Куколка

— Ничего удивительного! Будь я совладельцем подобного места, я бы тоже не хотел, чтобы кто-нибудь об этом знал!

— Держу пари, он неплохо там зарабатывает. Туда обращаются бедняки, а они склонны гордиться тем, что тратят последние деньги на то, чтобы устроить своим близким достойные проводы в мир иной.

Ной знал, что это правда. Когда он работал в страховой компании, он часто наблюдал, как бедняки тратят на пышные похороны гораздо больше денег, чем могут себе позволить. Его всегда это поражало.

— Вы не узнали, где живет Паскаль?

— Где-то неподалеку. Я между делом спросил Гарроу, часто ли они видятся с Паскалем, а он ответил, что иногда он заходит к нему, когда возвращается с работы. Но мне показалось, что в его голосе прозвучала горечь. Видимо, он считает, что Паскаль не выполняет свою часть работы. Потом Арно перешел к тому, что у него отличный выбор великолепных гробов и он может нам хорошо уступить.

Мужчины пообедали в небольшом кафе. Они сошлись на том, что на самом деле не очень-то продвинулись в своем расследовании. Ной сказал, что заглянет в «Ле Пети журналь», куда ему посоветовали обратиться сотрудники из «Таймс».

— Я поговорю с редактором. Он уже знает в общих чертах, зачем я здесь. Спрошу его, не помнит ли он каких-либо историй, в которых бы упоминались имена Паскаля или Гарроу. Может быть, мои коллеги пороются в старых подшивках. Они должны быть заинтересованы в сотрудничестве, если хотят получить пикантные подробности.

— Отличный план! — одобрил Этьен. — Только не упоминайте моего имени! Я вернусь в «Ритц», дождусь ухода Паскаля и прослежу за ним.

— Он сказал, что дежурит до восьми, когда я спрашивал его о билетах, — вспомнил Ной. — Могу я к вам присоединиться?

Этьен покачал головой.

— Это нежелательно. Паскаль знает вас в лицо. Ждите меня в «Мирабо».

— А если вам понадобится помощь? — встревожился Ной. — И я не буду знать, где вы.

Этьен пристально взглянул на него.

— Бóльшую часть своей сознательной жизни я провел, выслеживая головорезов и грабителей. Я знаю, чего от них можно ожидать, и сумею справиться с задачей. Но Паскаль — темная лошадка, нам неизвестно, кто за ним стоит и как он отреагирует, если загнать его в угол.

— Вот еще одна причина, по которой я должен пойти с вами, — сказал Ной.

— Нет, не хочу подвергать вас риску. Вы единственный человек, обладающий связями, который может упрятать торговцев детьми за решетку. Если я сегодня вечером не вернусь, идите прямо в жандармерию и расскажите все, что нам известно.

— Но…

Этьен положил руку Ною на плечо, решительно прервав его возражения.

— Не хочу быть виновным в том, что подверг вашу жизнь опасности. Ступайте в «Ле Пети журналь» и узнайте все, что можно. Предоставьте мне делать то, что я умею.

В тот же вечер в половине восьмого Этьен занял выжидательную позицию на улице Габон, неподалеку от черного хода гостиницы «Ритц», чтобы видеть всех, кто выходит из здания. Чуть раньше он заглянул в гостиницу — справиться о стоимости номеров — и украдкой взглянул на стойку консьержа, чтобы запомнить Паскаля в лицо.

Сейчас, когда Этьен ждал появления этого человека, внутренний голос советовал ему затянуть негодяя в глухой переулок, приставить нож к горлу и спросить, где находится Бэлль. Но Этьен понимал, что это не выход.

С одной стороны, Паскаль может ничего не знать и к исчезновению Бэлль могут быть причастны совершенно другие люди, а поскольку имя Этьена было отлично известно жандармам, он мог сам оказаться за решеткой, и тогда Бэлль будет потеряна навсегда.

Целый день Этьен потратил на расспросы извозчиков и старых приятелей, которые могли что-то знать о Паскале. Затем познакомился с Филиппом Лебраном, заглянув по адресу, который ресторатор дал утром Ною. Этьену Лебран понравился, он почувствовал, что этот человек прошел тернистый путь. В нем не было снобизма, и он с готовностью согласился связаться с Паскалем и заставить его устроить очередное свидание с Бэлль. Уходя, Этьен пообещал, что, если не возникнет никаких непредвиденных ситуаций, они встретятся позже, этим же вечером, в ресторане Лебрана на площади Пигаль, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Но сейчас оставалось только ждать.

