Страница 41 из 85
Мои бойцы не верят глазам, заметив, что на смену погибшим надвигается следующая колонна — атака продолжается. В наступлении участвуют части 343-й, 31-й пехотных дивизий, а также 70-й кавалерийской дивизии. Три вновь сформированные дивизии против горсточки наших окоченевших бойцов, против трех сотен, по сути предоставленных самим себе и раскиданных на восьмикилометровом обороняемом ими участке! И этим тремстам бойцам предстоит сдержать надвигающуюся на них массу и разгромить ее!
На участке 2-й роты прорвались два батальона русского 1151-го стрелкового полка, создав угрозу прорыва всего фронта обороны. 177-й и 248-й стрелковые полки атакуют в центре обороняемого батальоном участка и тоже вот-вот прорвут оборону.
Необходимо срочно нанести врагу контрудар на участке 2-й роты, но пока для его организации нет в наличии сил. Советы буквально наседают на всем рубеже обороны, еще немного, и у горсточки лежащих за пулеметами бойцов не выдержат нервы. Атака русских напоминает снежную лавину, внезапно обрушившуюся на Ростов с гор Кавказа, постепенно теряющую силу. Первые лучи солнца, с трудом пробивающиеся сквозь низкие облака, освещают жуткую картину. Насколько хватает глаз, белый ледяной покров Дона и его притоков усеивают бесчисленные темные точки, часть из которых продолжает шевелиться, а остальные успело припорошить снегом. Наступление русских провалилось по всему фронту, обернувшись для неприятеля колоссальными потерями. Тысячи советских солдат так и остались лежать на предполье в ожидании ночи. Лошади без всадников галопом неслись к югу, их жалобное ржанье воспринималось эхом смерти.
В результате оперативно нанесенного контрудара на участке 2-й роты уже почти окруженный противник сломался окончательно. В плен взято 6 офицеров и 393 красноармейца. Только на участке упомянутой роты потери русских составили 310 человек убитыми. Согласно показаниям пленных, задачей наступления русских было отрезать Ростов-на-Дону с запада.
Подобные наступления противник продолжил 26–27 ноября, русские, невзирая на колоссальные потери, вновь и вновь штурмовали наши позиции. Для нас загадка, как люди с такой готовностью отправляются на бойню. Несмотря на груды окоченевших трупов на льду, навстречу фатальной участи идут все новые и новые подразделения. Наступление русских 27 ноября начинается в полночь, ему предшествует артподготовка из всех калибров, в особенности неистовствуют установки реактивных снарядов, а последняя атака отбита нами в 19 часов 50 минут на участке 1-й роты. Малочисленные группы врага сумели прорваться на наши позиции, но были отброшены. Контрнаступление назначено на 28 ноября.
Потери батальона ощутимы еще и тем, что затрагивают ядро подразделения — последних остававшихся в живых офицеров и унтер-офицеров. Командование 2-й ротой принимает адъютант батальона оберштурмфюрер X. Вайзер. Оберштурмфюрер Ольбетер ранен вторично. Последнее наступление неприятеля на участке 2-й роты наиболее пагубно отразилось на левом фланге, но все-таки было отбито ценой ужасающих потерь в рядах русских. Брошенное в атаку советское соединение было сформировано в июне месяце в Краснодаре как 128-я пехотная дивизия и приняло свой первый бой именно на участке нашего батальона. Батальон русских, атаковавший наш левый фланг, к началу операции располагал численностью в 450 человек. Потери на льду Дона составили 135 советских солдат убитыми и свыше 100 человек ранеными, оказавшимися в нашем плену, кроме того, в плен было взято 37 человек, не получивших ранений.
То, что выпало на долю нашего батальона, способен оценить лишь тот, кто на собственном опыте испытал, каково удерживать оборону в течение нескольких суток в условиях постоянных атак противника, да еще в страшный мороз. Я видел, как пехотинцы лежали за пулеметами, глотая горькие слезы отчаяния и поливая огнем наступающего противника. Во время контратаки один командир роты (Ольбетер) повел бойцов в атаку, не надев сапог — незадолго до этого их пришлось срезать у него с ног. Естественно, что Ольбетер получил сильнейшее обморожение.
В этих схватках побеждал каждый боец в отдельности. Каждому солдату приходилось надеяться лишь на себя, может быть, еще на своего товарища из пулеметного расчета. И он сражался. Сражался, демонстрируя беспримерную стойкость, без приказа, опираясь лишь на самосознание и верность присяге.
