Монмартрская сирота

Газеты, между прочим, пролили много типографских чернильных слез по поводу безвременной гибели первой денверской красавицы Дианы Диксон, известной под именем Королевы Золота.

ГЛАВА XIX

емейство Дэрош и их друзья прибыли в Денвер благополучно.

Прежде всего, Дэрош отправился в больницу, с ним был опытный врач, которого он пригласил с собой из Сан-Франциско.

Положение Уайста было безопасно, но он очень ослабел после операции, потеряв много крови.

Дэрош сделал для раненого все, что мог, и успокоил искалеченного сыщика обещанием обеспечить его пожизненной пенсией.

Исполнив долг человеколюбия, Дэрош поспешил к близким ему людям.

На ранчо Монмартр их встречали торжественно.

Джек Курильщик и Фрэд, в отсутствие Дэроша заведовавшие всем хозяйством, устроили дорогим гостям такой прием, какого те даже и не ожидали.

Ковбои в праздничных костюмах приветствовали их криками «ура» и ружейной пальбой. Черный Орел, Красная Лилия и их ближайшие родственники выехали навстречу за несколько километров и приветствовали своих белых братьев речами на образном индейском языке. У ворот фермы их встретил Фрэд, держа за руку беспомощного старика. Лицо слепого сияло счастливой, радостной улыбкой. Услышав голос Элизы, он бросился к ней и заключил ее в свои объятия. Девушка питала к старику негру самую искреннюю, горячую привязанность. Она обвила ему шею руками и нежно поцеловала как любящая дочь.

Мадам Дэрош также обняла старика и сейчас же поделилась с ним своей великой радостью.

— Мой дорогой, мой преданный друг Жо! — обратилась она к нему. — Обними же скорее своего любимого мальчика, моего отыскавшегося сына. Помнишь, как ты когда-то его нянчил и баловал?

Жо застыл от изумления, ничего не понимая.

У него мелькнула мысль: не сошла ли его госпожа с ума? От горя это бывает.

— Обними же меня, приласкай своего питомца! — весело воскликнул Стальное Тело, обнимая старика.

— Муше Стальное Тело, — сказал дрогнувшим голосом старик. — Неужели вы — Марсель? Мой малютка Марсель?.. О, я хочу плакать… О как я доволен!

На лице старика появилась неописуемая радость. На глазах выступили слезы.

Фрэд не произнес ни слова. Он был растроган до слез.

В наружности Фрэда произошла резкая перемена. Его крупные черты были теперь облагорожены происшедшей в нем внутренней борьбой и перенесенными нравственными страданиями. В его манерах не осталось ничего от прежнего грубого и жестокого разбойника, наводившего ужас на самых звероподобных искателей золота. В больших серых глазах были видны скрытая грусть и тихое горе. По-видимому, он напряженно размышлял, а душа его переживала внутренний кризис.

Сильная и глубокая любовь к Элизе совершенно преобразила его и духовно, и физически.

Девушка протянула ему обе руки и горячо поблагодарила за заботы о бедном старике Жо.

Со Стальным Телом Фрэд обменялся крепким рукопожатием и братским поцелуем. Между ним и его счастливым соперником уже давно установились дружеские отношения.

С приездом семьи Дэрош ферма сразу же ожила. Давно уже здесь не раздавалось таких веселых голосов, такого звонкого смеха. Давно уже Дэрош, его жена и старик Жо не хохотали столь беззаботно и до такой степени от души.

ГЛАВА XX

битатели фермы Монмартр зажили мирной и счастливой жизнью.

Свадьбы и Стального Тела, и Жако отпраздновали в один день.

Старик Лефранк, отец Жако, со всей своей многочисленной семьей, состоявшей из жены, пяти дочерей и восьми сыновей разного возраста, тоже, конечно, явился на торжество. Дэрош упросил их остаться подольше, и они прогостили на ферме больше месяца.

Черный Орел был на празднике вместе со своими соплеменниками. Для вождя команчей это событие было двойной радостью, потому что он любил Стальное Тело не меньше, чем свою дочь.

