Инопланетянин в гипсе

- Первый раз о таком слышу, - покачал головой Джеймс.

- Наверное, мы засиделись, - воскликнула Энн, - извините, если задержали вас. Возможно, у вас есть дела.

- Ничего страшного, - вежливо ответил Павел Николаевич, - никаких дел мы не планировали, а родственники моего незабвенного друга – мои друзья. Надеюсь, мы вас ещё увидим.

- Конечно, мы ещё встретимся, - улыбнулась Энн, но её улыбка походила на оскал.

Хоть эта девица и аристократка, но, похоже, та ещё фурия.

Мы мило распрощались с гостями, а я возжаждала мороженого, и Джайлз принёс мне клубничное.

- Зря ты так, Вика, - вздохнул Павел Николаевич, - они милые люди, а ты с ходу кусаться.

- Я людей насквозь вижу, - сказала я, - и эти субъекты мне не

нравятся. Нет, Джек и Джеймс ничего, а вот Энн и Уильям...

Скажете, что Энн я оцениваю пристрастно? А Уильяма за компанию, поскольку он её друг?

- Именно это я и скажу, - засмеялся Павел Николаевич, - ты вредная девушка.

- Есть такое дело, - кивнула я, - но в людях я редко ошибаюсь.

- Как тебе вино? – вдруг спросил Нестеров.

- Великолепное, - улыбнулась я, и потянулась за бутылкой, но дворецкий опередил меня, и сам налил мне вина, - что за сорт?

- Святая святых Джорджа, - улыбнулся Павел Николаевич, - вот ты поверишь, что это вино чисто английское?

- Как чисто английское убийство? – засмеялась я, - вы ведь пошутили? Разве тут выращивают виноградники? При их-то климате!

- Да, здесь занимаются виноделием, - улыбнулся Павел Николаевич, - но только стоит оно очень дорого. Мало кому известно об этом, да и производят небольшое количество, в основном красное, для белого климат действительно не тот. Раньше тут вино делали только при монастырях, а сейчас виноделие среди англичан растёт. Но они видят в этом лишь денежную выгоду, тот энтузиазм, коим обладают испанцы и итальянцы, им не присущ. Англичане ленивы и чопорны, весёлость и любовь к вину в крови только южных европейцев.

- Но вино всё равно отличное, - улыбнулась я, - значит, Джордж занимался виноделием?

- Да, и не только. У него много сфер бизнеса, одна из которых – великолепнейшее вино. Завтра надо будет разобрать бумаги, а ты займись описью произведений искусства и драгоценных коллекций. Их тут, в замке, множество. Джайлз тебе всё покажет.

- Хорошо, - кивнула я, - надеюсь, я тут ненадолго.

- Завтра утром свадебная церемония в местной церкви, - сказал Павел Николаевич, - потом поверенный привезёт необходимые бумаги.

На том и порешив, мы отправились спать. Ночью меня разбудила оглушительный гром. Вздрогнув, я подскочила, и увидела яркую вспышку в небе сквозь плохо задёрнутые шторы.

Гром сию минуту повторился, я успела сосчитать до двадцати

пяти, и опять сверкнула молния. Значит, гроза ещё далеко.

Если гроза близко, интервал между громом и молнией составляет не больше одиннадцати секунд.

Я съёжилась, натянув одеяло до подбородка.

Дождь стучал крупными каплями по стеклу, убаюкивая, да и гроза меня не слишком пугала, я её не больно-то боюсь.

У меня притуплённое чувство опасности. Умом я понимаю, что гроза очень опасна, и в юности мне даже доводилось видеть шаровую молнию, но паники перед грозой всё равно не испытываю, как некоторые. А кто-то не может заснуть под звук дождя, а меня же этот звук укачивает, убаюкивает.

Но не успела я сомкнуть глаз, как из коридора послышался шорох. Я встрепенулась, и, спрыгнув с кровати, выглянула в коридор. Никого. Может, мыши? Какие, на фиг мыши? Они тут, если и есть, то только в подземелье, если, конечно, оно тут имеется.

Я вернулась в комнату, и не успела закрыть дверь, как две сильные руки обхватили меня сзади.

- Привет, карамелька, - это был Дима, а я испуганно вскрикнула.

- Ты откуда здесь взялся? – повернулась я к нему.

