Страница 125 из 142
Диск этот еще несколько дней назад был виден с белыми шапками на полюсах, затемненный с одной стороны. Теперь он уже не умещался в иллюминаторе.
– А вдруг Фобос обитаем? – спросила Таня.
– Какая чепуха! – поморщился профессор Петров. – Я согласился возглавить археологическую экспедицию на Марс только потому, что, как и профессор Шкловский, уверен в давнем исчезновении марсиан. Нам предстоит на Марсе датировать их исчезновение десятками или сотнями тысяч лет, если не миллионом.
– И Дальке не с кем будет разговаривать, – чуть насмешливо произнесла Таня.
– Увы! – пожал плечами Галактион Александрович. – Я вынужден был уступить его напору, хотя боюсь… что переводчик, знающий лишь мертвый язык былых обитателей Марса, а не письменность, которая могла их пережить, не окажется в археологической экспедиции на первом месте. Время, отпущенное для подготовки, не тратили даром. Космические археологи стали самыми всесторонними специалистами – историками, врачами, техниками.
Скоро звездочка, составлявшая вместе с Фобосом двойную звезду, превратилась в ярко сверкающее колечко, чем-то напоминающее Сатурн.
А еще через некоторое время уже можно было рассмотреть, что спутник представляет собой огромное колесо с округлым ободом в виде тороида с цилиндрическими спицами, соединяющими его со ступицей в центре, от которой в звездный туман и тянулась серебристая нить.
– То типичная орбитальная станция, – хрипловатым басом заметил Крутогоров. – Вдаль уходит, стало быть, оранжерея, где когда-то выращивали овощи для экипажа.
– А если и сейчас выращивают? – спросила Таня.
Крутогоров покачал головой.
– Должно, метеорит еще давно в станцию угодил. Взгляните-ка на разрушения.
Теперь и все заметили, что кольцевой обод был неполным. Часть его отсутствовала. Не было и тех спиц, которые должны были соединять разрушенную часть с центром.
– Так и должно было быть! – воскликнул Даль. – Ведь фаэты, переселяясь на Марс, сбросили на его поверхность запасы металла, разобрав для этого часть станции.
– Даль! – вмешался Галактион Александрович. – Я попросил бы тебя помнить условие, при котором ты был включен в экспедицию, – не путать науку со сказками. Очевидно, мы имеем случай разрушения станции метеоритом, что говорит о весьма длительном ее существовании, ибо по теории вероятностей такое прямое попадание крайне редко.
– Я молчу, – сказал Далька и тихо добавил: – До поры до времени.
Эльга сощурилась на него, а Таня одобрительно кивнула.
Тут Эльга обратила внимание на крохотную странную звездочку, словно меняющую свое положение среди других звезд.
– Может быть, это их корабль! – насторожилась Таня.
Крутогоров снова покачал головой. Он стоял у звездной стереотрубы и видел то, что еще неизвестно было остальным.
– Не корабль это, – почему-то вздохнул он, – а, похоже, мумия.
– Мумия? – насторожилась Эльга Сергеевна. Крутогоров уступил место у окуляра сначала ей, а потом Галактиону Александровичу и наконец Тане.
– Трудно поверить! – воскликнула Таня. – Она как живая! Будто заметила наш корабль и летит на него, как бабочка на огонь!
Эльга зябко передернула плечами.
– В космосе не живут, – заметил космонавт.
– Почему же тогда она летит прямо на нас? – не унималась Таня.
Далька недвижно стоял у иллюминатора, словно прекрасно знал, что рассматривают его спутники.
Странная звездочка оказалась телом женщины с развевающимися седыми волосами и раскинутыми, как в полете, руками.
– Она сама выбросилась в космос, – сказал Тане Далька. – Это Власта Сирус, военная преступница. Не выдержала одиночества.
– Для нас это археологическая находка, каковую надлежит исследовать, – заключил профессор Петров.
– Как исследовать? – спросила Таня.
– Этим займется Эльга Сергеевна. Вероятно, понадобится вскрытие мумии и установление различий внутренних органов инопланетного тела и человека.
