Под маской объективности

Это высказывание – образец типичного для «Нью-Йорк таймс» метода: использования отрицательного образа в сочетании с пропагандистским приёмом «блистательной неопределённости», выраженным всегда обычно громкой, но пустой общей фразой. В данном случае – это «безопасность всего „свободного мира“». Характерно то, что газета прямо связывает её с судьбой Израиля. Следуя логике «Нью-Йорк таймс», если Израиль не защитить, то он падёт первой жертвой, затем под угрозой окажется безопасность самих Соединённых Штатов, а вслед за ними и «свободного мира» в целом. Газета апеллирует к извечному человеческому чувству – страху, для того чтобы читатель принял данное утверждение без доказательств, не размышляя и не вдумываясь в то, что вся вышеприведённая аргументация газеты построена на откровенной лжи. По существу же протаскивается миф о «советской военной угрозе», который разрабатывается на Западе как долговременное стратегическое, военное, политическое, идеологическое мероприятие. Спекулируя на этом провокационном мифе, средства массовой информации США пытаются оказать психологическое давление на общественное мнение, прикрыть наглые действия правителей Израиля.

Один приём буржуазной печати всегда и во всех странах оказывается наиболее ходким и «безошибочно» действительным. Лги, шуми, кричи, повторяй ложь – «что-нибудь останется».

Оправдывая любые действия израильтян, «Нью-Йорк таймс» преподносила читателям их войну против арабских государств в 1967 г. в виде «успешной обороны Израиля». Извращая факты, газета обвиняла во всём не агрессора – израильских сионистов, а их жертву. Израильские солдаты захватывали арабские территории, сурово расправляясь с мирными жителями, а газета писала о «египетском геноциде»[111].

Изображая арабов, «Нью-Йорк таймс» не жалела чёрных красок. В результате в сознании американцев укоренялся стереотип террористов, националистов, реваншистов, угрожающих миру, создавших вокруг Израиля железный занавес, стремящихся вернуть Палестину силой оружия, проводящих провокационные военные манёвры и расточающих призывы к «священной войне». По многочисленным описаниям газеты арабы крикливы, шумливы, запальчивы, хвастливы, настроены против американцев и западноевропейцев, смелы на словах и трусливы на деле. Упоминая о них, солидная элитарная «Нью-Йорк таймс» явно забывала о своей широко разрекламированной претензии излагать сообщения «на языке, принятом в приличном обществе». Если «Нью-Йорк таймс» приводила какие-либо заявления арабской стороны, например утверждения Египта о том, что США и Великобритания помогали Израилю во время войны 1967 г., то газета обычно предваряла их эпитетами: «абсолютно лживые», «злобные», «враждебные», «провокационные». Тем самым она вызывала недоверие и неприязнь читателя к этим заявлениям ещё до того, как он знакомился с их содержанием.

Наиболее резким нападкам «Нью-Йорк таймс» в июне 1967 г. подвергался Египет. Газета постоянно стремилась вбить клин между ним и другими арабскими государствами, больше всего на свете страшась их единства. Она всегда спешно подхватывала и раздувала как в текстовых материалах, так и в заголовках малейшие намёки на разногласия среди арабских стран, между Египтом и его соседями в особенности. Зная, что то, что говорят в Америке, слышно и в других частях мира, «Нью-Йорк таймс» вносила свой посильный вклад в намерение американского империализма расчленить, насколько это возможно, арабские страны Ближнего Востока.

О стремлении газеты содействовать расколу арабского мира свидетельствует, например, заявление, опубликованное на редакционной полосе в комментарии её обозревателя Сайруса Сульцбергера:

«Несмотря на своё новое название и арабский язык, Египет не является в действительности арабской страной»[112].

Газета часто использовала пропагандистский приём «расчленения общества на группы» и воздействия на каждую из них в отдельности не только с целью разобщения арабских государств, но также и для противопоставления различных слоёв населения друг другу. Например, она пыталась вызвать недоверие народа к своим руководителям, утверждая, что

«арабский народ слишком долго живёт в нищете, слишком долго является орудием безответственной пропаганды и слишком долго несёт огромные потери из-за военных авантюр своих лидеров»[113].

Образ арабских государств, создаваемый «Нью-Йорк таймс», был двойственным. С одной стороны, они не в состоянии достичь единства как внутри отдельной страны, так и между государствами, неорганизованны, не могут выработать плана совместных действий, их раздирают противоречия. С другой стороны, их объединяет ненависть к Израилю, они полны решимости совместно начать войну против этой страны и разрушить её до основания.

Создание такого образа давало «Нью-Йорк таймс» необходимый пропагандистский эффект. Он вызывал у американцев отрицательные ассоциации при мысли об арабских государствах как таковых и в то же время пробуждал тревогу за будущее Израиля. Говоря о дружеских связях Советского Союза и других социалистических государств с арабскими странами и о той бескорыстной помощи, которую наша страна оказывала ближневосточным государствам в их справедливой борьбе против израильской агрессии, газета прибегала к грубому извращению фактов, к наклеиванию ярлыков вроде: «советский и арабский блоки», «арабские клиенты и друзья России», «поддержка международным коммунизмом арабов», которые должны были вызвать негативное восприятие читателем сообщений на эту тему. Передёргивание фактов и абсурдные заявления подобного рода никак не свидетельствовали об объективности публикующего их издания.

Большинство образов Израиля и арабских государств, вызываемых «Нью-Йорк таймс» в сознании американцев, основано на принципе: у израильтян всё хорошо, у арабов всё плохо. Если в Израиле процветает демократия, то в арабских странах якобы царит диктаторский, тоталитарный режим. Израиль – страна с быстро развивающейся, эффективной экономической системой. Напротив, арабским государствам угрожает серьёзный экономический кризис.

Много внимания уделяла газета в 1967 г. созданию привлекательных черт израильских руководителей как решительных, умелых организаторов, наделённых огромными способностями и редкими человеческими качествами, сумевших якобы преодолеть все трудности, стоявшие перед страной, и уверенно вести её по пути прогресса. «Нью-Йорк таймс» не скупилась на обильные комплименты в их адрес, называя, например, М. Даяна самым динамичным лидером Израиля, героем Синая (Синайской кампании против Египта в 1956 г. – В. К.), зодчим победы Израиля в двух войнах с арабами.

Этим лидерам израильских сионистов газета посвящала большие очерки с фотографиями, подробно освещала их жизненный путь, рассказывала об их увлечениях, быте, семьях. Стараясь вызвать расположение американцев к этим израильским «ястребам», она стремилась к тому, чтобы оно распространилось и на проводимую ими экспансионистскую политику.

По контрасту с этим образы руководителей арабских стран в изображении «Нью-Йорк таймс» были резко негативными. В особенно мрачных тонах рисовала газета своим читателям образ президента Египта Гамаля Абдель Насера. Она не раз называла его агрессором, диктатором, угрожающим миру, приписывала отрицательные человеческие качества. Говоря об израильских лидерах, газета всегда упоминала их с указанием имени, фамилии, должности или воинских званий. А в сообщениях, посвящённых президенту Египта, газета довольно часто небрежно роняла: Насер стремится… Насер намерен… не добавляя при этом ни должности главы правительства, ни даже его имени.

«Нью-Йорк таймс» помещала также неодобрительные отзывы в отношении представителей арабских стран в ООН. По словам газеты, их делегаты многочисленны, разобщены и болтливы. У них не было ни общей стратегии, ни единого плана.

111

The New York Times, 6.VI.1967.

112

The New York Times, 9.VI.1967.

113

Там же.