Столкновение (ЛП)

Его улыбка стала еще шире.

Натянув ремень сумки на плечо, Оливия повернулась к Эмили и поцеловала её в щеку.

- Ладно, помимо совместного завтрака и последующего вытрахивания дерьма из своего парня – миллионера, какие у тебя планы на сегодняшний день?

Кажется, заявление Оливии заинтересовало водителя, который теперь смотрел на них, коварно улыбаясь, в зеркало заднего вида.

У Эмили отвисла челюсть, глаза округлились.

- Боже, Оливия!

- Ну, это ведь правда, - улыбнулась. – И ты проведешь с ним изрядное количество времени, учитывая, что он живет прямо за углом отсюда. Так что трахайся, трахайся и трахайся, подруга.

- Ладно, я официально заканчиваю этот разговор, - Эмили улыбнулась. Потянулась через Оливию и открыла дверцу с её стороны. – Выметайся, психичка!

Смеясь, Оливия выскочила из машины, и практически растянулась на скользком тротуаре.

- Во всяком случае, сходи в магазин за продуктами.

- Ладно, схожу, хотя мы не увидимся до вечера. Мне нужно выполнить кое-какие поручения, потом я встречаюсь с Гэвином в его офисе в пять, мы собираемся поужинать где-нибудь и попытаться решить всю эту неразбериху с Дилланом.

Оливия сунула голову обратно в такси и взяла Эмили за подбородок, ласково смотря на неё.

- И это замечательно попытаться и разобраться с этой фигнёй. Не забывай об этом. Еще раз быстро поцеловав Эмили в лоб, Оливия вылезла из машины и захлопнула дверцу.

Вздохнув, Эмили смотрела, как подруга направляется к галерее.

Меньше, чем через две минуты настала очередь Эмили рыться в сумочке и платить водителю за короткое расстояние. Осторожно Эмили вылезла из такси и поблагодарила его. Швейцар аккуратно прошел к ней, предлагая свою руку, чтобы помочь пробраться по тротуару, покрытому сейчас скользким талым снегом. Снова порывшись в сумочке, она протянула ему чаевые, но он только отмахнулся, объяснив, что был более, чем счастлив помочь. Поблагодарив его, Эмили скользнула в холл и направилась к лифтам. Пока поднималась, ничего не могла с собой поделать – улыбалась, вспомнив, что чувствовала последний раз в этом лифте. В этот раз, несмотря на настойчивых бабочек, порхающих в животе, она была расслаблена.

Пройдя по холлу к пентхаусу Гэвина, она позвонила в дверь. То чувство спокойствия, которое она только что ощущала, вдруг обернулось смесью шока и замешательства, когда дверь распахнулась. Сердце билось в груди со скоростью отбойного молотка, глаза наполнялись влагой, осматривая женщину, открывшую дверь в одном свитере и трусиках.

Несмотря на учащенное дыхание и тело, вдруг покрывшееся испариной, Эмили заставила себя заговорить.

- Ты кто?

Склонив голову на бок, Джина осмотрела её с головы до пят.

- Я Джина. А ты, черт возьми, кто такая?

Где-то в сознании всплыл разговор её и Гэвина во время игры в бейсбол.

«Кроме того, её зовут Джина (Gina), меня, конечно, Гэвин (Gavin) - две буквы G. Я думаю, это был какой-то знак или что-то типа того – предназначенный для того, чтобы не сработать.

Извивающийся болезненный ком заполнил живот Эмили, когда она поняла кто это. Гэвин заставил её поверить, будто у них с ним есть шанс, в действительности же его не было. Она не могла соперничать с самой большой любовью его жизни – с женщиной, которую он любил так, что готов был жениться.

Ничего больше не сказав, Эмили быстро развернулась и направилась к лифтам. Она не станет разговаривать с ним. Не сможет. Чувство собственного достоинства заставляло её ноги двигаться и двигаться быстро.

- Эй, - крикнула Джина, - собираешься ответить на мой вопрос или нет? Кто ты такая?

- Видимо никто. Ошиблась адресом, – сказала Эмили, ужасно желая заплакать.

Отчаянно желая понимать, что она не окоченела.

Что она всё ещё чувствовала.

