Токсикоз для вурдалака

- Как дела, девушки? – сощурив глаза, спросила я, входя в гостиную.

- Ты это всерьёз спрашиваешь? – прищурила голубые глаза Марта.

- Вполне, - кивнула я, - а что, ты меня уже всерьёз не воспринимаешь?

- У тебя мания величия! – фыркнула эта нахалка, а я с трудом подавила желание дать ей по шее её же журналом.

- Тем не менее, - я склонила голову на бок, - у меня к вам вопрос! Кто выходил из комнаты около десяти часов утра? Давайте, девушки, сдавайте друг друга!

- А что мы? – пространно протянула Даша, - в чём дело?

- А дело в том, дорогие мои, - я уселась на кресло, и, вытянув ноги, прищурила глаза, - что мне надо знать, кто из вас выходил из гостиной. Ну?

- Даша выходила, - тут же воскликнула Ксюша, - и Аня.

- Ты тоже выходила, - моментально вскинулась последняя.

- Да почти все выходили, кроме Ритки и Юли, - сквозь зубы сказала Марта, - и я тоже! Ну, и что из этого следует?

- Самой любопытно, - скривилась я, встала с кресла и скрылась за дверью, оставив девушек в полнейшем недоумении.

Мой путь лежал в кабинет Стефана, и, переговорив, мы опять остались в смятении. Надеюсь, Ася выяснит, откуда поступил звонок, но наверняка из замка.

Остаток дня я ходила кругами, несколько нервничала, даже позвонила в больницу, чтобы осведомиться о состоянии Инессы, но прогнозы пока были неутешительными.

Потом я уселась за рукопись, и забыла обо всём на свете.

Опомнилась лишь, увидев, что часы показывают половину двенадцатого. Но спать мне не хотелось, я решила «повисеть» в интернете. Первым делом заглянула в социальные сети, с улыбкой просмотрела огромное количество картинок, которые мне прислали самые разные парни.

Они все писали мне, какая я красивая, многие предлагали встретиться, на сайт лезло полно узбеков, что меня изрядно раздражало. Я завела страницы не так давно, но постоянно в сетях не сижу, лишь изредка захожу, чтобы страницы не перегружать посланиями, которые мне без конца присылают самые разные люди.

Но, войдя сегодня на сайт, я с удивлением увидела, что на моей странице стоит ругань. Точнее, не на моей, а на странице одной девушки, которая находится у меня в друзьях.

Некая женщина по имени Наталья поливала помоями симпатичную, молодую девушку. Та была очень хорошенькой, огромные глазищи, очаровательное личико...

Мужчины заступались за девушку, а из нахалки уже пошёл отборный мат. На секунду мне стало противно.

И, недолго думая, я тоже подключилась к дискуссии, и слегка ошалела, когда она и меня стала поливать матом.

Однако, я напросилась! Но почему-то у меня не было обиды на неё, лишь жалость. Судя по тому, как он кричала, что у неё всё лучше всех, скорее всего, у неё всё не так гладко.

Вот я вполне счастлива, и мне незачем вываливать это на страницах. Обозвав всех извращенцами и идиотами, она убралась из сети, оставив меня в полнейшем недоумении.

Пока я чесала в затылке, она появилась вновь, но теперь зашла на мою страничку. Она стала поливать матом мою фотографию, мужчины стали заступаться, потом появилась ещё одна девушка, которая тут же сказала, что я выставила фотку какой-то испанской модели. Что, скорее всего, я страшнее атомной войны. Меня это стало так забавлять, что я с ходу сфотографировалась на мобильный, о чём сообщила вновь появившейся. И выставила снимок.

Эта тут же успокоилась, мы даже разговорились, а та, Наталья, теперь на новой фотке стала писать мне гадости.

Я уже не обращала на неё внимания, общалась на разные

темы с новой знакомой. Потом она ушла из сети, а я решила зайти на страничку к той нахалке.

Но та оказалась засекреченной, к ней могли войти только друзья, и я с удивлением обнаружила, что она не на много старше меня, всего на два года. А выглядит на все сорок пять! Да и живёт в каком-то Магдагачи. Любопытно, в каком уголке страны сей населённый пункт – Магдагачи?

Я из любопытства нажала на название, высветилась группа, и оказалось, что это в Амурской области, у чёрта на куличках.

