Страница 74 из 76
Судя по звукам, Трис ощупывал со своей стороны пространство, которое было — его тело сдвинулось от меня, он переместился, и я смогла лечь на бок, отдыхая от навалившегося напряжения. Мне показалось на миг, что я слышу далёкие голоса, и ещё через мгновение я уверилась, что это был не обман — снаружи кричали. Я хотела заорать, что мы здесь, но Трис, как угадал моё намерение:
— Подожди… никаких громких звуков… я должен проверить.
Что проверить? Он на ощупь продвигался куда‑то, очень медленно. А я ждала под столом до тех пор, пока не услышала шёпот:
— Гретт, сюда. Только потихоньку…
Я выползла, нашарив над головой подобие потолка. То ли перекрытие, то ли ещё что‑то подпирало под углом стол. Создался похожий на треугольник тоннель, ведущий в стороны. В продвижении слева воздух казался чуть свежее, чем прежде, и голоса слышались громче. Меня уже захлёстывала радость, — это значило, что мы в двух шагах от свободы. Мы выжили, и сейчас выберемся!
Тристан впереди меня ударил по металлу и оттолкнул лист, засыпанный побитой кирпичной кладкой. К нам ворвался воздух и туча пыли. Он вылез первым, помог мне.
— Мы здесь!
Высота была этажа на три, и мы стояли на краю самой верхушки руин. И прекрасное звёздное небо было над головой.
Нил карабкался к нам, и ещё ниже был виден следующий за ним Вельтон.
Все были живы. Пуля и Зарина, в слезах, щупали нас, когда мы спустились. У подножия бывшего Здания мы все шестеро приходили в себя, и только Геле, стоящая немного в сторонке, повторяла:
— Здание никому не могло причинить вреда, уж я‑то знаю.
В её сухих руках покоился старый цветочный горшок. Я не стала говорить, что если бы не стол Вельтона, нас бы это Здание сплющило в лепёшку. Нил рассказывал, что всё началось сразу же, как они с Геле вынесли за порог этот засохший сорняк, и "чёртова старуха", как он резко выразился, не пустила его обратно. Она не держала его, но Нил объяснял, что не мог даже подступиться к входной двери, — его отшвыривало на несколько метров. И остальные, когда появились, тоже не могли — Вельтон рвался за Трисом и мной, чтобы помочь и нам выбраться.
— Оно не падало, оно складывалось! Первый этаж смялся, как бумажный, — быстро говорила Пуля, — потом второй! Мы убежали подальше… а оно сгибалось, как старик… стены складывались, будто в карточном домике.
— Мы думали, что вы погибли! — Зарина растирала мокрые щёки. — Боже мой, что же вы пережили!
— Здание не убило бы ни одного человека, — повторила Гелена, — даже если бы все мы там остались.
— Ну да…
— Я знаю!
Мы с Трисом были грязные и пораненные. У меня саднили ноги, он держался за плечо. Но всё было не так уж и плохо, врачей не требовалось, переломов не было. Несколько ушибов и нервное потрясение это ничто по сравнению с тем, чем всё могло кончиться.
Я всё же поверила словам Геле, и посмотрела в сторону погибшего Здания с теплотой и прощанием в мыслях. Больше нам сюда не вернуться никогда.
— Давайте по домам…
— Да, соберёмся завтра вместе где‑нибудь?
Мы договорились, что созвонимся. От провожатых мы с Трисом отказались, сказали, что всё нормально, и мы в состоянии добраться сами. Гелена отправилась с Нилом к его Дине, чтобы вызвать от неё такси до дома. Зарина и Пуля решили побыть вместе день, дома у каждой из них никого не было, а оставаться в одиночестве после такого не хотелось.
Глава 52.Вместе
Мы разошлись с пустынного Вишнёвого переулка каждый в свою сторону. Весь путь домой мы прошли пешком. Машин не было, поймать попутку не представлялось возможности, и мы добрались уже к половине пятого до квартиры, — молча и без сил.
Когда я вошла в прихожую, всё оказалось таким знакомым и привычным, что было даже странно вспоминать и верить в то, что ещё час назад пережила такой ужас. И только отражение в зеркале показывало мне пыльную серую фигуру с блуждающим взглядом. Тристан выглядел не лучше. Он сел у телефонной будки и закрыл глаза:
— Иди первая… а я с места не сдвинусь, пока не отдохну полчаса.
