Варька

– Вы что, издеваетесь? – спросила она у Рюрика.

– А что, заметно? – хмыкнул Рюрик, и девиц де Крус прорвало. Катрина и Сабрина вскочили, зашипели, что теперь-то им все понятно, и вылетели из «Млина».

– Извини, Рюрик, – никак не могла успокоиться хохочущая Варька. – Я, конечно, понимаю, что слегка подпортила тебе развлекаловку, но я просто уже не могла сдержаться.

– Да ладно… – простил графиню великодушный Рюрик и тоже рассмеялся.

– Спасибо тебе, – с искренней душевной теплотой сказала Варька и прижалась щекой к плечу Рюрика.

– За что? – не понял черт.

– За поддержку. За смех. За то, что поставил этих мармышек на место. Ты знаешь, я даже уже и не помню, кто и когда последний раз доставлял мне столько удовольствия.

– Да брось ты! – поежился от Варькиной похвалы черт. – Мне самому эта сцена удовольствие доставила.

Графиня подняла бокал и как-то не очень весело улыбнулась:

– За тебя, Рюрик.

– Знаешь что, Варвара?! Кончай ты мне тут расстраиваться из-за этих двух дур! – вспылил черт. – Ничего такого, из-за чего ты могла бы печалиться, нет ни в Катрине, ни в Сабрине!

– Ты знаешь, меня не только девицы де Крус тревожат… – вздохнула Варька.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – сразу заинтересовался Рюрик.

– Слушай, а ведь можешь, наверное… – задумалась Варька. – Ты же можешь найти моего благоверного супруга, некоего гоблина Болдани?

– Могу. А зачем он тебе?

– Да низачем! Просто должен же хоть кто-нибудь ему посоветовать избегать Хай-Ри, чтобы не распроститься со своей жизнью.

– Ты что, не хочешь, чтоб Хай-Ри убил Болдани? – удивился Рюрик.

– С некоторых пор, нет, – нахмурилась графиня.

– Это почему?

– Да потому что замуж мне за Хай-Ри не хочется. Совсем, – созналась Варька.

– Понятно, – иронично улыбнулся черт. А Варька, проникнувшись симпатией к этому ничему не удивляющемуся типу, попыталась поделиться с ним своим состоянием.

– Ты знаешь, Рюрик, может, конечно, со мной что-то не так… Может быть, я вообще больная, но замуж мне абсолютно не хочется. Ни за кого. Даже за Хай-Ри, хоть он мне и нравится. Я еще не готова к этому просто-напросто. Хотя… я прекрасно понимаю, что для женщины, конечно же, это ненормально.

– Почему? – пожал плечами Рюрик. – Наоборот – нормально. Свободные отношения, обоюдное удовольствие, никакой ответственности…

– Бог ты мой, ну почему же Хай-Ри-то этого не понимает? – возмутилась Варька, а черт поднял на нее змеиный зеленый взгляд и улыбнулся.

– Слушай, графиня, а тебе никогда не приходило в голову, что это не ты ненормальная, а Хай-Ри ненормальный? Должна же быть хоть какая-то причина того, что твой пират не понимает элементарных вещей? Может, он у тебя больной просто? Может, тебе не влюбляться в него надо, а лечить его срочно? А? – Варька рассмеялась, а Рюрик наклонился ближе и доверительно посоветовал: – Ты знаешь, Варвара, давай-ка ты вернешься домой и выспишься. Уверяю тебя, с утра все будет выглядеть совсем по-другому.

– Ладно, – вздохнула Варька.

Черт проводил ее до кареты, помог усесться и протянул Варьке какие-то бумаги.

– Что это? – удивилась Варька.

– Моя посильная помощь в борьбе с девицами де Крус. Почитай на досуге. Я думаю, ты девочка умная и сама поймешь, что с этими бумагами делать. Может, конечно, это и не самый действенный способ бороться с сестрами де Крус, но неприятности ты им доставишь определенно.

– Правда? – оживилась Варька.

– Как пить дать! – заверил ее Рюрик, чмокнул в щеку, и карета графини двинулась по направлению к Тьену.

Тем временем события продолжали развиваться по нарастающей. Катрина, подумав, решила напакостить Варьке опять и начать полномасштабное наступление на ненавистную графиню по всем фронтам. И первым ей под руку подвернулся Ухрин, подозреваемый Катриной в том, что он – Варькин шпион. Монах, разумеется, о надвигающемся на него бедствии не знал ни сном ни духом. Ухрин был не совсем трезв (точнее, совсем нетрезв, поскольку обмывал с Вулиметром только что написанный хит) и очень весел (поскольку хит удался).