В начале девятого из двери черного хода выпорхнула стайка женщин. Этьен решил, что это горничные. За ними вышли двое мужчин, наверное, официанты. И уже когда Этьен начал подозревать, что Паскаль воспользовался главным входом, из двери вышел консьерж.

Он сменил свою роскошную ливрею на темный костюм. Паскаль задержался у двери, чтобы выкурить сигарету. Сердце Этьена забилось часто-часто. Все в этом человеке — худое лицо, аккуратно подстриженные усики, бородка клинышком и набриолиненные волосы — напоминало ему похожих на ласок людей, с которыми он встречался в прошлом. Этьен знал, что, если добудет доказательства того, что именно этот мужчина похитил Бэлль, он разорвет его на части — сначала оторвет руки, потом ноги, а потом и голову.

Паскаль выбросил окурок, наступил на него и направился к бульвару Капуцинов. Шел он быстро. Создавалось впечатление, что он хочет успеть на автобус.

Этьен держался на приличном расстоянии, а когда увидел, что Паскаль присоединился к людям на остановке, подозвал экипаж и велел извозчику ждать, пока не появится автобус, а затем приказал следовать за ним.

Стоял превосходный, теплый вечер. На улицах царило оживленное движение, и были моменты, когда Этьен боялся, что из-за повозок и экипажей они потеряют автобус. Но когда они подъехали к Северному вокзалу, он увидел, как Паскаль выходит из автобуса. На мгновение Этьену показалось, что Паскаль собирается сесть в поезд. Этьен выругался — в поезде следить за ним будет сложнее, но, расплатившись с извозчиком, увидел, что консьерж шагает по бульвару Мажента в сторону похоронного бюро Гарроу.

Однако до похоронного бюро Паскаль не дошел, а свернул налево на боковую улочку и затем направо. Этьен держался метрах в двадцати позади него. К счастью, на улице было довольно многолюдно и Паскаль не заметил, что за ним следят. Они оказались на узкой улочке, застроенной высокими многоквартирными домами. Паскаль дошел почти до конца улицы и внезапно скрылся в одном из зданий.

Этьен выждал пару секунд, а потом вошел в вестибюль. Он ничем не отличался от вестибюлей тысячи многоквартирных домов в Париже — такой же мрачный, с запахом готовящейся пищи, кафельным полом, грязными стенами и винтовой лестницей, поднимающейся на шестой этаж. Под лестницей стояла пара велосипедов.

В вестибюле висело двенадцать почтовых ящиков. Фамилия Паскаль значилась на четвертом — доказательство того, что он здесь живет. Этьен предположил, что на каждом этаже располагается по две квартиры. Паскаль жил на втором.

Несколько разочарованный, Этьен записал на клочке бумаги адрес и положил его в бумажник. Он ожидал, что консьерж живет в более престижном месте, поскольку он неплохо зарабатывал на Бэлль.

Этьен подождал на улице часов до девяти. Поскольку Паскаль не появился, скорее всего, ночевать он собирался дома. Этьен свернул за угол, решив направиться в ресторан Филиппа, заплатил еще одному извозчику и велел заехать за Ноем, — чтобы вечер не пропал даром.

Филипп Лебран тепло приветствовал Этьена в «Цыпленке» — традиционном французском ресторане, длинном и узком, битком набитом посетителями. Филипп провел его к столику, который зарезервировал, и был рад услышать, что вскоре к ним присоединится Ной.

— Вам удалось связаться с Паскалем? Вы попросили его устроить вам свидание с Бэлль? — поинтересовался Этьен, как только они устроились за столиком.

— Удалось. Он показался мне скрытным, — хмыкнул Филипп. — Я хочу сказать, больше, чем обычно. Как я и ожидал, Паскаль ответил, что свяжется с Бэлль. Потом я упомянул, что не знаю, как ему это удастся, поскольку я звонил ей в гостиницу и хозяйка ответила, что Бэлль уже несколько дней там не появлялась.

— И что он сделал?