Страница 56 из 68
Дзержинский немного помедлил.
— Ну что же… Соберем коллегию и будем решать.
На следующий день Дзержинский собрал коллегию ВЧК, но никакого решения принято не было.
Блюмкин продолжал ходить по городу с удостоверением чекиста, а через несколько дней по заданию ЦК партии левых эсеров вместе с фотографом из своего отдела Андреевым убил германского посла Мирбаха и исчез из города.
Худшие предположения Лафара подтвердились…
А через пять лет, в 1923 году, непотопляемый Блюмкин снова был принят в ОГПУ и направлен резидентом советской разведки в Палестину.
Лубянка, начало декабря 1918 года. Заседание коллегии ВЧК ведет Дзержинский.
— Вы знаете, что обстановка на юге резко обострилась. Высадка союзного десанта в Одессе и в ряде других городов черноморского побережья, ввод в Одессу войск Антанты ставят перед ВЧК новые задачи. Нам нужна объективная информация о положении в Одессе, сведения о силах французов и англичан в городе. Очень важны для нас планы интервентов, нужно найти возможность, я это подчеркиваю особо, выйти на французское командование. Я хочу попросить вас, Николай Алексеевич, доложить нам свои соображения. Кстати, как обстоят дела у Кабанцева?
Николай Алексеевич Скрипник, начальник секретно-оперативного отдела, был самым старшим по возрасту из сотрудников ВЧК.
Ему исполнилось всего сорок шесть, а его считали стариком.
Подтянутый, высокий, чуть сутулый, с продолговатым интеллигентным лицом, высоким лбом с залысинами, начинающейся сединой, аккуратной профессорской бородкой, Скрипник говорил всегда спокойно, негромким ровным голосом.
— Феликс Эдмундович, французы и англичане обычно заигрывают с интеллигенцией. Это хорошо известно. Поэтому мы поручили Кабанцеву вербовку агентуры среди творческих работников одесской кинофирмы «Мирограф». К сожалению, Кабанцев сделал, на мой взгляд, опрометчивый шаг. Он сообщает, что ему удалось установить тесные связи с неким Петром Инсаровым, актером и режиссером «Мирографа», анархистом по убеждениям. Раньше, при австро-венграх это было еще терпимо, а сейчас, при французах, — недопустимо. Поэтому в среде одесской интеллигенции нам нужны другие агенты, пользующиеся в городе авторитетом, известные своей аполитичностью и, что крайне желательно, имеющие контакты с французскими офицерами. Нужно поручить Кабанцеву поискать новые связи в «Мирографе».
— Это само собой. Но одним Кабанцевым и «Мирографом» сейчас не обойтись. Обстановка сложная, а времени в обрез. Нужны новые каналы…
— Разрешите мне, Феликс Эдмундович, — из-за стола поднялся Яков Петерс, приземистый круглолицый латыш, заместитель председателя ВЧК. — Мне представляется, что в Одессу нужно послать кого-нибудь из Москвы. Например, Лафара. Человек надежный, прекрасно говорит по-французски, даже французских поэтов на русский язык переводит. И потом, у него готовая легенда — ничего придумывать не нужно. Это очень важно для разведчика чисто психологически. До марта семнадцатого служил в экспедиционной конторе, которая получала оружие для русской армии от французских союзников, а потом до октября — во французской миссии генерала Нисселя. Уж что может быть лучше если начнут проверять…
Дзержинский улыбнулся.
Идея Петерса ему явно понравилась.
— Что ж, неплохо, — сказал председатель ВЧК. — Он —. готовый аристократ, маркиз или граф — он сам это нам объяснит. Но вообще у него одно время анархистские идеи в голове бродили. Может быть, и к лучшему — смелее станет. В общем я — за.
Дзержинский подвел итоги обсуждения:
— Руководство операцией, я думаю, мы поручим вам, Михаил Сергеевич, — обратился председатель ВЧК к Михаилу Кедрову, только что назначенному начальником военного отдела, — переговорите с Лафаром, подробно обрисуйте обстановку, сформулируйте задание, договоритесь о связи и, в общем, все прочее. Хотел бы только посоветовать — не вступать ни в какие связи с нашими подпольщиками в городе и с членами Интернациональной группы, которые, по моим сведениям, будут направлены в Одессу для ведения агитации среди французских солдат. Я бывал на их заседаниях в гостинице «Метрополь», а затем на Малой Бронной. Это честные, смелые люди, но работать в Одессе нужно сепаратно. Никаких контактов. И еще — обратите внимание Лафара на поиски возможных невоенных путей ухода интервентов. Кстати, давайте придумаем кодовое имя для нашего агента.
— «Шарль», — предложил Кедров. Никто не возражал.
Из анкеты агента «Шарля», заполненной им перед отправкой в Одессу:
Отдел: по борьбе с контрреволюцией
1. Ф.И.О.: Лафар Георгий Георгиевич
2. Кличка или псевдоним: Шарль
3. Где и когда родились: Сестрорецк, 14.IX.1894
4. Национальность: француз
5. Основная профессия: модельщик, переводчик, литератор
6. Какие знаете языки: французский, немецкий, итальянский, русский
7. К каким партиям принадлежали: (прочерк)
8. ваши родственники:
а) отец: инженер — оружейник. Вывезен в Россию юношей в 1873 через Австрию
б) мать: домашняя учительница
в) братья, сестры: (прочерк)
г) жена, дети: (прочерк)
9. Где жили, чем занимались и в качестве кого:
а) до 1905 года — Сестрорецк, Боленнское уч.
б) до августа 1914 года — Париж, учеба, Сестрорецк, работа у отца на оружейном заводе
в) до марта 1917 года — служба в экспедиционной конторе, затем миссия
г) до октября 1917 года — Петроград, французская миссия генерала Нисселя
д) после октября 1917 года и до поступления в отдел: ВЧК
10. С какого момента в отделе: XII. 1917
11. Место жительства: бывшая гостиница «Дрезден», общежитие
Подпись: Лафар г. Москва 27.XII. 1918
Лаконичные строки анкеты немало рассказывают о Жорже Делафаре (Георгии Георгиевиче Лафаре) — потомственном маркизе, агенте ВЧК под кодовым именем «Шарль», которому предстояло выполнить особое поручение в занятой интервентами Одессе.
Пункт 6, например, свидетельствует о том, что Лафара получил прекрасное воспитание под руководством матери, домашней учительницы.
Вместе с тем он учился ремеслу модельщика в училище, основанном в Сестрорецке (в 28 верстах от Петербурга) в начале века начальником местного завода, всемирно известным оружейником С.И.Мосиным на его собственные деньги.
А что это за экспедиционная контора, в которой служил Лафар до марта 1917 года? Такая контора действительно в Петербурге существовала, находилась она на улице Гоголя, принадлежала некоему Леону Карлу Лаферу и занималась отправкой и получением военного снаряжения, в том числе от французских союзников.
Не исключено, что именно стараниями хозяина конторы Лафера Жорж Делафар был принят на работу во французскую союзническую миссию генерала Нисселя, что оказалось очень кстати при разработке операции по заброске Лафара — агента «Шарля» в занятую интервентами Одессу.
Разве может вызвать подозрение властей бывший сотрудник французской союзнической миссии в России, к тому же безукоризненно владеющий французским?