Страница 3 из 15
И улыбнулась.
Мы были потрясены. Мы сделали гадость, а она улыбнулась. И клянусь: я ничего не помню из химии, но всегда помню ее улыбку.
Я запомнил человека, а для меня это важнее, чем предмет. Кроме того, я запомнил из всей химии единственную формулу – H2SO4. И это было именно на этом уроке. Я запомнил ее, благодаря парику.
Итак, мы будем говорить о журналистике весело, потому что невозможно не улыбнуться факту, что кто-то берет у кого-то интервью и за это еще платят деньги.
Трудно не ухмыльнуться, читая в желтой газетке откровенное вранье, одновременно понимая, что написавший это вранье не только не сел в тюрьму, но еще гордо называется «наш корреспондент светской хроники».
И конечно, невозможно не зайтись гомерическим хохотом, читая хвалебные «аналитические» опусы спецжурналистов, обслуживающих власть.
Все это кто-то назвал журналистикой, и трудно понять, как в одной профессии могут соединяться Бог и черт. Поэтому будем рассуждать об этой странной профессии с улыбкой, как рассуждаем о неведомом.
Кстати, я недавно прочитал в Интернете крикливый заголовок «Солнце гаснет!». Под заголовком была обычная полуграмотная заметка, что через 8 миллиардов лет с солнцем начнутся некоторые проблемы и на юге летом не будет так же комфортно, как сейчас.
Я улыбнулся. Меня поймали.
Почему я улыбнулся?
Потому что меня поймал профессионал. Какой-то сосунок понял, как меня, опытного человека, не верящего никому и считающего пиаром любую публикацию, заставить нажать на баннер.
Я ненавижу этого идиота, но уважаю его. Он профессионал.
Давайте уважать профессионалов, но говорить о журналистике с улыбкой.
НУЖНО ЛИ СЧИТАТЬ НАПИСАННОЕ В ЭТОЙ КНИГЕ ДОГМОЙ?
Конечно, каждый автор немного тщеславен. Это «немного» выражается в том, что ему просто хотелось бы, чтобы его книга осталась жить в веках.
Я не исключение. Сразу заявляю, что я не против, чтобы она вошла в список обязательной литературы для изучения в школах.
Мне было бы приятно, чтобы цитаты из нее крупно писались на стенах общественных зданий, а диктаторы в разных странах заявляли: «Мы отменяем в стране свободу слова. Но то, что написано в этой книге, священно!!!»
И так далее.
Однако вопрос о догматизме этой книги я бы разделил на две части.
Первая: является ли сам автор источником или наследником святости.
И вторая: нужно ли считать священным то, что он написал.
Для выяснения первой позиции автор провел три эксперимента.
Во-первых, я подошел к зеркалу и внимательно посмотрел на себя, одновременно держа в руке фото матери Терезы.
Разница была очевидна. Лицо матери Терезы несло отпечаток всех ее благих дел. Мое лицо в зеркале отражало только вчерашнюю вечеринку и мое разнузданное на ней поведение.
Второй эксперимент – это тщательное изучение картины Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». Я пытался найти среди присутствующих кого-то похожего на себя, тем более что один из них носил имя Матфей, а это уже внушало надежду. Но, как оказалось, Леонардо был посредственным художником, и изобразить на этой жалкой картине кого-то, похожего на меня, ему не удалось. Кроме того, изучение текста клубной вечеринки, которую изобразил Леонардо, показало, что они там говорили о чем угодно, но только не обо мне или моей книге.
Однако третий эксперимент я могу смело назвать удачным.
Я еще раз пересмотрел мой любимый фильм Мэла Брукса «Всемирная история» (History of the World). Там, как вы помните, Господь призывает Моисея. Моисей вылезает из-за холма, держа в руках заповеди господни, две из которых роняет. Они были высечены на камне и разбились. Этот крайне достоверный и убедительный эпизод доказывает, что было не десять заповедей, а двенадцать. Я твердо убежден, что Моисей разбил именно те две заповеди, в которых давалось четкое указание, касательное будущего моей книги и ее автора. Но поскольку камни разбились, то юридически подтвердить я это не могу.
Следующий важнейший вопрос – догма ли то, что написано в самой книге.