Когда всё выяснилось, больше не было нужды беспокоиться, что она потеряла способность чувствовать, сердце теперь было раздавлено, как цветок, зажатый между страницами потрепанной книги. Тело отчаянно пыталось не выпустить содержимое желудка. Её дух был побежден, сломлен, раздроблен, разорван – все это было причинено мужчиной, которому она наивно доверилась. Хуже, она была достаточно наивна, чтобы поверить, будто он действительно её любит.

К тому времени, как лифт закончил спуск к главному входу, несмотря на её лучшие попытки сдержаться, желудок решил взбунтоваться, избавляясь от той немногочисленной еды, которая была в нем. Прямо там, посреди переполненного холла бросила на пол пакет с булочками, пока она с трудом поднималась после того, как её стошнило. Смущённый этим представлением, её мозг едва уловил звук того, как женщина ахнула в шоке. Зажав рот руками, Эмили выскочила из здания. Ледяной морозный воздух пробил её тело, не жалея сотрясающееся тело.

В то время, как мировой центр шумел вокруг неё горожанами, снующими по переполненным улицам мегаполиса, Эмили боролась за то, чтобы собрать свои чувства и пыталась проглотить свою боль. Тем не менее, раны громко отзывались, словно разрушающий ветер свистел в зимнем шторме вокруг неё. Прижав сумочку к груди, Эмили поняла, что идет, все мысли искренне срывались с рельсов. Она зашла в кафетерий за углом и заняла место за столиком, руки тряслись – и не из-за низкой температуры снаружи.

Стянув покрытое бисеринками мокрого снега пальто, пробежалась пальцами по мокрым волосам, это было как раз тогда, когда она окончательно потерялась. Слёзы уверенно бежали по щекам, когда она пыталась уложить в голове, что только что произошло. Она пыталась прояснить кем в её отравленном, перепачканном грязью восприятии предстал теперь Гэвин. В её глазах он стал мастером обмана, ничего не использовавшим, кроме слов, полных вранья и предательства. Длинная дорога, по которой они, предполагалось, пройдут вместе, теперь была усыпана частицами её сердца – кусочками, которые он планомерно помещал туда для неё, чтобы идти и падать. Он был всем, что она желала, и, судя по всему, ничем из того, в чём нуждался он.

Ничем.

Он показал, чем она была для него на самом деле – просто еще одним наполнителем пустоты в его жизни.

Эмили не знала, сколько она вот так плача просидела в том кафетерии, абсолютно не заботясь о тех, кто перешептывался и пялился на неё. К тому времени, как она поймала такси до дома, была абсолютно раздавлена, сердце как будто пропустили через мясорубку. Перед глазами все расплывалось от слёз, она прошла в свою спальню, скинула с себя промокшую одежду и переоделась в футболку и тренировочные брюки.

Почистив зубы, прошла в гостиную и плюхнулась на диван, её всё ещё трясло. Гэвин ударил её прямо сердце. Он аккуратно распорол её грудь, обнажив красную пульсирующую плоть своей ложью, и никакое количество швов не сможет закрыть эту рану. Она поддалась тому, с кем, как она думала, они будут вместе. Только, ничего из этого не было настоящим, все это было иллюзией. Она доверилась ему и думала, что понимала его. Но сейчас, правда была простой. Она была для Гэвина марионеткой на ночь, и она танцевала под красивую мелодию, которую он играл. Как бы то ни было, она больше никогда не позволит ему снова причинить ей боль.

Никогда.

Весь день она игнорировала бесчисленное количество его сообщений, излагающих, как он предвкушает их сегодняшнюю встречу. В какой-то момент он позвонил, но она отправила его в голосовую почту. Не прослушав сообщение, просто удалила его с телефона. Очевидным для неё было то, что он не знал, что был пойман, и все это причиняло еще больше боли.

Мысли продолжали путаться, когда раздался приглушенный стук в дверь, временно вырывая её из кошмара, созданного враньем Гэвина. Притуплёнными рефлексами она поднялась с дивана. Открыв дверь, сердце обжёг еще один сокрушительный удар, когда её взгляд встретился с глазами Диллана. Предполагалось, что он не вернется до вторника. Она хотела спросить, что он тут делает, только слова застряли в голове, пока затянувшаяся тишина окутывала комнату.

Его слова прозвучали мягко и отчаянно, когда он посмотрел в её заплаканные глаза.