Идем в наступление

Список иллюстраций

Зданович, Гавриил Станиславович

Идем в наступление

[1] Так помечены страницы, номер предшествует.

{1} Так помечены ссылки на примечания.

Зданович Г. С. Идем в наступление. — М.: Воениздат, 1980. — 181 с., с портр., ил. — (Военные мемуары). Тираж 65000. / Литературная запись Л. П. Максимова.

Аннотация издательства: Самоотверженно действовала в годы Великой Отечественной войны 203-я стрелковая Запорожско-Хинганская орденов Красного Знамени и Суворова II степени дивизия. Трудным, но славным был ее путь, протянувшийся от Сталинграда до западных границ нашей Родины. Именно этим событиям посвятил свои воспоминания Герой Советского Союза генерал-майор F. С. Зданович, более трех лет командовавший соединением. А между тем боевой путь 203-й не исчерпывается этим. Ей довелось участвовать в освободительном походе советских войск в Румынию, Венгрию, Чехословакию, а также вести бои в составе соединений, громивших Квантунскую армию. Отлично проявили себя в боях солдаты и офицеры 203-й. Семнадцать раз упоминалась дивизия в приказах Верховного Главнокомандующего. Более 16000 человек были удостоены правительственных наград, а 27 самых отважных стали Героями Советского Союза. Книга написана просто и доходчиво. Она рассчитана на широкий круг читателей.

Содержание

Новое назначение [3]

От обороны к наступлению [23]

На внешнем фронте сталинградского окружения [41]

Из боя — в бой [56]

Голая Долина [78]

В битве за Днепр [93]

Тревожные будни [129]

Здравствуй, Черное море! [143]

Дни испытаний и мужества [161]

Примечания

Список иллюстраций

Новое назначение

Шел четырнадцатый месяц Великой Отечественной войны. Над Доном, в жарком мареве, дрожало раскаленное небо, горько пахло полынью, в горле першило от серой пыли, поднятой с меловых круч то ли дальним взрывом, то ли без конца дувшими ветрами-суховеями.

— «Мессер», товарищ полковник, — спокойно сказал шофер, показав чуть в сторону от дороги. — Летит, проклятый... — Он искоса взглянул на меня, как бы спрашивая, надо ли останавливаться. Но мысли были заняты другим, и я не ответил.

От места моей прежней службы (я командовал курсами младших лейтенантов) до штаба 63-й армии, куда меня срочно вызвали, было километров сто. Всю дорогу я напряженно думал, какое срочное дело ждет меня в штабе.

Командарма генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова мне приходилось встречать в самые первые дни войны, когда гитлеровцы, воспользовавшись внезапностью нападения, глубоко вклинились в нашу оборону.

Тяжелым оказалось для Красной Армии лето 1941 года. И это породило кое у кого неверную оценку наших возможностей, поколебало уверенность в умении управлять войсками...

Пример генерала Кузнецова показывал обратное.

В ту пору я был начальником оперативного отдела штаба 66-го стрелкового корпуса, державшего оборону от Бобруйска до Мозыря. В одну из ночей со стороны неприятеля вышел к нам отряд красноармейцев — тысяча с лишним человек. Оборванные и голодные, но сохранившие оружие, спаянные отличной дисциплиной, они были вполне боеспособны. Людей вывел из окружения Василий Иванович Кузнецов. Меня тогда поразили выдержка [4] и удивительная внутренняя собранность генерала. Спокойно рассказывая о трехсоткилометровом пути отряда по фашистским тылам, Кузнецов был полон такого зажигающего оптимизма, что даже слушателям передался от него заряд бодрости...

Прошло более года, и мне снова предстояла встреча с генералом Кузнецовым.

— Пронесло! — весело крикнул шофер.

Я не сразу понял, о чем речь.

— Про «мессершмитт» говорю. Улетел. Да и кому нужна эта развалюха! — Он похлопал по замасленному черному колесу баранки.

