Страница 2 из 5
- Эй, ты! Как тебя там, Шон!
- Что?
- А ты откуда, я тебя раньше здесь не видела?
- Неделю назад я переехал сюда с отцом. По секрету сказать – я не очень рад. Он нашел себе какую-то новую пассию и только ради неё мы приехали сюда.
Он, вздохнув, закатывает глаза.
Стою возле заброшенной больницы и жую хот – дог. Сама не знаю, что меня сюда привело. На улице начинает темнеть…Звонит телефон.
- Алло, Кира, ты где? Твоя мать сказала, что ты еще не возвращалась домой.
- Верно, не возвращалась. Я у заброшенной больницы, подойди сюда.
- Кира…? Кира!...Что – то случилось?...Алло!
Но я уже отключила телефон.
Прошло минуты три, и на тот момент я уже собиралась уходить. Ли выскочила как ошпаренная из-за угла.
- Привет, что у тебя стряслось? Ты вообще где была целый день, пропажа?
- Тише, тише успокойся. Пойдем.
Мы идём к дому.
- Моя мать изменяет моему отцу.
- Опа…с кем?
- Я еще не знаю. Я еще ничего не знаю. – И у меня снова льются слёзы.
- Послушай, может ты попробуешь просто поговорить с ней? Ты не одна такая.
- Да ты вообще понимаешь что ты, мать твою, несешь!? – взорвалась я.
- Прости…
- Ли, не обижайся, я не хотела .
Лия подошла ко мне и обняла меня, на сердце сразу стало теплее.
- Хочешь, я отвлеку тебя от твоих мрачных мыслей?
- Ну, давай. – Говорю я, хотя сама знаю – ничего у неё не выйдет.
- В общем вчера я ходила в паб с Джоном, помнишь?
- Да..
- Так вот, я решилась.
- Э…что – у меня отвисла челюсть, я поняла о чём она говорит. Она неделю твердила о том, как хочет попробовать сделать ЭТО.
- Ты уверена, Ли? А если он не тот кто тебе нужен.?
- тсс….я уже всё решила.- Мы смеемся.
- Потом обо всё мне расскажешь, поняла? – я грозно смотрю на подругу, и мы снова заливаемся смехом.
- Поняла. Мисс Кира.
Уже темно, я тихо открыв дверь, захожу в дом. Тишина.
- Мам, пап?
- Дочь, иди ко мне.
Голос мамы доносится из кухни. Внутри что-то кольнуло, это просто предчувствие, ничего не случилось – всё хорошо.
Я захожу в комнату, которая полна тишины. Мать сидит одна на полу взявшись руками за голову.
- Мам, что происходит?
- Сядь. – я присела на кресло.
- Кира, твой отец попал в аварию, сейчас он находится в реанимации. Если ты не веришь мне, включи новости « Известный бизнесмен разбился в своем автомобиле…» говорила в телевизоре Елена Гаврилова. Эти слова полностью парализовали меня.
« Завтра он должен был внести деньги в счет завода автотехники, но к сожалению – не успел это сделать» Или ему кто то помешал, невольно подумала я.
- Что..? что ты сказала?...не может…нет…- во мне резко просыпается ярость. – Я всё знаю!
- О чем ты Кир?
- О чем? Ты еще спрашиваешь о чем я ? Ты изменяешь моему отцу! Думала никто не узнает, да? Да ты предала нас всех! Ты предала меня, отца! А сейчас просто сидишь тут? Какая же ты мразь…- слезы произвольно текут из глаз, сейчас у меня начнется истерика…
- Подслушивать некрасиво!
- Зато поучительно и увлекательно, мамочка! – Я выхожу из комнаты и поднимаюсь наверх. Как жить теперь? Жизнь как отпуск – дана людям что бы радоваться, почему я плачу?
Закуриваю сигарету, выдыхаю дым вместе с болью. С каждой затяжкой мне становится легче. В окне мерцают сотни огней. Люди суетятся, спешат домой. Шума машин почти не слышно – наступает тьма. Голова начинает кружится..
Вспышка…
Папа идет со мной за руку на аттракционы.
- Паап, а я хочу вон на ту лодочку.
Он улыбается, а потом говорит смешным голосом.
- Малыш, это ласточка…вжжжжж полетим?
- ага, – мои глаза сияют от радости, я смеюсь.
Вспышка…
- Кира, Кира... открой глаза…Кира!!
Мать испуганно смотрит на меня.
