Страница 58 из 60
Мы надели костюмы аквалангистов, а Дима повесил мне на шею фотоаппарат, вынув его из кофра.
- Непромокаемый, - объяснил он, увлекая меня за собой в озеро. Я ещё немного опасалась, медленно ступая в воду, но, как оказалось, зря.
Я такого за всю свою жизнь не видела! Я даже не думала, что подобный парк может существовать!
Без конца щёлкала затвором, а потом мы опустились на скамейку. Это было круто – сидеть на скамейке под водой!
Скамейки, мостики, тропинки... Было видно всё! Могучие деревья, покрытые мхом у основания, огромные валуны, зелень... А вода была прямо-таки хрустальной, чистейшей, и видно было всё на расстоянии тридцати метров.
Мы плавали очень долго, пока не устали, а потом я дала Диме в руки фотоаппарат, и, когда он настроил объектив, сняла маску.
Вынырнув, я вновь надела её, сфотографировала без маски его, потом нас вдвоём, потом нас целующихся под водой...
Уже на суше, вытирая волосы полотенцем, я была в полнейшем восторге.
- Я знал, что тебе понравится, - кивнул Дима.
- Я даже не думала, что подобное чудо существует, - воскликнула я, - тем более, в Австрии. Просто сказка.
- Не только в Австрии, - засмеялся он, - есть ещё в Казахстане, но мне там не понравилось.
- Почему?
- Тут это явление разовое, - стал объяснять он, - оно всё живое, это просто весенний потоп, воды с гор сошли. А там во время землетрясения часть сосен ушла под воду, насовсем. Они засохшими пиками торчат из воды, не хватает только чёрных развалин старого замка. А под водой они выглядят ещё более жутко, обвешанные некоей субстанцией, словно рваный балахон древней ведьмы. Они уже умершие, погибли от воды, а тут всё другое.
- Нет, туда я точно не хочу, - заулыбалась я.
- Зато знаю, куда захотела бы, - хмыкнул он, - в Хорватию. Там есть потрясающий парк «Плитвицкие озёра», он не подводный, нет. Просто лес, который охраняется государством. Там нельзя ничего рвать, совать руки в воду запрещено, просто бродить. Девственная природа, не тронутая рукой человека.
Он так всё это рассказывал, что я невольно заслушалась. Потом он посадил меня в громадный джип без верха, типично американская машина, и мы поехали куда-то ещё.
Дима готовил мне ещё один сюрприз.
Велел закрыть глаза, даже завязал мне их платком, привёз, вёл меня куда-то, поднял на руки. Я слышала немецкий разговор, какой-то странный... А потом возникло ощущение, что я отрываюсь от земли.
- Открываем глаза, - шепнул мне Дима, - только, прошу, не бойся. Клин клином вышибают.
Как я не заорала, не знаю, обнаружив, что нахожусь на воздушном шаре, который поднимается вверх.
- Не бойся, любовь моя, я с тобой, - прошептал он, крепко обнимая.
Я не могла и слова вымолвить, наверное, от ужаса голос потеряла. Я высоты боюсь с детства, а Дима об этом прекрасно осведомлён. И вот теперь он затащил меня за воздушный шар!
- Не бойся, сладкая, - шептал он мне, целуя мне веки, глаза, губы... Я стояла, прижавшись к его груди, сердце, которое вначале билось с бешеной силой, стало постепенно успокаиваться, пульс приходил в норму.
И я решилась открыть глаза, как бы страшно не было.
Но оказалось не так уж и страшно. Внизу простиралось огромное, бескрайнее пространство, в основном зелень, горы, водоёмы...
Да-а-а, моя боязнь высоты сильно осложняет мне жизнь. Я лишила себя созерцания потрясающей красоты, и сейчас наслаждалась открывающимся пейзажем.
- Спасибо тебе, - внезапно охрипшим голосом сказала я, - сама бы я никогда на подобное не решилась.
- Я знаю, - кивнул он, - шампанского хочешь?
Мы пили ледяной брют на высоте несколько тысяч метров, Дима фотографировал меня, а я его, потом вдвоём.
Он целовал меня, жестом фокусника достал откуда-то красивую, пунцовую, распустившуюся крупную розу на толстом стебле.
- Знаю, ты любишь белые и синие, - прошептал он, нежно касаясь губами мочки моего уха, - но в данный момент я хочу сказать тебе цветом этой розы о своих чувствах. Я люблю тебя. Моё чувство к тебе очень сильно, запомни это.