Я стянула сандалии, взяла полотенце, свою домашнюю одежду и отправилась в ванную. Подранное платье выкинула сразу, как и всё остальное. Смыла всю свою грязь и присохшую кровь, обработала ссадины перекисью. Горячая вода вернула мне полное ощущение жизни и я, не смотря на то, что чувствовала сильную усталость, вышла, как заново рождённая. Ушло даже нервное напряжение.
Пока Трис приводил себя в порядок, я выпила на кухне около литра кипячёной воды залпом, и подогрела всё молоко, что у нас было.
Тристан тоже вышел из ванны более живой, чем когда зашёл туда, и, пройдя босиком на кухню, сразу открыл морозилку.
— У нас лёд есть?
На его спине местами виднелись красные синяки, и больше всего заплывало правое плечо.
— Садись, я сейчас достану.
Высыпав кубики в целлофановый пакет, я завернула его в тонкое кухонное полотенце и отдала ему. Он приложил компресс к плечу и блаженно охнул.
— Пить хочешь?
— Я из под крана уже напился. Ты как сама?
— Всё в норме, — я улыбнулась. — Ты мне жизнь спас…
— Здание не причинило бы никому вреда, — повторил он слова Гелены и тоже заулыбался.
— Я в это верю только на половину. Развернись, я тебе на спину тоже приложу что‑нибудь холодное.
Он послушался. Больше часа мы сидели на кухне. Есть не хотелось, только перед тем, как лечь спать, я напилась ещё вволю горячего молока, а Трис сделал только пару глотков. Лёд растаял. За окном стало солнечно и разгоралось тёплое летнее утро.
Но в комнате, разложив кресло, я не могла заснуть так быстро, как хотелось. Оказалось, что как только закрывались глаза, меня сдавливало по бокам, и я распахивала их в испуге от возникшего ощущения темноты и возвращающегося воспоминания тесного трясущегося пространства под столом. Я нервно вздрагивала, и ложилась ничком, глядя в высокий потолок, на балки, и боялась — что он вдруг опустится на меня.
Не выдержав этого, я встала и постучалась к Трису.
— Можно к тебе? — открыв дверь, я увидела, что он не спал, лежал на диване, не расстилая постели, а только кинув подушку под голову. — Я не могу там одна.
— Зачем ты спрашиваешь?
Устроившись между ним и диванной спинкой, я без всякой неловкости обняла его, положив голову на здоровое плечо, и тут же спокойно и быстро заснула.
Разбудил нас телефонный звонок. Я лениво подняла голову, а Трис пробурчал: "Пускай звонит", и я с ним согласилась, вернув голову на прежнее место. Проспали мы долго, часы на столике показывали начало четвёртого, — приблизительно то время, когда только следовало ложиться. Звонки были долгими, но потом, когда они смолкли, никто не перезванивал.
Сон прошёл, а вставать не хотелось. Тристан чуть потянулся и пошевелил затёкшим плечом, и я сдвинулась повыше под самый его подбородок. Если бы я могла не вытянуться на диване, а свернуться калачиком, я бы так и сделала, и ещё теснее прижалась бы к нему куда‑нибудь под бок в поисках тепла и защиты. Именно так я себя и чувствовала в эти минуты — хрупкой, но защищённой от всего на свете, даже если бы мир вокруг рушился, как ночью. Он вытащил меня из каморки, закрыл собой от камней, он не растерялся, зная, что делать, и смог уберечь меня, спрятав в укрытие. Глупо было кричать, чтобы он спускался вниз, бросив меня и спасая свою жизнь, — Тристан меня не оставит никогда. Как и я его. Я бы тоже без него не ушла, хоть бы Здание рухнуло и погребло нас обоих.
— Цветы жалко… столько цветов.
— Я тебе ещё подарю, — сонно ответил Трис, — хоть завтра.
— Завтра не надо. Трис?
— М?
— Расскажи мне про здание, которое чертишь. Это и есть твой личный проект, о котором ты мне говорил однажды?
— Да.
— Какое оно?
— Похожее на то, что уже было… столько же этажей, один подъезд, только для агентства я бы выделил чердак с окнами. Мне бы хотелось, чтобы оно выглядело старинным, в стиль позапрошлого века. Только что об этом говорить…