Запретный плод

— Тань, да это просто бред какой-то. Наоборот, нужно его дочку… поддерживать как-то. За это банкир скорее прибавит бабок, понимаешь?

— Ох, Игорек… Ты классный актер, но что ты понимаешь в финансовых делах? Ее нужно придавить, чтобы папаша понимал, с кем имеет дело. Чтобы знал: законы кинобизнеса жестоки, хочешь устроить веселенькую прогулку своей дочке — плати, не скупись. А иначе заплатишь втрое больше, чтобы ее взяли на какую-то второстепенную роль. А если не поймет, я устрою ему такое реноме, что ни один порядочный режиссер не возьмет его бабки и не станет снимать его дочку.

— Ты даешь, Тань… Но ведь она хорошая актриса.

— Кому все это интересно? Ты вот — талантливый актер, а легко ли было пробиться?

Муравьев мрачно усмехнулся. Да уж! Про то, как он «пробивался» к всероссийской славе, и вспоминать не хочется. Спасибо Тане, с ней хоть спать было приятно…

— Тань… Ну и ладно. Мы из провинции, без связей — одно, они — другое. Главное, Марина — хорошая актриса.

— А кому это, на хрен, интересно? Хороших и без нее много. Знаешь, сколько их учится в театральных училищах? Они сделают все, чтобы получить главную роль в сериале. А сколько в театрах играют за гроши?

Муравьев это знал. Очень хорошо знал. Бедствуют нынче актеры, что поделаешь. И ради того, чтобы заработать на жизнь, готовы на все. Особенно симпатичные девчонки…

— Думаешь, у тебя получится надавить на Стернина? — спросил он.

— Конечно, Игорек. Но ты можешь помочь мне в этом. Кстати, и себе тоже. В первую очередь я хочу, чтобы Стернин согласился на увеличение гонораров актерам. Приударь за телкой, своди ее в кабак… Это нужно.

— Кому?

Муравьев хотел спать и жалел о том, что слишком много выпил сегодня.

— И тебе тоже, Игорек, я же сказала. Ну что, ты можешь приударить за ней? Я заметила — она тебя возбуждает.

— Ох, Тань… Да в принципе… Но что из этого?..

Сушина допила шампанское, поставила фужер на тумбочку и легла под одеяло. Несколько минут пыталась возбудить захмелевшего секс-символа великой России, а когда поняла, что это невозможно, откинулась на подушку, закрыла глаза. Муравьев уснул, не дождавшись ответа на свой вопрос.

Ну и ладно. Игорек все понял правильно, уже клюнул на дочку Стернина и дальше будет действовать, как привык. А та никуда не денется, это же Игорь Муравьев! А потом… Она заставит банкира плакать так же сильно, как он заставил ее плакать! Ради этого и затевалась съемка странного сериала.

Сушина повернулась на бок, прижалась к спящему Муравьеву, сжимая в руке главные признаки секс-символа России, которые никак не хотели быть таковыми. А она не очень-то огорчалась.

Не это волновало ее сейчас.

— Танька, я просто балдею. Мы были в Италии, взяли машину и ездили по всему этому «сапогу»! Милан, Флоренция, Венеция! Там передвигались на гондолах, знаешь, воняет в Венеции. А в Риме все было просто замечательно. И кстати, совсем не обязательно есть их макароны, «пасту», как они называют. Есть рестораны на любой вкус. Мне больше нравились с морской кухней. Омары, устрицы… Обалдеть!

— Оль, ты спала с ним? Извини, глупый вопрос, если по Италии колесила, понятно…

— Я рожу ему сына, Танька! Он очень хочет. И сейчас думает о том, где мы проведем это время, когда я… Он хочет на Таити, представляешь?

— У тебя все просто так, да? Легла под денежный мешок и довольна? Оль, ты в своем уме?

— Конечно, Тань! Если бы ты знала этого человека!..

— Я очень хочу узнать его. Кто он?

— Не скажу. Кстати, знает тебя как известного человека в мире кинобизнеса.

— Ольга! Мне плевать на то, что он знает обо мне! Я о нем ничего не знаю!

— Тань, я говорила с ним, он готов продюсировать твой новый сериал. Любой.

— Да кто он? Ты можешь мне сказать?

— Не скажу. Он замечательный человек, и мне с ним жутко хорошо. Понимаешь, сестра?