У него не было никакого предчувствия. И даже предвидения. И если даже ему и было послание свыше, то оно затерялось на полдороге. Поэтому оказать сопротивление Катрине Ухрин просто не смог. Тем более что Катрина приложила максимум усилий, чтобы остаться неузнанной. Она заявилась к Ухрину с просьбой освятить ее жилище, (для чего сняла на время комнату в гостинице), и монах клюнул. Поставив себе целью в процессе соблазнения перевербовать Ухрина, Катрина по дороге раза два «нечаянно» его коснулась, раза три «нечаянно» задрала платье, и к моменту прибытия экипажа к двери гостиницы Ухрин уже был готов. Настолько, что подхватил Катрину на руки и понес ее в номер.

Пошатываясь от вина и тяжести и пару раз чуть было не навернувшись на лестнице, монах все-таки кое-как дотащил Катрину до кровати. (Последняя по размерам не намного уступала аэродрому родного Варьке Тырдымовска.) Катрина поначалу активно помогала Ухрину себя раздеть, мало заботясь о сохранности собственного наряда, а затем высунулась в окошко и истошно заорала, что ее насилуют. Голоса у визгливых дур отличаются высокой пронзительностью, а потому Катрину услышало максимальное количество народа. Вот тут-то Ухрин и понял, что он попал. За такую провинность его в лучшем случае могли убить. В худшем – расстричь и заставить на Катрине жениться. Представив себе последнюю перспективу, Ухрин вспотел и начал метаться по комнате. Хлипкая дверь уже дрожала под ударами кованых сапог, и монаху ничего не оставалось делать, как сигануть в окно. Именно это монах и сделал. А потом вспомнил, что номер Катрины находится на четвертом этаже. Впрочем, секунду спустя Ухрин уже находился этажом ниже, а еще через секунду перед ним замаячила радужная перспектива разбить себе голову. Монах зажмурил глаза и уже приготовился было отдать Богу душу, но… именно в этот исторический момент Господу Богу его душа оказалась совершенно без надобности. Ухрин завис буквально в паре метров над мостовой, а затем понял, что летит.

Катрина разразилась всеми известными ей нецензурными словами в адрес ускользнувшего из ее рук монаха, но ничего поделать уже была не в силах. Единственное, что она могла, – это убедить себя в том, что сбежавший Ухрин проникнется сознанием ее совершенства позже и что на самом деле он уже стал ее самым тайным шпионом в тылу врага. Настолько тайным, что даже сам не подозревал об этом.

Тем временем Ухрин продолжал свой загадочный полет. Он продержался в воздухе еще минут пять, потом начал снижаться, затем мягко приземлился на траву и открыл наконец зажмуренные глаза. И увидел Кешу.

– Я получил приказ от Хай-Ри следить за девицами де Крус, – пояснил дракон. – Жди меня здесь. Я принесу одежду.

Монах ощупал себя и понял, что сбежал от Катрины в чем мать родила – то есть в туфлях и шляпе.

– Что мои прихожанки скажут! – застонал Ухрин.

– Ты лучше подумай о том, что скажет графиня де Сент-Труа Тьен! – хмыкнул дракон, и Ухрин чертыхнулся. Это он не знал еще, что он шпион Катрины, а то очень расстроился бы.

А дальше события развивались совсем интересно. Варька просмотрела бумаги, врученные ей Рюриком, и радостно понеслась делиться информацией с Эллен.

– Читай! – торжественно выложила бумаги Варька.

– Что это? – заранее полюбопытствовала Эллен.

– Компромат! – доложила довольная Варька.

– Что?!

– Ну… порочащие сведения.

– На кого?

– На девиц де Крус, на кого же еще-то?

– Да все и без этих сведений знают, кто такие эти девицы на самом деле и что они собой представляют.

– Ты читай! – возразила Варька. – А потом ты сразу поймешь мою мысль.

Эллен пробежала глазами текст, подняла на Варьку довольный взгляд и широко улыбнулась.

– Ты хочешь настроить девиц де Крус друг против друга? – догадалась Эллен.

– Угу! – радостно подтвердила пойманную подругой на лету мысль Варька. – Это же надо – Катрина с фиктивным мужем Сабрины переспала! Как жаль, что я не увижу реакцию Сабрины на это известие. Вот шоу будет!