Ваших бьют!

Да, шумно не было, но только до того момента, как здесь появились наши девочки. Увидев еще более широкий, чем в магазине, ассортимент прибамбасов, которые к тому же можно потрогать руками (рынок все же), они взвизгнули и, не успей я схватить их за одежду, бросились бы на разграбление.

– Девочки, постойте. Можете не обещать мне хорошо себя вести, я все равно не поверю. Но ради сохранности вашего же здоровья я бы не рекомендовал вам вести себя так же, как в магазине. Здесь впечатлительных барышень нет, а мужики-продавцы за свой товар любому пасть порвут, так что и не пытайтесь шкодничать, вам же хуже будет, – предупредил я сестер, надеясь, что за время, необходимое для покупки сети, они не успеют разобраться, что, описывая суровость продавцов, я сильно перегнул палку.

Так как выражение моего лица было самым что ни на есть серьезным, девочки переглянулись и медленно двинулись к открытым прилавкам. Я потянул Серегина за рукав, и мы направились к вывешенным на перекладинах сетям. Отечественная продукция, наверняка произведенная каким-нибудь дядей Лешей, сызмальства вяжущим добротные снасти вручную из хороших, крепких нитей, мирно соседствовала с веселенькими цветными сетями, изготовленными в заполонившей весь мир своей продукцией Китайской Народной Республике.

Увидев наш интерес, торговец завалил нас вопросами:

– Сеть хотите? Крупную, мелкую? Подешевле или получше? Уступлю малость.

– Какую? – спросил я Серегина как более умудренного жизнью, на что тот только пожал плечами.

Решив не экономить на безопасности, мы вняли советам мужика и выбрали особо прочную, не спутывающуюся, легкую сеть. Вообще-то замечательных качеств у этой снасти, по словам продавца, было намного больше, но я их не запомнил, хотя, расхваливая свой товар, обращался он преимущественно ко мне. Для того чтобы я не переметнулся к его конкуренту, он постарался придать своему голосу максимум дружелюбия, чуть ли не панибратство, а обращаться в такой манере к служителю закона в звании майора он не решался. Закон, кстати, которому должен был служить Серегин, в отношении рыболовных сетей далеко не однозначен. При том, что он категорически запрещает рыбную ловлю в реках и озерах частными лицами с помощью сетей, он абсолютно не против свободной торговли этим товаром.

Может, в этом есть глубокий смысл, позволяющий любому проверить себя на законопослушность? Купил сеть, а забрасывать ее не стал, значит, я молодец. Забросил – негодяй. Скорее всего, так оно и есть, ведь в любом случае закон как не похвалит за первое, так и не осудит за второе. Теоретически-то нарушителя ждет штраф, конфискация орудия преступления, а на деле не поставишь же у каждого озерка инспектора рыбнадзора.

Упаковав «лучшую сеть на этом рынке» в мешок, продавец пересчитал полученные деньги, улыбнулся и пожелал нам, если отберут, приходить еще. Интересно, сколько его клиентов уже попали на неприятности с законом? С другой стороны, стоит ли обвинять Козлевича из «Золотого теленка», что на его «лорен-дитрихе» катались «почему-то на деньги, принадлежавшие государству, обществу и кооперации».

Подошли девочки с огромными разноцветными стрекозами в руках. Конечно, имея солидные карманные деньги, девочки запросто могли бы их и купить, но мне почему-то в это не особо верилось. Либо стянули, либо обманом выманили. Я оглянулся в поисках погони и увидел, как продавец, товар которого, судя по количеству потенциальных покупателей вокруг его прилавка, вызывал просто неимоверный интерес, дружески нам помахал. Девочки, заметив мое напряжение, проследили за моим взглядом и замахали руками в ответ.

– Это он подарил? – Я кивнул на искусно выполненную приманку, которую и сам был готов принять за живое насекомое, если бы из него не торчал угрожающе крупный крючок.

– Ага, – беспечно отозвалась Варвара, пробуя на излом прозрачное крылышко.

– И что вы ему такого уж хорошего сделали? – спросил я, ожидая услышать о какой-нибудь новой придуманной двойняшками каверзе.

Варя пожала плечами, но колоться не стала.