Судя по всему, это самый обычный тролль. У человека проблемы в жизни, и она, не зная, как с этим справиться, кидается на людей, как цепная псина.

Мне невольно вспомнилась Татьяна Петровна, жившая по соседству с Зойкой, когда мы были ещё детьми.

Вечно злая тётка, которая ненавидела всех и вся, готова была детей с землёй сравнять, а нас с Зойкой постоянно гоняла.

Она была учительницей, кажется, преподавала русский язык и литературу, была вечно раздражённой и нетерпимой.

Мне повезло, я училась в другой школе, а Зойка постоянно на неё жаловалась. Я помню, как подружка прибежала ко мне в слезах, и показала дневник, в котором стояли «лебеди».

- И чего реветь? – тут же вскинулась моя мама, - надо было учить, как следует!

- Учить, как следует? – дико вскрикнула Зойка, и мгновенно пошла пунцовыми пятнами, - смотрите, что написано! Письмо Татьяны к Онегину! – и, отшвырнув дневник, она стала декламировать этот отрывок из романа.

Она знала это письмо наизусть, оно у неё от зубов отскакивало. А вот маменька обозлилась.

Прихватив меня, она пошла в эту самую школу и высказала Татьяне Петровне всё, что о ней думает.

Скандал получился знатный, маменька, окончательно озверев, помчалась к директрисе, совсем молоденькой девушке, только после института, поставленной, видимо, на такую высокую должность кем-то сверху. Наорала на неё.

В итоге эту войну маменька выиграла, а потом заставила вечно пьяную мать Зойки забрать документы дочери из этой школы. Так Зойка очутилась в одном классе со мной, мы с тех пор не разлей вода.

Но эта злющая женщина жила по соседству с Зойкой, всячески отравляя ей жизнь. До сих пор помню, как она кричала нам вслед:

- Сволочные девки! Станешь такой же пропойцей, как и твоя мамаша! А подружка твоя проституткой будет! Обе вы будете алкашки и шалавы!

Она шла пятнами от злости. Что с ней стало потом, я не знаю. Сейчас ей, наверное, около шестидесяти, если она ещё жива. Надеюсь, что жива, зла я ей не желаю.

Думаю, что она много перенесла в жизни, раз стала такой злой. Ничто не происходит просто так, всему должна быть объективная причина.

Я вновь взглянула на фотографию хамки. Она была ничем не примечательна, некрасивая. Наверное, глядя на себя в зеркало, она всякий раз испытывает комплекс неполноценности.

Она какая-то серая, невзрачная. Каштановые волосы с сероватым оттенком и серые глаза, а глазки маленькие, словно вдавленные в глазницы.

Вероятнее всего, в школе её сравнивали с грызуном, ничего иного и на ум не приходит. Парней у неё не было, и тот, которым она тут хвалится, пишет, что он самый лучший на свете, на самом деле не существует. А, если и существует, то алкоголик, разведённый и алиментщик. Повис на ней, на её крохотной зарплате, а она не прогоняет его, понимая, что больше никто на неё внимания не обратит.

Это грустно. Немногие красивые женщины могут устроить свою судьбу, а уж некрасивые и подавно.

Я посмотрела на её губы, покрытые алой помадой, которая ей совершенно не шла, и красный экзотический цветок, чем-то похожий на цветы каллы, рядом с которым она сфотографирована. Зря она надеялась, что красный цвет оттенит её серую внешность, сделала только хуже. Думаю, ей был бы к лицу рыжий цвет волос, а так же изящная стрижка. Её тёмно-русые в пегий оттенок волосы, явно густые, были длинной до плеч, но ей это совершенно не шло. Могла бы сделать брови при помощи нитки, чуть широковатые, но смотрятся эффектно.

Судя по воротничку, белому с синим кантом, она либо фармацевт, либо продавец в магазине.

Эх, зря я в это углубилась. Всё равно я ей ничем не помогу...

С этими мыслями я закрыла ноутбук, сладко потянулась, и, взглянув на часы, ахнула. Было около часа ночи. Переодевшись в ночную рубашку, я юркнула в постель и мгновенно уснула.

Утром я нашла на тумбочке кольцо с большим изумрудом.

Красивый, продолговатый камень, обрамлённый алмазами, красиво сверкал в свете утренних лучей.