- Это я никогда не вырву из своей памяти, - пролепетала я, прижимаясь к нему.
Это был чудесный день, романтическая сказка. В замок мы вернулись затемно, я слышала оживлённые голоса из гостиной, хотела, было, зайти туда, но Дима увлёк меня по лестнице наверх.
В одной из башен для нас был сервирован ужин. Круглая комната, сплошь уставленная белыми розами, круглый стол, огромное количество свечей в канделябрах... Арочные створки, ведущие на балкон, были открыты, по комнате гулял ветер, а неровное пламя свечей слегка трепетало.
Дима разлил по бокалам шампанское, с любовью глядя на меня. Внезапно пошёл дождь... Стук капель добавил романтизма.
Дима о чём-то говорил, я о чём-то говорила, мы что-то ели, что-то очень вкусное, потом танцевали под музыку Дебюсси, и плавно переместились в нашу спальню, на кровать...
Утром я проснулась с твёрдым решением вернуть Макса, а потом бросить его. Понимаю, это по-стервозному, но что уж со мной такой делать, с такой коварной особой.
Багажа у меня было тьма. Шоколад, конфеты в коробках, в том числе знаменитый «Моцарт», круглые конфеты с изображением великого композитора на фольге.
Безделушки, фарфор, местное вино и пиво, чтобы угостить коллег и друзей, вообщем, я всего набрала по максимуму.
Вдобавок ко всему в моём багаже был и французский шоколад, и я, злая, как тысяча чертей, переругавшись из-за багажа с сотрудниками аэропорта, уселась, наконец, в кресло самолёта.
Дима сидел рядом, а я вынула мобильный телефон, и позвонила Катажине.
- Слушаю, - звонко ответила она.
- Кась, привет, - воскликнула я, - как жизнь? Как отношения с Андреем?
- Чудесно, - прошептала она, - лучше и быть не может! Я счастлива! Спасибо тебе!
- Не за что, - хмыкнула я, - смотри, Лариса устроит тебе бенц, она может.
- Ничего, переживу, - усмехнулась Кася, - а как твои дела?
- Скажи, Андрей сейчас у тебя? – напрямик спросила я.
- Да, а что?
- Мне нужно с ним переговорить, - сказала я, - позови его, пожалуйста, только не говори, что это я, а то ещё и говорить со мной не захочет.
- Ага, сейчас, - ответила она, и крикнула вне трубки, но всё равно со слышимостью, - Андрюш, подойди сюда.
Послышался приглушённый шёпот, потом в трубке раздался голос Андрея.
- Кто это? – спросил он.
- Это Вика! – воскликнула я, - а ну отвечай, что там, у Макса, происходит! Только не говори мне, что он такой коварный, решил меня бросить! Не верю! Более того, я вспомнила, как Инна вопила, когда я ей навернула, мол, зачем только она на это подрядилась! На что это она подрядилась, интересно знать? А не сыграть ли любовницу Макса? Нет уж, только ты мне мозг не пудри! Что там у вас происходит?
- Что ты хочешь, чтобы я ответил? – устало спросил Андрей, а я была уверена, устал он от меня.
- Правду! – рявкнула я, - я хочу знать всё! Макс олух! Почему не сказал мне? Что случилось? Он что, считает ниже своего достоинства за помощью к сумасбродной жене обращаться?
- Именно, - внезапно рассмеялся Андрей, и вдруг посуровел, - Вика, дело не только в этом.
- А в чём? – наседала я.
- Макс меня убьёт, - вздохнул он.
- Ничего, переживёшь, - отмахнулась я.
- Лавинов, заместитель прокурора Лавинов, - сказал он, - думаю, ты всё сама понимаешь.
Между этим прокурором и моим мужем давно шли тёрки.
Как-то зимой Макс пришёл вечером домой усталый и раздражённый, на мои расспросы сначала отвечать не хотел, но я на него насела.
- Понимаешь, - со вздохом сказал он, - он бандит, самый настоящий. Покрывает других бандитов, не раз убивал. Все это понимают, но сделать мы ничего не можем. Улик нет.
- Макс, - тихо воскликнула я, но он не дал мне сказать.
- Ему нужна ты, - хрипло сказал Макс, - вот ведь! Что ни бандит, так за тобой бегает! Он пообещал меня пристрелить, если я с тобой не расстанусь. Естественно, я послал его далеко и метко, но, факт остаётся фактом.