Ответ на это долго искать не нужно. Первое, что важно понять, – это не теоретический учебник. Автор понимает, что существуют сотни журналистских школ, где преподаватели – гении, а стены их кабинетов увешаны дипломами в увесистых рамках. Они строго взирают на аудиторию, и их слова – божественное откровение. Я понимаю, что соревноваться с ними бесполезно.
В этой книге автор идет другим путем. То, что тут написано, – это сумма впечатлений, навыков и опыта одного конкретного человека, самомнение которого повысилось настолько, что он решил написать эту книгу.
А почему бы и нет? Между прочим, я вспомнил, что у меня тоже есть масса журналистских наград. Правда, в основном это часы. Они все свалены в один большой ящик, а если их оттуда вытащить, то можно убедиться, что они все вмурованы в гигантские куски камня. Часы всегда показывают разное время, потому что те, кто награждает, всегда закупают самое дешевое из Китая. А в камень вмуровывают, наверное, для того, чтобы премией отомстить тебе за твои публикации.
Но среди этих часов есть несколько, о которых нужно сказать особо.
Однажды я хорошо написал о космонавтах. Я написал, что профессия космонавта стала обыденностью. Что никто уже не помнит списка космонавтов, мало кто мечтает стать космонавтами. Всех победили, как вы знаете, адвокаты и зубные врачи. А Билл Гейтс и «Гугл» со своими миллиардами просто, как Дольче и Габбана, ввели новый идеал мужчины: вместо атлетичного космонавта – дохлый очкарик, системный администратор.
Но случилось так, что они, оставшиеся космонавты, решили меня наградить.
Я приехал в Центр управления полетами, и из-за кулис вынесли награду, от которой у меня глаза полезли на лоб.
Представьте себе метровый кусок блестящего бесформенного металла, в который вмонтированы, естественно, часы.
– Что это?! – с ужасом спросил я.
– Это титановые сопли, – радостно закричали космонавты. – Берите на память!
Я понимал, что настал момент моего позора. Поднять эту штуковину могли только ребята из Книги рекордов Гиннесса, причем все сразу.
– Берите, берите! – веселился зал.
Я, как в полусне, подошел к награде и, напрягшись, дернул ее. И тут произошло невероятное – кусок металла подскочил у меня в руках, как игрушка! Он почти ничего не весил.
Оказалось, что это фирменный подарок космических сталелитейщиков. Это гроздья застывшего титана – фантастически легкого металла.
Только тогда, когда с тобой сыграют такую шутку, ты понимаешь, почему космические корабли все же взлетают при своих чудовищных размерах.
Я не буду описывать подробно дальнейшую судьбу этой награды, потому что для этого необходимы талант и эпичность Гомера.
Скажу кратко: привезенный домой титан на всех падал. Кошка сбежала. Часы шли, как всегда, неверно. Я пытался этот чудный дар кому-то подарить. Но что на свете бессмысленней титановых соплей? Их никто не брал.
Тогда я решил сдать эту штуку в металлолом. Ее вначале взяли, но потом принесли обратно, потому что расплавить титан можно только у тех же ребят, которые мне это подарили.
В конце концов, я всучил этот ужасный кусок несчастья проезжим цыганам. Они взяли его, не зная, что часы врут, а металл не плавится.
Но им понравилось, как это все блестит.
Боже, благослови незнание!
Еще одно важное замечание. Вас может удивить, что иногда я говорю о печатных изданиях, иногда о радио, а иногда о телевидении. Вы справедливо заметите, что в этих разных видах средств массовой информации действуют разные законы.
Вы правы, но там есть и общее. Это ваша голова и мысли в ней.
Поэтому я построил книгу так: вначале я говорю о ваших мыслях, тайных желаниях и о том, как они соотносятся с журналистской профессией, а потом даю ряд выстраданных практических советов.
Конечно, как и полагается в учебнике журналистики, хотя и не совсем обычном, я привожу различные примеры и называю некоторые фамилии. Но фамилии этих людей и эти примеры вам хорошо известны. Это сделано специально, чтобы вы сразу понимали, о ком разговор, и чтобы не тратить лишнее время на объяснение.