— Ни хрена я не понимаю…

— Ну и не надо тебе. Просто поверь, что у меня все обалденно! Скоро буду финансировать твои проекты, но сначала прочитаю сценарии. Фуфло не пройдет, поняла, сестричка?

— Ох, Оля, какая же ты дура… Ну ладно, если что — зови меня, вдруг да и помогу в твоих делах… с бизнесменами.

Сушина вздрогнула, сильнее прижалась к Муравьеву. Какая же дура она была, ее любимая сестра! Выскочила замуж за какого-то аспиранта, родила Оксанку, а потом выяснилось, что этот человек — пустое место: перспектив никаких, и желания достичь чего-то в жизни — никакого. Вразумила сестру, та развелась, слава Богу, квартира осталась за ней. Но этот бизнесмен… имени даже не сказала! Попросила знакомого, хозяина детективного агентства, присмотреть за сестрой, деньги дала… Он и «присмотрел», и выяснил имя бизнесмена, с которым встречалась сестра.

Это был банкир Стернин!

Глава 3

Стернин мельком взглянул на часы — половина одиннадцатого. Снова внимательно посмотрел на начальника отдела валютных операций. Пожилая женщина сообщила уже все, что хотела, но уйти без разрешения босса не могла.

— Значит, так, Людмила Ильинична, — неторопливо сказал Стернин, — ваши предложения по доллару и евро я изучу, в общих чертах работой отдела доволен. Главная задача сейчас — никаких проблем с властью, с налоговиками. Сами понимаете, какое время на дворе. Это не девяностые, опасные, но интересные.

— Я это прекрасно понимаю, Иван Тимофеевич.

— Как ваши дети, внуки?

Женщина неопределенно пожала плечами. Никак не ожидала такого вопроса, начальник никогда не интересовался семейными делами своих сотрудников.

— Да вроде нормально. Дети работают, внук и внучка, тьфу-тьфу, не болеют…

— Помогаете им? Денег хватает? — спросил Стернин.

Начальник отдела валютных операций заерзала в кресле, не зная, что сказать. Получала она весьма солидные деньги, им с мужем хватало вполне, а дети… да они и сами крепко стояли на ногах. Но что означает этот вопрос? Хочет спровадить ее на пенсию или… повысить зарплату? Денег никогда не бывает много, но… как нужно отвечать на этот вопрос?

— Спасибо, Иван Тимофеевич, все у меня нормально, работаю, так сказать, стараюсь, чтобы наш банк всегда был… в числе лучших.

— Ну, хорошо, Людмила Ильинична. Продолжайте в том же духе, я в вас верю, надеюсь, еще долго будем работать вместе.

— Спасибо, Иван Тимофеевич.

— Ну, вперед, Людмила Ильинична!

Пожилая женщина со вздохом облегчения встала с кресла и заторопилась к двери. Все хорошо, ну и хорошо. В своем кабинете, в своем кресле куда как приятнее сидеть, нежели в кабинете начальника, который задает какие-то странные вопросы.

Стернин с улыбкой смотрел ей вслед. Осторожно закрылась дверь, он еще пару минут подождал, а потом нажал кнопку аппарата громкой связи.

— Лариса Ивановна, ко мне есть посетители?

— Да, Иван Тимофеевич, — ответила секретарша. — Режиссер Вадим Андреевич Селиванов уже полчаса ждет, когда вы освободитесь.

— Пожалуйста, извинитесь перед ним, и пусть войдет.

— Хорошо, Иван Тимофеевич.

Селиванов неуверенно вошел в кабинет банкира, шагнул к столу и остановился. Кабинет огромный, солидный, одни напольные часы чего стоят! Хозяин еще более солидный, уверенный в своих силах мужик. Тут и не хочешь, а почувствуешь себя пигмеем. Да, он талантливый режиссер, этого никто не отрицает. Но что такое талантливый режиссер без денег? Пустое место. А если финансовый воротила разозлился на него? Тогда пустое место вдвойне. Скажет другим… продюсерам, мать их за ногу, и все. Никто и копейки не даст на проект, где режиссером будет Селиванов. Вот жизнь, а!

— Садитесь, Вадим Андреевич, — сказал Стернин, указывая на кресло, которое покинула начальник отдела валютных операций. — Значит, хотели раздеть мою дочь догола, так?

Селиванов облизнул внезапно пересохшие губы, сел в кресло, невпопад кивнул.