Краснокожие охотно воспользовались гостеприимством радушных хозяев фермы и показали, к великой радости Леоннека, все трюки, которые он видел на представлении труппы «Буффало-Билль».

Парижане с удовольствием любовались верховой ездой дикарей и их военной пляской.

В свою очередь команчи все время дивились, какие замысловатые выкрутасы выделывали ногами веселые парижане, друзья Пенвена.

Пир на ферме продолжался больше недели; потом жизнь опять вошла в свою колею.

Дэрош подыскал каждому из друзей в своем громадном имении подходящее занятие.

Все стали жить трудовой полезной и вполне разумной жизнью. Днем были заняты делом, а вечера проводили за чтением или за дружеской беседой. По воскресеньям и по праздникам все, кто жил на других фермах Дэроша, съезжались на ранчо Монмартр и соединялись там в большую дружную семью.

Игры и всевозможные развлечения чередовались с дружескими беседами, за которыми частенько вспоминались пережитые события.

Дни, недели, месяцы проходили — никто не видел, как…

Время — лучший врач. Фрэд, долго изнывавший от совершенно безнадежной любви к Элизе, незаметно для себя излечился от своего недуга. Пылкая страсть постепенно перешла в простую братскую дружбу, правда горячую и преданную.

Этой перемене способствовала, между прочим, зарождавшаяся в нем любовь к другой женщине. Этой женщиной была Жанна.

По бледному, грустному лицу Фрэда Жанна угадывала, что он переживает тяжелую драму. Кто много страдал, тот особенно чуток к чужому горю, поэтому Жанна искренне жалела молодого человека и при каждом удобном случае старалась молча выказать ему сочувствие.

По мере того как учащались их встречи, Фрэд все больше и больше ценил ее, а она, в свою очередь, все больше убеждалась в том, что под грубой внешностью этого великана скрыта нежная и любящая душа.

Одним словом, Жанна «жалела» Фрэда, и скоро эта «жалость», как бывает у женщин, перешла в любовь.

Когда наконец Фрэд, преодолевая робость, признался ей в любви, Жанна вся вспыхнула ярким румянцем и ее сердце так и забилось в груди.

На Монмартрской ферме стало двумя счастливыми людьми больше.

Впрочем, никто в счастливой долине не мог пожаловаться на свою судьбу.

Мадам Порник превосходно справлялась с хозяйством на ферме, которую ей отдал в управление Дэрош. У нее оставалось достаточно свободного времени для того, чтобы следить за воспитанием Леоннека и Ивонны, для которых Дэрош выписал учителя.

Пенвен и его друзья жили — и не грустили. Бывший сыщик стал отличным фермером и из своих парижских привычек сохранил только одну: аккуратно прочитывал все получаемые им газеты, а получал он их отовсюду: из Денвера, Нью-Йорка, Парижа.

Его друзья, рыбаки-браконьеры, помогали ему в хозяйстве. Если они и мечтали иногда о поездке в Париж, то только на время и чтобы непременно вернуться опять на ранчо Монмартр. Они очень полюбили необъятную ширь вольной прерии. По праздникам друзья неизменно отправляются удить рыбу в речке и уже не боятся, что их отдадут под суд за браконьерство.

Читая однажды газеты, Пенвен нашел заметку о том, что полковник Сайрус А. Диксон запутался в делах, разорился и объявлен несостоятельным должником.

— Мудреного тут нет, — сказал Дэрош, когда ему сообщили об этом. — Ведь его дела вела Диана. После ее смерти все и пошло прахом!

Стальное Тело и Элиза, Жако и Колибри любят друг друга по-прежнему. Обе четы живут в полном мире и согласии, но Жако и Колибри по-прежнему продолжают неизменно пикироваться.

Старый Жо доживает свой век у «малютки Марселя», как он продолжает называть Стальное Тело, хотя тому уже исполнилось тридцать лет.

В прежние годы он усердно баловал Элизу, а теперь с таким же усердием опекает ее двух детей.