Зато Даша пустилась в философствование:

– Никогда не думала, что между полами такая разница.

– Какими полами? – уточнил майор, желая поучаствовать в разговоре.

– Ну человеческими. Та тощая сразу в обморок шлепнулась, а этот дядька обрадовался, стрекоз нам подарил, да еще и денег дал.

Я только сейчас заметил, что Даша держит в руке двести рублей.

– Вы что, опять народ пугать вздумали?

– Саш, да мы не специально. Он сам попросил.

– Как попросил? – Я даже опешил.

– А мы стоим у прилавка, – перехватила инициативу у сестры осмелевшая Варя, – и спрашиваем: а бабочки у вас крыльями машут? А он засмеялся и сказал: «Хотелось бы». А Дашка говорит: «Точно хотелось?» А он: «Конечно». Ну мы поколдовали немного, да даже не немного, а так, чуть-чуть, и бабочка…

– Варька, да стрекоза это, – не смогла смириться с невежеством сестры Даша.

– Сама знаю, что стрекоза, – огрызнулась та. – Жаль, что у него бабочек на прилавке не было. Этих, как их, махаонов, они красивые. – Варя, блеснув своими глубочайшими познаниями в энтомологии, победно посмотрела на Дашу и продолжила: – Так вот, я рукой над ней поводила. Ну ладно, мы поводили, – решила поделиться славой с сестрой Варвара, почувствовав тычок в бок. – А стрекоза как давай крыльями шевелить, чуть не взлетела. А дядька ничего оказался, не испугался, не то что эта дура из «Пираньи».

Глядя на сестер, бахвалившихся своими не всегда безопасными для здоровья окружающих умениями, я вспомнил про упавшую в обморок девушку и решил непременно послать Серегина, пока не запятнавшего свою репутацию перед персоналом магазина, на разведку.

– Он быстро накрыл стрекозу ладонью и спросил: «А еще так можете?». Ну мы и оживили ему весь товар, вон, видали, какая теперь к нему очередь. Ну и денег нам дал в благодарность. – Покосившись на купюры, которые продолжала держать Даша, она добавила: – Надо было свою долю просить, обманул небось.

Не знаю, имеет ли отношение к различной реакции на девчоночьи чудеса разница между мужским и женским полом, но в том, что предприимчивый продавец, работая на себя, сразу усмотрел выгоду, сомнения не вызывало.

– И как долго муляжи насекомых и червей сохранят свою жизнедеятельность? – поинтересовался я.

– Вот-вот, продавец тоже спросил.

– А вы что?

– Мы ему неделю гарантировали. Ты бы видел, как он обрадовался. Сказал, что он больше чем на сутки не рассчитывал. Мигом сгреб все ценники, а когда какой-то мужик подошел, продавец подмигнул нам и заломил покупателю такую цену, что у нас от его наглости дыханье сперло. А мужик ничего, сгреб несколько наживок, расплатился и ушел. Я и говорю, надул нас продавец.

Пока я переваривал услышанное, в голову неугомонной девчонки пришла новая идея:

– Саш, может, и мы с тобой бизнесом займемся, станешь тут, поторгуешь? Дело-то, как видно, прибыльное.

Пока я думал, что ответить девчонке, решившей на довольно абстрактной магии сколотить себе осязаемо приличное состояние, Серегин, опасаясь, что я заинтересуюсь предложением Вари почти на халяву конкретно надыбать «презренного металла», без лишних слов стал всю нашу компанию подталкивать к выходу. К своему стыду, должен признать, что предложение Вари не было лишено интереса. Совсем не трудно закупить партию пластиковых рыбок, с помощью сестер заставить их зашевелиться, а потом оптом сбывать торговцам.

– Вы что, забыли, за чем пришли? – угрожающе прошептал майор, когда мы покинули место предполагаемого сбыта волшебных штучек.

– А что? – поинтересовалась Варвара, у которой продолжал стоять перед глазами «бриллиантовый дым».

– Да то, – ответила ее более рациональная сестра, очевидно вспомнив, что и без магических авантюр у них денег, словно у дурачка фантиков. – Убьет Грегор Александра Игнатьевича, и конец бизнесу.

Рано я радовался, что Даша оказалась привитой от «золотой лихорадки», просто она была более прагматичной.