Страница 5 из 27
Еще зимой, в Москве, была составлена, одобрена и подписана «Конституция охотников и рыболовов, отправляющихся в поездку по Уралу». Согласно ст. 1 раздела четвертого — самого важного, «все члены экспедиции обязаны настойчиво стремиться к тому, чтобы поездка была сплошным и радостным для всех удовольствием. В соответствии с этим в поездке не может быть плохих настроений, нытья, ссор и озлобленной фракционности. Все неудовольствия члены экспедиции должны высказывать радостно, с веселым смехом».
В этой конституции, составленной в шутливом тоне, были изложены права и обязанности членов экспедиции, а также основы правильной организации туризма на лодках. Правильная организация — залог успеха путешествия!
Невольная близость в лодке, труды по самообслуживанию на стоянках, общие интересы — все это тесно связывает путешественников в одну семью, но это же делает особенно чувствительными и заметными недостатки характеров. У каждого, конечно, есть в характере изъяны. Но все же людей с резко выраженными «дурными чертами» предусмотрительнее в компанию не брать.
Не приведи бог, если в компанию заберется нытик. Тучи черные поползут по небу — нытик торопит «приставать к берегу» и поскорее разбить палатку: «размокнет!» Увидит на берегу пыльные вихри, поднятые внезапно набежавшим ветерком, — суетливо лезет в свой багаж доставать защитные очки. В котел, миску попало неосторожное крылатое насекомое — нытик тоскливо сидит, не притрагивается к пище и с презрительной миной взирает на товарищей, которые легко побеждают такие мелочи, неизбежные во всяком путешествии. Человека не узнать! В городе он весь горел энтузиазмом «бесстрашного туриста», ему и море по колено, он ни о чем не мог говорить, как только о предстоящей поездке. А тут, на Урале, сник: от длительного сиденья в лодке у него спина болит, от гребли плечи ноют, на ладонях наклюнулась мозоль. Солнце, ветер, шум деревьев, плеск легких волн о борта лодки — все это его раздражает, от всего у него голова трещит. Пойдет по поручению капитана ежевику к чаю собирать (ежевика тут рядом — крупная, сизая!) нытик — все руки исцарапает. От всех этих невзгод он готов каждую минуту сбежать на берег…
Неприятны в тесной компании и мелочные, неуживчивые люди. Они из мухи делают слона, и каждый пустяк — у них предлог для словесных баталий.
Глупые же ссоры тушат бодрое настроение членов экспедиции…
Путешествие — это проба человека!
Тут только и узнаешь его характер. В путешествии на лодке хорошее и дурное в человеке расцветает пышным цветом. Чувство товарищества, широкий (не мелочный) подход к людям, к явлениям жизни, уменье не замечать мелкие недочеты в своих ближних и гасить в себе вспышки случайных раздражений, самообладание, выдержка — все это в путешествии выявляется во всей полноте. Туризм тренирует не только тело, но и личность человека. Как часто «большие дети» превращались в «мудрецов»!
В хорошую теплую погоду никому не хотелось спать в палатке. Расходились в сторону от костра и стелили свои постели на чистом, еще теплом песке. Лежа, глядя на темно-голубое небо, на Млечный Путь, стажеры-туристы наслаждались мудрым молчанием и тишиной, разлитой вокруг. Кто-нибудь — как бы только для себя — мог задумчиво произнести отрывистую фразу о смысле жизни, о вечности, о счастье. Всем существом своим ощущая радость бытия, незаметно, как дети, туристы засыпали.
…Крепкий сон выключил счетчик времени, и ночь мелькнула, как мгновенье.
Под утро слышу:
— Пошла, пошла, мерзавка. Спать не дает: стрекочет и стрекочет без устали.
— Это вы кого, Алексей Николаевич? — спрашиваю я спросонья.
— Да вот, сорока уселась на дереве и трещит над самой головой. Любопытствует, сплетница. Слышите? Явно выспрашивает: чьи? откуда? зачем?
В самом деле, зачем мы здесь? Зачем валяемся на песке, покрытые только звездным небом? Зачем сидим у костра, поджав под себя ноги? Едим из общего котла деревянными ложками? Кто пригнал нас сюда, к давно уже утраченной первобытной жизни? Кто?.. Зачем?..