Наша полуторка, подпрыгивая на ухабах, казалось, скрипела всеми своими составными частями. С приближением к Дону все больше ощущалась близость фронта. В селах виднелись следы пожарищ, по обочинам дороги застыли исковерканные машины. Одни казались белыми от осевшей на них многослойной пыли, другие еще сохраняли первоначальный цвет, хотя и были изъедены огнем. Иногда нам встречались санитарные машины и повозки с ранеными. С солдатских лиц еще не сошло беспокойное напряжение. Видимо, люди мысленно были еще там, на передовой.

Невдалеке от кабины вдруг взметнулась султанами земля, послышались взрывы: на дорогу пикировало звено немецких самолетов.

— Придется выйти и переждать, — сердито буркнул шофер.

Мы залегли рядом с полем, на котором красовались подсолнухи. Угнетенные жарой, они низко склонили свои желтые головы, чем-то похожие на маленькие солнца, словно хотели хорошо разглядеть землю...

Подсолнухи, подсолнухи... Было в них что-то от мирной жизни, будившее милые сердцу воспоминания... Рядом рвались бомбы, осыпался песок, пахло гарью, а подсолнухи в такт разрывам сердито качали своими золотыми шапками, будто не одобряя происходящее...

Второй год бушевала война... Этим летом главный удар гитлеровцев был нацелен на юг. Месяца полтора назад фашистским войскам удалось прорвать нашу оборону между Доном и Северским Донцом и выйти в большую излучину Дона. Сложная обстановка создалась для [5] войск Южного фронта, оборонявших Донбасс. По приказу Ставки они стали отходить на рубеж Дона...

Враг нацеливал удар дальше, к Сталинграду. Бои шли уже на подступах к городу. Одновременно немецкие танковые армии продвигались к Северному Кавказу. Страна переживала трудный период, и это ощущал каждый...

Во второй половине дня я наконец прибыл на командный пункт армии. Он располагался в бревенчатых избах с плотно занавешенными окнами: так спасались от жары и пыли.

Василий Иванович Кузнецов не заставил ждать, принял сразу. Он мало изменился за год: небольшой рост, аккуратная подтянутость, быстрота движений делали его как бы моложе своих лет.

— Решением Военного совета армии вы назначаетесь командиром 203-й дивизии, — чеканя слова, неожиданно сказал он. — Ваш предшественник не оправдал надежд и снят с должности.

Кузнецов отошел к столу, на котором была расстелена карта и лежали гонко отточенные разноцветные карандаши.

— Прошу к карте. В общих чертах введу в курс дела.

Я подошел.

— Враг превосходящими силами атакует Сталинград. Чтобы оказать хоть небольшую помощь защитникам города, фланговые части нашей и соседней 21-й армии форсировали Дон на участке станица Еланская, город Серафимович. Они сбили оборону 8-й итальянской армии и заняли плацдарм...

Генерал показал плацдарм сначала на оперативной карте. Затем, видимо желая, чтобы я объемно представил себе то, о чем он говорит, провел карандашом по другой, мелкомасштабной карте, где была прочерчена вся линия фронта. Плацдарм, который показывал Кузнецов, даже здесь казался овалом, который нависал с севера над вклинившимся противником.

— 203-я стрелковая дивизия удачно провела первый бой. 26 августа два ее полка после успешной атаки захватили хутора Бахмуткин и Рубашкин. — Командарм бросил взгляд на карту. — Но потом... Полки были неожиданно контратакованы с флангов и, не оказав сопротивления, в беспорядке отступили... Повинны в этом бывший командир дивизии и командиры полков... Впрочем, подробней [6] вам расскажет об обстановке член Военного совета армии дивизионный комиссар Алексей Сергеевич Желтов. Он и заместитель начальника штаба армии полковник Кулешов более двух суток находятся на КП дивизии. Ваша дорожка тоже лежит туда. — Генерал вышел из-за стола, улыбнулся, дружелюбно протянул руку: — Желаю удачи!

Новое назначение вызвало у меня двойственное чувство. С одной стороны, обрадовало, поскольку перспектива воевать под непосредственным руководством генерал-лейтенанта Кузнецова казалась мне очень радужной. С другой — насторожило: встревожила формулировка, по которой был снят мой предшественник. Вот почему я ехал в дивизию с чувством озабоченности и какой-то внутренней скованности.