Раненых кое-как перевязали на морозе и тут же отправили на грузовике в Таганрог. Крики и стоны раненых выносить куда труднее, чем самую опасную атаку. Не составляет труда вычислить, когда наша оборона рухнет — длительное удержание позиций, принимая во внимание наши весьма ограниченные возможности, исключается.
Даже в ночные часы бои не утихают. Брешь на участке 1-й роты разведывательного батальона удается ликвидировать с помощью нескольких штурмовых орудий к 9 часам утра. На подходах к обороняемой нами позиции свыше 300 трупов. Пленные помогают идти своим раненым товарищам. И эти обернувшиеся такими потерями для Советов атаки — не последние. Лишь к 14 часам противник окончательно отходит на 2–3 километра, постоянно наращивая при этом боевое применение артиллерии.
На остальных участках бои происходят в таких же условиях — наша оборона существенно ослаблена. Опасность прорыва русских в любом месте на линии нашей обороны Ростова-на-Дону теперь осознают и в вышестоящих штабах, со дня на день ожидая ее.
Мы все едины во мнении, что во избежание катастрофы линию фронта необходимо сократить, ибо прорыв врага не останется без последствий на всем южном фронте. У нас в тылу резервов нет и не предвидится, одна лишь голая степь. Сплошь телеграфные столбы и снежные сугробы, только они и скрадывают унылое однообразие пейзажа. Наилучшими возможностями для обороны обладает участок, примыкающий в нашем тылу к реке Миус. Только там есть надежда остановить непрерывно накатывающиеся на нас превосходящие силы русских и тем самым, ликвидировать возможность их прорыва. Поэтому вот уже несколько дней отправленные к Миусу группы занимаются установлением промежуточного рубежа у Миуса. Именно там должен остановиться натиск русских, именно эти рубежи предстоит удержать любой ценой, потому что отступление по заснеженной степи обернется для нас катастрофическими потерями в живой силе и технике.
Пока у Дона натиск отрезвленных чудовищными потерями Советов идет на убыль, другие советские силы вновь атакуют превосходящими силами участок 60-й моторизованной пехотной дивизии, в результате чего севернее Ростова-на-Дону слабый фронт обороны немцев оказывается прорван. И на стыке наших 1-й танковой армии и 17-й армии русские осуществляют широкий прорыв фронта. 17-я армия вынуждена отступить за Донец. Весь фронт угрожающе зашатался! До самого Ленинграда на севере идут ожесточенные бои. И войска Восточного фронта с трудом противостоят напору этой махины. Трескучие морозы, почти полное отсутствие зимнего обмундирования, серьезные потери и ограниченные возможности их восполнения обрекают на провал все попытки сдержать наступление противника. Мы сражаемся за физическое выживание!
Во второй половине дня штаб 3-го танкового корпуса высылает приказ об оставлении Ростова-на-Дону и поэтапном выводе войск из города на подготовленные оборонительные рубежи у Миуса. С ожесточенными боями полку «Лейбштандарт» удается покинуть Ростов-на-Дону с минимальными потерями и при поддержке 13-й дивизии занять подготовленные позиции. На момент отступления я находился в штабе дивизии. Мы с облегчением восприняли приказ о сдаче города и сокращении протяженности линии фронта. Это решение предотвратило катастрофу огромного масштаба. Поэтому новость о том, что из ставки фюрера поступил диаметрально противоположный приказ продолжать удерживать Ростов всеми средствами, мы восприняли как обухом по голове. Дело в том, что выполнить этот приказ совершенно нереально. И факт появления подобных Приказов свидетельствует о том, что в ставке просто не в курсе серьезности положения на фронте. Войска в темное время суток едва держатся на ногах в жуткий мороз. Обжигающий восточный ветер, снег, ощущение полной беспомощности и заброшенности — все это просто невыносимо. Мы ломаем голову над тем, как быть. Как вообще мог появиться пресловутый приказ? Мы единодушно решаем игнорировать его и продолжить отступление на заранее подготовленные позиции. Войска безмерно благодарны твердости, проявленной фельдмаршалом фон Рунштедтом, генералом фон Макензеном и остальными командующими. Именно они своим решением спасли жизнь сотням, а может быть, и тысячам солдат и сумели предотвратить падение южного фронта. Справедливости ради следует отметить, что и Зепп Дитрих подверг приказ ставки фюрера уничтожающей критике и поддержал решение командования 3-го танкового корпуса как единственно верное. Думаю, что не ошибусь, утверждая, что и я целиком и полностью был на стороне фельдмаршала фон Рунштедта. Позиция фельдмаршала возымела действие — вскоре он был смещен со своего поста и заменен фельдмаршалом фон Рейхенау.