- Прилетел самолётом, - улыбнулся он, - захотелось своему недругу рожки подрастить, вот и рванул к тебе.

- А я-то думала, что ты посредством молнии сюда телепортировался, - хохотнула я.

- Ну, что? Будем твоим мужьям рожки наставлять? – Дима стиснул меня в объятьях.

- Давай, - я прижалась к нему, - а ты надолго?

- Здесь кое-какие дела уладить надо, на несколько дней, - он повернул ключ в замке, подхватил меня на руки, и поволок на кровать.

Рано утром Дима тихо сбежал, а я заснула, утомлённая его напором. Он мне всю ночь спать не давал.

Видимо, ко мне стучались, но я не слышала, пока спала, а, проснувшись, увидела Дарин, горничную, причём с подносом еды.

- Доброе утро, миледи, - сказала она, - я принесла вам завтрак. Как вам спалось?

- Бурно, - фыркнула я на русском, а потом перешла на

английский, - спасибо, хорошо, - и удивлённо протянула, -

завтрак в постель?

- Да, миледи.

- Это уже слишком, - пробормотала я, садясь на кровати, - я не собираюсь завтракать в постели, унесите это на террасу.

- Но, миледи, у нас так принято, - возразила Дарин, а я посуровее сдвинула брови.

- А у меня так не принято, - ответила ей в тон, - несите всё на верхнюю террасу. Я сейчас переоденусь, и приду.

Быстро приняв душ, я надела лёгкое платье, туфли, и отправилась на террасу.

Я подозревала, что может оказаться на завтрак, и подозрения мои оправдались. Жидкая овсяная каша, апельсиновый сок, яичница с беконом, тосты, апельсиновый джем, и сладкий чай с молоком. Очень мило.

- Дарин, - сурово сказала я, обозревая предложенный завтрак, - из всего этого меня устраивает лишь каша и тосты с джемом, а так же сок, остальное унесите. Вместо чая я бы хотела крепкий кофе со сливками.

- Кофе? – удивлённо протянула девушка.

- Я не очень люблю чай, - пояснила я, - предпочитаю кофе. Очень крепкий, с красноватым отливом из-за крепости, желательно из Йемена. Но, если такового нет, то советую закупить зёрна, а сейчас несите, какой есть. Я жажду кофе.

Обескураженная горничная ушла, оставив меня, а я бросилась уплетать овсяную кашу. Люблю порридж, без каши я не человек. Съев с удовольствием овсянку, я намазал тост джемом, а горничная Дарин мне тем временем принесла чашку-напёрсток, и кофейник, наполненный ароматным напитком.

Чайную чашку она убрать не успела, поэтому я с ходу налила кофе туда, поскольку она была больше. Горничная, хоть и удивилась, но ничего не сказала.

И, с удовольствием позавтракав, я отправилась в свои апартаменты, чтобы переодеться.

Дарин поднялась со мной и помогла мне облачиться в платье.

В маленькой, но очень уютной часовенке, являющейся собственностью замка, нас обвенчали.

Всё было украшено белыми розами и белыми, махровыми

хризантемами. И я, в белом платье, и с букетиком белых роз в руках, смотрелась очень трогательно. Во всяком случае, так сказал Павел Николаевич, а священник пожелал нам счастья и долгих лет супружеской жизни. Так сказать, в горе и радости, жизни и старости. При последнем заявлении я едва сдержала рвущуюся усмешку, покосившись на своего супруга.

Для чего нужно было всё это представление, я потом спросила у Нестерова, который пояснил, что таково условие завещания.

Обозлившись, я потребовала копию завещания, желая выяснить, какие ещё сюрпризы меня поджидают.

Но, оказалось, что на этом сюрпризы закончились.

Благополучно справив свадьбу, мы занялись своими делами. Павел Николаевич документацией, а я коллекциями. Приехавший поверенный дал нам подписать кое-какие документы, и поздравил со вступлением в права наследования, поскольку с этого момента мы стали полноправными владельцами замка.

А Павел Николаевич тут же, без промедления, написал завещание, в котором оговорил права моей дочери, сделав меня управленцем до её совершеннолетия. Судейский тут же заверил завещание, и на этом мы завершили все имущественные дела. Выпил с нами бокал шампанского, ещё раз поздравил, и уехал.

А я, переодевшись в брюки и кофточку, занялась драгоценностями. Ключ от сейфа, уходя, мне вручил поверенный.