Таня поморщилась. Галактион Александрович продолжал:
– Судя по всему, у обитателей космической станции была традиция захоронения умерших членов экипажа в космосе. Не исключено, что нам придется встретить еще мумии. Трупы выбрасывали в космос, и они становились там вечными спутниками спутника Фобоса, если можно так выразиться.
– Думаю, что дело было не так, – возразил Даль, но умолк, заметив протестующий жест брата.
Пилот Розмыслов осторожно подвел «Поиск» к полуразрушенной станции. Перейти в нее через шлюзы, которыми пользовались ее былые обитатели, было невозможно, поскольку корабль не мог стыковаться со станцией из-за несовпадения размеров стыковых устройств. Предстоял выход в открытый космос в скафандрах.
– Запустим каждого на канатиках, – успокоил всех командир корабля. – На фалах.
Новоявленные космонавты – Галактион Александрович и Даль – вместе с Крутогоровым покинули шлюз корабля. Эльга Сергеевна и Таня остались, готовясь к предстоящему исследованию мумии, которую еще надо было выловить из космоса, что было возложено на Даля и Крутогорова.
Даль с трудом справился с собственным вращением, цепляясь за тросик, потом огляделся, стараясь увидеть мумию. Но увидел только звезды, которые словно приблизились к нему.
Галактион Александрович решительно направился с помощью ракетного пистолета к базе Фобоса. А Даль с Крутогоровым, паря в космосе на натянутых фалах, стали ждать приближения мумии. Как определила электронная машина, она двигалась по вытянутому эллипсу вокруг станции. Но создавалось впечатление, что неведомая женщина, которую они только что рассматривали в звездную стереотрубу, сознательно летит к ним. Можно было понять ощущение Тани, представившей, что живая космическая женщина атакует корабль.
Даль не мог побороть неприятного ощущения, когда мумия приближалась к ним, парящим в космосе. То, что они были в скафандрах, а женщина без всякого скафандра, выглядело противоестественным. Чудовищным казалось, что женщина с раскинутыми руками летела, вращаясь вокруг собственной оси, словно танцуя среди звезд.
– Посмертный вальс, – донесся в шлемофоне Дальки хрипловатый голос Крутогорова.
Дальке не хотелось шутить, и он не ответил командиру.
Настала пора действовать. После нескольких неудачных попыток поймать мумию им, наконец, удалось завершить маневр.
В шлюзе бесценный груз был принят Эльгой Сергеевной и Таней – им предстояло нелегкое дело.
– Брови-то как срослись! – заметила Таня. – Интересно, кто она была?
– Резать не станем – просветим рентгеном, – решила Эльга.
Далька и Крутогоров отправились тем же путем через шлюз в космос, чтобы попасть в полуразрушенную станцию.
– Бис его знает, что ее поломало, – сказал Крутогоров, рассматривая округлый обод гигантского колеса, где не хватало части. – Вроде бы на катастрофу не похоже. Аккуратно разобрано. Ни одного рваного листа.
– Они сами ее демонтировали, – отозвался Далька. – Так сказано в аппарате из «Черного Принца».
– Ну, ну! – промычал Крутогоров.
И неизвестно было, что он хотел сказать.
Крутогоров был старейшим из космонавтов. Он прославился еще во время Великой Отечественной войны, свершая на своем истребителе невероятные подвиги. После победы он продолжал летать, испытывая новые самолеты, помогая конструкторам создавать самые смелые конструкции, которые он и перегружал выше всякого предела в воздухе. Уже будучи Героем Советского Союза, он стал космонавтом. С подкупающей простотой и юмором он признавался, что ему пришлось скинуть десять килограммов лишнего, «генеральского», веса, доведя его до восьмидесяти. (Справедливости ради надо отметить, что к профессору Петрову перед его полетом к Марсу таких требований уже не предъявлялось.) Чтобы научиться прыгать с вышки, генералу Крутогорову сначала пришлось научиться плавать. Но он преодолел все трудности и теперь великолепно ориентировался даже в открытом космосе. Галактиону Александровичу и Дальке было намного легче. Они были достаточно тренированы, чтобы повторять движения Крутогорова, к тому же и плавание в открытом космосе ныне считалось обычным.