Черный престол

Вот, наконец, и островок. Маленький, низкий, поросший редкими сосенками. Главное, твердый, сухой — если после дождя тут вообще осталось хоть что-то сухое. Немного отдохнув, пошли дальше.

Впереди хорошо виднелись березы и ели. Добрались, наконец, и до них. Выползли на пригорок. Скинув промокшую обувь, вытянули на солнышке ноги.

— Всё, хватит сидеть, — отдышавшись, произнес Копытная Лужа. — Пошли к хижине. Только осторожно, с другой стороны, кусточками да бором.

Они подошли со стороны реки, Лейв и его люди, тайными тропами, откуда не ждали. В стороне от хижины с ходу завязалась стычка — раненый Никифор уже лежал на земле, держась за правую руку, лишь Ярил еще пытался отбиваться сразу от троих, да девчонки — Ладислава с Любимой, — не подпуская к себе воинов, лихо орудовали короткими копьями. Даже рыжая Речка и та в меру сил кидалась в ненавистные вражьи морды липкими комьями грязи. Нападавшие действовали слаженно — сказывались опыт и хорошее знание местности. Оставив на время в покое раненого Никифора, они медленно, но верно оттесняли оборонявшихся вниз, к болоту. Не к гати, а к самой трясине, покрытой предательской зеленью. Утомившиеся девчонки всё реже махали копьями, да и Ярил чувствовал уже, что долго не протянет, не выдюжит.

Когда болотная жижа оказалась совсем рядом, Лейв Копытная Лужа уселся на поваленный ствол дерева, предоставив заканчивать дело воинам.

— Загоните их в болото, парни, и пусть подыхают, если не захотят сдаться, — устало приказал он.

Под ногами девчонок предательски зачавкала почва. Удар, отражение... Еще маленький шаг назад, затем снова удар, выпад... и еще шажок... И вот уже не вытащить ноги!

Не выдержав, Любима метнула копье... Конечно же, ни в кого не попала — не те были силы. Пролетев низко над землею, копье тяжело упало перед ногами Лейва. Кто-то из воинов обернулся к нему:

— Нам не очень-то охота лезть в эту трясину, боярин!

— Так не лезьте, — посоветовал он, поднимая с земли брошенный кем-то лук. — Ставлю два против одного — я попаду вон той чернявой девке точнехонько в правый глаз!

— А спорим — не попадешь! — прогремел на всё болото голос молодого бильрестского ярла, появления которого здесь не ждали ни враги, ни друзья. Пущенная верным Снорри стрела пронзила руку Копытной Лужи.

Тот заверещал, уронив лук. Обернулся к воинам:

— Убейте! Ведь их всего двое.

— Попробуйте, — вытащив из ножен меч, мрачно улыбнулся ярл. — Если у вас это получится.

Яростно вращая меч над головой, он набросился на врагов, словно коршун на овечье стадо. Только сверкнул клинок в лучах полуденного солнца — и сразу два вражеских воина упали, хватая побелевшими губами воздух. Остальные попятились.

— Эй, ярл, оставь и мне хоть кого-нибудь! — со смехом воскликнул Снорри. — А ну — ты! Нет, не ты, вон тот, лохматый. Что застыл? Давай, нападай!

Враг бросился на него с копьем, не обращая внимания на ярла. Тот учтиво попятился, освобождая место, — если б он сейчас поразил бегущего мечом, Снорри бы обиделся. Лохматый воин неожиданно оказался весьма неплох, — перехватив копье двумя руками посередине, закрутил его так, что оба конца слились воедино. Снорри и не заметил, как пропустил удар, — правая рука его повисла плетью, а меч упал на траву. Однако показал глазами ярлу, что не нуждается в помощи. Это был его бой, а Хельги пусть сдерживает остальных... что, в общем-то, ярл и делал сейчас, причем весьма искусно. Блестящее лезвие меча вращалось перед ним ничуть не хуже, чем копье в руках лохматого.

— А ну, подходи, подходи. Давайте, выползайте из болота. — Он повернулся к Снорри и тут же, предугадав движение соперника, сделал молниеносный выпад вслепую. И попал прямо в горло. Захрипев, вражеский воин упал, обливаясь кровью.

Между тем Снорри, прокатившись по земле, подхватил меч левой рукой. Признав опыт врага, он действовал теперь весьма осторожно — долго кружил, запутывая соперника и выбирая момент для решающего удара. И такой момент, наконец, наступил! Снорри нарочно подставил левый бок — увидел, как вспыхнула в глазах врага дикая, необузданная радость. Проследил, как летит острие копья прямо ему в сердце... И уклонился лишь в самый последний момент, пронзив сверкающим клинком грудь уже торжествующего соперника.

— Ну, вот, кажется, всё. — Он улыбнулся. Хельги-ярл грозно посмотрел на оставшихся в живых вражеских воинов, и те сразу же сдались, побросав оружие в зеленую болотную жижу.