Но сорока молчит. Я говорю:
— А мне только что снился смешной сон. Приснилась сорока на мотоцикле. Мотоцикл трещит, а сорока с важной осанкой катит прямо на меня. Мне не страшно, даже смешно. Так вот где разгадка моего нелепого сновиденья. Разгадка сидит на дереве.
Алексей Николаевич, довольный, смеется:
— Да, наша психика порой выделывает такие фокусы, что становишься в тупик.
— А вот, видите, глупая птица поставила свой эксперимент так просто и четко, что нам «разжеванное» остается в рот положить. Сорока на мотоцикле?! Да ведь это те же сирены, кентавры, фавны. Вся история первобытного изобразительного искусства, вся мифология говорит о способности человеческой психики при известных условиях соединять воедино разрозненные в жизни вещи и явления.
Я припоминаю: 450 лет назад индейцы пришли в изумление, когда на их глазах всадник из экипажа Колумба сошел с лошади, индейцам показалось, что существо разъединилось на две части. До этого они не видели ни лошади, ни всадника.
Обо всем этом свидетельствует участник экспедиции и биограф Колумба Ласказес.
— Да-да, — говорит Алексей Николаевич, — все стало на свои места: наше просоночное сознание до некоторой степени сближается с медленно просыпающимся в течение веков сознанием первобытного человека.
— Ишь, стерва, изогнулась в нашу сторону, — прислушивается к разговору, — смеется Толстой. — Смотрите, смотрите! — кивает он на сороку. — Какая у нее лукавая поза! Сейчас сплетница думает: вот они, голубчики, скоро договорятся до подсознательного.
— И Фрейда за здравие помянут, — шучу я. — Бежим. Омоем наши тела и души в чистых волнах Урала!
Прямо с постели торопливо шагаем к реке — до нее не более сорока метров. Первые лучи солнца только что пробились через лес. Начинается затейливая игра в цветорадугу с вечно юным, жизнерадостным Яикушкой. Бросаемся в ласковые воды и под крик реющих белоснежных чаек сливаемся с общим потоком жизни.
Жить! Жить! Как это хорошо!
2. Два дня в Уральске. Сборы
— Да, психиатр нам кстати! Восемь столичных дурней — четверо из Ленинграда, четверо из Москвы — заехали в чертово пекло и вот уже сутки жарятся в этом аду. Разве это нормально? Надо психиатру проверить, не сошли ли с ума эти парни? Не безумцы ли это?..
Алексей Николаевич говорит все это самым серьезным тоном, лишь глубоко в глазах бегают озорные огоньки.
На мое замечание, что вот и я, девятый дурень, прибыл в вашу компанию, Алексей Николаевич заметил:
— Ну, вы — другое дело! Вы местный. Жара, зной, пыль — это ваша родная стихия, вы в ней как рыба в воде.
Толстой сидел в полузатемненной комнате и пил чай. Ворот чесучовой рубахи был расстегнут, через плечо перекинуто полотенце; он то и дело стирал капли пота с лица и груди. На столе аппетитно были расставлены местные яства: жареный судак в каймаке, румяные блинчики; в соседстве стояли зернистая икра и красиво нарезанные сочные ярко-красные помидоры. В сторонке ждали очереди сизая, крупная ежевика и соблазнительные ломтики чудесной, ароматной дыни…
Алексей Николаевич, улыбаясь, показал на стол:
— Это, конечно, смягчает муки ада, но, боюсь, искушение сие не пройдет даром безумцу… Несовместимое сочетание для столичного желудка!
Он выглянул на улицу.
— Смотрите, смотрите, что творится с курами! Распластали крылья, вытянули лапки, раскрыли клювы, глаза закрыли и лежат, как дохлые, зарывшись в горячую пыль. Позы «мертвых», по-видимому, спасают кур от смертоносного зноя.
На улице — ни души, ни звука. Все живое или парализовано, или спряталось от солнца в свои норы.
Но вот, тяжело дыша, с раскрасневшими, потными лицами, в комнату ввалились четыре «безумца», нагруженные мешками, свертками, корзинами, бидонами. Бросив ношу у порога, один из них начальственно крикнул:
— Чаепитие отставить! Есть кумыс! Все на Чаган! Искупаемся и будем пить кумыс на том месте, где более 150 лет назад произошла первая встреча Пугачева с яицкими казаками!