- Кажется, ты потеряла сознание, девочка моя. Я так за тебя испугалась. Ты проспала всю ночь.
Моя ненависть растет к ней с каждой минутой.
- Волнуйся за своих любовничков!
Я встаю с постели, не самое удачное выдалось утро. В голове всплывают отрывки вчерашних событий. Отец в больнице, а я сижу дома? Захожу на кухню и хватаю сэндвич.
Надеваю свои любимые джинсы, накинув ветровку, иду вниз, не обронив ни слова в сторону мамы.
Мне страшно, да – я боюсь. Совсем недавно я с ним почти не разговаривала, а сейчас иду к своему отцу в больницу. Что я буду ему говорить? Как смотреть ему в глаза? А если он спросит, где мать? Хотя он по-любому спросит. И что я ему скажу? Нет, я не буду его расстраивать, неизвестно еще в каком он состоянии.
Подхожу к больнице, не смело открываю дверь и иду к главному корпусу.
- Здравствуйте, скажите пожалуйста, к вам поступал Билли Остин?
Женщина роется в бумагах – бесконечно долго.
- Извините девушка, этот мужчина поступил к нам. А вон там стоит его доктор, подойдите к нему. Еще раз простите, кем вы ему приходитесь?
- Я его дочь. – Разворачиваюсь и иду по длинному коридору, в сторону мужчины, который по – видимому и есть врач моего отца. Женщина за стойкой заметно волнуется и смотрит на меня – быстро хлопая ресницами. В помещении тусклый свет, повсюду идеальная чистота. Все медсестры ходят в аккуратных халатах и бахилах. Подхожу ближе и чувствую, как с каждым шагом мой пульс учащается. Делаю пару шагов и вот, я уже стою возле мужчины лет пятидесяти, может больше. Выглядит он прилично, аккуратно. Когда я понимаю, что молчание уже выглядит глупо – начинаю разговор.
- Здравствуйте, извините вы…
- Я Брюс Конорс.
- Я пришла к Биллу, я его дочь. Хочу узнать, как он себя чувствует. – Замечаю, как доктор начинает нервничать.
- Понимаете в чем проблема…- он отводит меня в кабинет и просит присесть. – Ваш отец получил серьёзную черепно-мозговую травму. У него сформировалась диссоциативная фуга - одна из форм тяжелой амнезии, боюсь – он может вас не узнать.
- Да как он может не узнать меня? Я же его дочь, он мой отец. Вы всё врете! – чувствую, что сейчас заплачу. – Проводите меня к нему.
- Как пожелаете. – Мы выходим из кабинета и поднимаемся на лифте еще три этажа, вверху над входом висит название отделения « Неврологический диспансер» Около двух минут мы идем прямо, потом сворачиваем налево, еще раз налево, направо и, вот я уже стою возле палаты своего отца.
- Я могу войти, и одна с ним поговорить? – настойчиво спрашиваю у врача.
- Да, конечно. Вы имеете на это полное право. Он пока в тяжелом состоянии, прошу недолго. Только будьте с ним по аккуратнее, ладно? – он удаляется.
Открываю дверь палаты, ищу глазами отца. В комнате четыре человека, один молодой паренек – постоянно трогает что - то руками, рядом с ним мужчина – сидит как герань в горшке и смотрит в угол. За что их так наказал бог? Это как же надо согрешить, чтоб так поплатится?
У окна замечаю отца, мои руки дрогнули. Он лежит, совсем один – никому не нужный, весь в синяках. У меня сжимается сердце.
- Папа…папочка!! – я бегу к нему и бросаюсь в объятия.
Его взгляд холодный, он смотрит на меня несколько минут, кашляет.
- Как ты, пап? – У него перебинтована голова, бленда кожа – страшное зрелище.
- Ты кто…кто ты такая? – сухо произносит он. Доктор был прав – он меня не помнит.
- Я твоя дочь, папа!
Но он выгнал меня.
Мне обидно, сердце разрывается от дикой боли. То чувство, когда человек которого ты всю жизнь ценил – от тебя отдаляется.
Смотрю на часы, 10:30 уже началась вторая пара – последний раз взглянула ему прямо в глаза, и вышла из кабинета.
Быстрым шагом направилась к школе, вытирая слезы. Почему мир так несправедлив? Почему одни достается всё – а другим ничего? Тащу на плече свою сумку с учебниками – будь они прокляты. Задумавшись, цепляюсь о камень и диким визгом падаю на землю. Черт, проклятый день!