сложенный из крупных каменных блоков – храм Кецалькоатля – Пернатого Змея – божества ветра и воздуха, покровителя искусств. Внутрь храма ведет вход в виде раскрытой пасти змеи, змеиное туловище же, расписанное яркими красками – зеленой, белой, бирюзовой – словно обвивает полукруглые стены храма. Сверкают вделанные в стены золото и самоцветы. Рядом – приземистое сооружение для священной игры в мяч, чуть подальше – святилище богини-матери Сиуакоатля, за ним – украшенный драгоценными камнями храм бога солнца Тонатиу, дальше – Дом Змеи – храм богов покоренных народов, тут же огромное количество всяческих каменных сооружений, больших и маленьких, высоких и низких, а в центре – громадная пирамида теокалли – Дома Богов. Основание пирамиды – саженей сто, никак не меньше, на западной стороне – широкая лестница с балюстрадами в виде извивающихся змей, устрашающе мерзкие головы которых лежат на земле, обрамляя вход. На вершине теокалли рядом расположены два храма – бело-голубое святилище бога влаги Тлалока и бело-красное, украшенное черепами – Уицилапочтли, племенного бога теночков-ацтеков. Кроме черепов, храм украшен изображением бабочек – символов огня и солнца, у входов (их два, с востока и с запада) мужские статуи, а перед ними – большие продолговатые камни, облитые запекшейся кровью, – жертвенники.

– Шошчицаль говорит – там наш Ваня, – показал на громаду теокалли Гришаня.

Они с Олегом Иванычем стояли на украшенной цветами дворцовой террасе, любуясь – стороннему наблюдателю могло показаться именно так – величественной панорамой города. На самом же деле почти ничего от подобных чувств, охвативших пленных новгородцев в первые дни, уже не осталось. Теночтитлан был для них сейчас – город-враг, город жестоких воинов, город жестоких богов, жаждущих человеческой крови – их крови, крови Вани, крови всех жителей Ново-Михайловского посада! Не утопающие в садах улицы видели сейчас пленники, не великолепные дворцы и храмы, не блистающие воды каналов, а огромные каменные кольца – кольца змеи с отвратительно разинутой пастью. Из пасти этой, из пасти города Теночтитлана, остро смердело кровью.

– Мы должны выбраться, Гриша, – положив руку на плечо другу, тихо сказал Олег Иваныч. – И забрать с собой Ваню. А дальше…

– А что – дальше? – тяжело вздохнул старший дьяк. – Ты только посмотри, Олег Иваныч, какая силища у этих проклятых теночков! Ну, выберемся мы, а потом? Представляешь, толпы демонов навалятся на посад? Их же множество – не помогут никакие пушки, и хорошо, если многим жителям удастся погибнуть в битве, потому что с пленными… ты сам знаешь, что будет! Ух, злобные мерзкие созданья!

Олег Иваныч покачал головой, вглядываясь в мерцающие за городскими кварталами воды озера Тескоко, в белый песок дамбы, в рыжеватые горы на горизонте:

– Нет, Гриша, не прав ты насчет силищи. Сколько врагов у теночков? То-то. Да и у правителя – он, кстати, по-моему, неплохой мужик – недоброжелателей хватает. Что же касается злобности… Что, Шошчицаль – особо злобная?

Гриша покраснел.

– Она хорошая, – тихо произнес он. – А остальные? Эти уроды жрецы – Таштетль, Асотль, прочие… Кажется, и нет во дворце, кроме Шошчицаль, ни единого доброго человека. Правда, этот наш парень, Майотлак, тоже вроде не злой, хоть и жрец. Тлакуил.

– Кто?

– Тлакуил, – повторил Гриша. – «Книжник», по-ихнему. Вчера мне про свой народ рассказывал – ты спал уже. Половину по-русски, половину по-ацтекски, ну, я ж немножко уже понимаю науйя. Язык простой. – Гриша усмехнулся. – Много народишку на нем говорит, только каждый чуть по-своему. Однако понять можно. Так, Майотлак рассказывал, как город зачинался. Они же не всегда здесь, в Анауаке, были, эти теночки. Жили когда-то давно на севере, в местечке Ацтлан, потому и – ацтеки. Воевали. Вышибли их враги из Ацтлана, вот они и пошли странствовать. Князь их звался Меши – потому и народ ацтлана – ацтеков еще так же называют мешика или мехико Вот и Теноч – кажется, у них и такой князь был – потому и – теночки. Теночки, мешика, ацтеки – это все разные прозвища одного и того же народа. Они бежали под ударами врагов – бродили-бродили по всему Анауаку, а им знак должен был быть, главным богом Уицилапочтли обещанный. Орел, мол, змеюку клюющий, где на пейотль усядется – ну, ты пейотль знаешь, такой, с колючками – вот, где орел со змеюкой на него сядет – там и быть городу. Вот скитались, скитались – увидели-таки, что ждали, орла на пейотле. Тут и выстроили городок, сначала маленький, потом побольше.