— Прости меня, ярл... — Шатаясь, к нему подошел Никифор. Хельги, сунув меч в ножны, обнял его, как обнял бы брата. Да, похоже, Никифор за долгие годы и стал ему братом. Как Снорри. Как Ирландец.

— Рад, что ты жив, бродяга. — Ярл подмигнул Ярилу Зевоте. — И наконец-то мы отыскали вас. — Он оглядел девчонок и нахмурился: — Хотя, конечно, могли б это сделать и гораздо раньше. О, боги, сколько ошибок и просто непозволительных глупостей совершил я в последнее время. Словно не опытный воин, а просто несмышленый ребенок. И тебя, Ярил, можно было б обнаружить гораздо раньше и больше внимания уделять тебе, брат мой Никифор, не говоря уже о тебе, Ладия, обо всех вас... Ладно, хоть хватило ума оставить кой-какие распоряжения в Киеве. И то — большей частью по совету Ирландца.

— Какие такие распоряжения? — насторожился Зевота.

— Узнаешь. — Взлохматив ему волосы, Хельги рассмеялся и снова повторил: — Рад, что ты жив. Рад.

Подошел Снорри, улыбнулся и посоветовал не думать об ошибках:

— Ведь мы всё равно победили!

— Победили? — Хельги расхохотался. — Мы всего лишь парировали удар. И обязательно нанесем свой. Вернее, он уже должен быть нанесен.

— Загадками говоришь, ярл, — нахмурился Снорри и перевел взгляд на лежащего в траве раненого Лейва. — А с этим что? Неловко добивать раненого, а надо.

— Не просто надо, а... — Хельги вновь вытащил меч, потом, подумав, убрал. — Этот человек заслужил самую позорную смерть. Нет ли здесь поблизости веревки?

— Есть, в хижине, — охотно откликнулся Ярил. — Принести?

— Давай. — Ярл холодно посмотрел на Копытную Лужу, и тот вдруг взорвался слезами, заплакал и, встав на колени, раскачиваясь, пополз по земле неизвестно куда.

— Пощадите! — верещал он, размазывая по лицу желтые тягучие сопли. — Я вам пригожусь, поверьте... Только не убивайте, не надо... А-а-а!!!

Завидев возвращающегося с веревкой Ярила, он неожиданно вскочил на ноги и большими прыжками побежал в трясину.

— И пес с ним. — Хельги отложил лук. — Пусть тонет, если ему так нравится.

— Да, похоже, выбора-то у него нет, — засмеялся Снорри, глядя, как незадачливый властелин острога, нелепо взмахнув руками, повалился в холодную грязь. — Туда ему и дорога.

Девушки между тем перевязывали раненого Никифора, а тот, пользуясь случаем, увлекательно рассказывал им о голгофских мучениях Иисуса Христа.

Перевязав, Ладислава поднялась на ноги. Посмотрелась в лужу и ахнула. Да, болотные странствия не добавили ей красоты.

— Ну и грязнуля, — покачала она головой. — Пойду хоть на ручей, умоюсь.

— Будь осторожна, — предупредил Никифор. — Может вернуться Немил.

— А вот уж это — вряд ли! — заметил ярл. — Его крепко стерегут в остроге весьма заинтересованные люди.

— Надо же, в нем, оказывается, кто-то заинтересован?

— Не в нем. В серебришке! — с усмешкой пояснил ярл. — Так что ваш Немил вряд ли явится. А вот Ирландец — уже должен. Пойду-ка встречу его, не то заплутает.

Легко поднявшись, он исчез за деревьями, оставив на поляне у болота Никифора и Речку, присматривающую за пленниками, которых связал Снорри. Тут же Ярила с Любимой, тесно прижавшись друг к другу, сидели на поваленной березе средь высоких папоротников и о чем-то шептались.

Хельги быстро шел по тропе — Ирландец и в самом деле вот-вот должен был появиться, как договаривались. Следовало решить вопрос, что делать с пленными и как поступать дальше самим — оставаться на некоторое время здесь или сваливать немедля. Конхобар должен был подробно расспросить пленных о ситуации с черниговским князем — от этого зависели все дальнейшие решения. В задумчивости ярл зашагал по доскам, ведущим к ручью... И вдруг замер. Прямо перед ним, повернувшись спиной, стояла Ладислава и обливалась холодной водицей из старого березового туеса. Яркое солнце золотило ее нагое загорелое тело, и мокрые волосы лежали на плечах, как воды Радужного водопада в далеких фьордах. Почувствовав взгляд, девушка обернулась. Ничуть не стесняясь, подошла к ярлу и, сверкнув васильковыми глазами, крепко поцеловала его в губы. Потом взяла за руку и, кивнув на видневшуюся за деревьями хижину, шепнула: