Страница 43 из 72
Одним из замечательных американских образцов стало дело Олмодовара, которое началось 2 ноября 1942 г. Утром того дня житель Нью-Йорка, который прогуливал свою овчарку, нашел в отдаленной части Центрального парка, расположенного вблизи так называемого „моря Гарлема" (или „озера 110-й стрит"), в высокой траве труп женщины. Казалось, что рукава ее кофты вырваны во время борьбы. Детективы Хэкетт и Кросби из Бюро пропавших без вести при нью-йоркской полиции идентифицировали погибшую женщину как Луизу Ол- модовар, двадцатитрехлетнюю официантку, которая пять месяцев тому назад вышла замуж за бывшего пуэрториканского моряка Анибала Олмодовара, но через несколько недель ушла от него, потому что он продолжал встречаться со своими прежними подружками. Исполняющий обязанности главного патологоанатома Нью-Йорка Томас А. Гонзалес констатировал, что Луиза Ол- модовар задушена, и подозрение пало на ее двадцатисемилетнего мужа, который и после разлуки устраивал Луизе жестокие сцены ревности. Его арестовали, и в отворотах его брюк Александр О. Геттлер, руководитель химико-токсикологической лаборатории главного патологоанатома, нашел семена различных видов трав. Он передал свою находку Джозефу Дж. Коп ленду, профессору ботаники и биологии при Сити-колледже, который установил, что речь идет о семенах тех трав, что растут вокруг места обнаружения трупа; во всем Нью-Йорке их можно встретить только в Центральном парке. Чтобы иметь возможность опровергнуть утверждения Олмодовара, будто семена трав попали в обшлага его брюк где-нибудь в другом месте, Копленд уточнил в своем заключении, что подобные виды трав произрастают только еще в двух местах на Лонг-Айленде и в трех местах Уэстчестер-Каунти. Сначала Олмодовар признался, что они с женой договорились встретиться в Центральном парке и между ними снова возник спор, тогда в припадке ярости он убил ее. Но вскоре одумался, отказался от своих показаний, заявив, что полицейские вынудили его признаться. Таким образом, семена стали главной уликой на суде в 1943 году, где пуэрториканца признали виновным.
Эти примеры наглядно демонстрируют, как далеко шагнула ботаника в роли вспо- могательной науки, в криминалистике и как в наступившие послевоенные десятилетия продолжалось дальнейшее ее развитие. Сержант уголовной полиции Кларк приступил к расследованию по делу Торна в августе 1960 года. В то время исследования в области ботаники уже получили распространение, но не в такой степени, чтобы удовлетворять растущие запросы криминалистики.
Первое, что Кларк получил из научных институтов, и в частности от доктора Кэймерона Оливера Крэмпа это результаты исследования обнаруженных волос. Было установлено наличие трех различных видов волос человека и значительное количество шерсти животного. Шерсть принадлежала собаке и была исключительно мягкой с рыжеватым оттенком. Крэмп считал, что порода собаки — спаниель. Обнаруженную шерсть невозможно было отличить от шерсти, которую в качестве пробы взяли у девяноста собак той же породы. Было высказано мнение, что, возможно, у преступника имеется спаниель.
Чрезвычайно интересными оказались результаты исследований патолога растений Невилла Хьюлетта Уайта. Они свидетельствуют, что культуры плесени на ботинках Грэма Торна являются четырьмя различными грибками. Самой примечательной среди них была культура желтовато-зеленого цвета, которая состояла из сагообразных шариков. Ее порождает грибок, известный с давних времен и развивающийся во влажной теплой среде при полном покое за определенное время. Невольно возникал вопрос, нельзя ли, зная сроки развития культуры, точнее определить время, когда труп ребенка завернули в одеяло и положили в то место, где его обнаружили. Может быть, таким образом подтвердится предположение, что преступник убил Грэма тотчас после его похищения.
Очень существенными для подобного рода заключения являлись спорангии грибка, в которых вызревали споры для воспроизведения грибка. Как только споры вызревали, спорангии открывались, споры высыпались и, попав на благоприятную почву, давали новые грибки. Спорангии на ботинках Грэма Торна только что открылись и начали высыпать споры. Так как время вызревания спор ровно три недели, то, следовательно, прошло три недели, пока на ботинках ребенка смогли вызреть споры. С другой стороны, от времени попадания спор на ботинки до образования спорангии тоже прошло от двух до трех недель. Таким образом, труп ребенка пролежал в Грэндвью Гроув по меньшей мере пять недель. Так как точное время от выпадения спор до образования спорангий зависит от питательной почвы, от температуры и влажности среды, то Уайт искусственно вырастил на стерильных частях кожи ботинок. Выращивание происходило в среде, воспроизводившей среду тюка, в котором обнаружили Грэма Торна. В первой половине сентября Уайт смог сообщить Кларку, что время развития плесени равно точно трем неделям. Следовательно, 20 августа, когда Уайт начал свою работу, плесени на ботинках Грэма Торна исполнилось шесть недель, а значит, Грэм Торн был убит сразу же после похищения.
Однако сколь ни была важна работа Уайта по установлению точного времени гибели Грэма Торна, все же она не содержала сведений об определенной, четко ограниченной среде, где следовало бы искать преступника. Такие сведения поступили от Гораса Фрэнсиса Уитуэрта из Музея геологии и горнорудного дела после того, как он исследовал красноватые кусочки почвы. Под микроскопом они обнаружили различные составные части: глину, желтые и коричневые частицы краски и несколько растительных волокон. Но основная масса состояла из крупиц песка, которые были перемешаны с красноватым веществом. Вещество растворилось, как только ввели несколько капель соляной кислоты, при этом с отчетливым шипением, что доказывает наличие извести. Значит, прилипшие кусочки почвы состояли из окрашенного в красный цвет раствора извести, какой обычно используют в Австралии при строительстве домов, и прежде всего частных, с полуподвалом. Грэм Торн лежалг видимо, в таком полуподвале или перед ним, и на него попали красные частички раствора. Это тоже была не очень обнадеживающая находка, потому что имелось бесчисленное множество домов, где использовался при строительстве красный известковый раствор. Она только тогда вдруг приобрела большое значение, когда подошли к концу ботанические исследования, в сентябре.
Микроскопические частички растений, которые Кларк и его сотрудники собрали в конце августа с различных частей одежды Грэма Торна и с одеяла, подразделили на пять типов следов. Первый тип состоял из частиц листиков и стебельков, собранных с одеяла; второй — из двух прилипших к шарфу Грэма растений; третий — из растительных частиц, прилипших к курточке Грэма со спины; четвертый — из таких же частиц, прилипших к брюкам; пятый — из особенно тонкого материала, который высыпался из курточки Грэма при выколачивании ее и, казалось, был растительного происхождения.
Перед экспертами были поставлены вопросы: можно ли по частям растений идентифицировать их вид? Растут ли идентифицированные растения в месте обнаружения узла с трупом? Если да, то дальнейшая работа не имела смысла, так как частицы растений могли попасть на одежду и одеяло на этом месте. Они не могли тогда указать путь к неизвестному еще месту, где Грэма могли убить, „хранить" или „упаковать". Ботаник Джонсон, к которому Кларк обратился прежде всего, 1 сентября предпринял первую попытку идентификации растений и поехал вместе с Кларком в Грэндвью Гроув. Там они вдвоем обследовали растительность с места обнаружения трупа, и после длительной работы Джонсон решил, что обнаруженные на одежде Грэма частицы листиков ни в коем случае не могут принадлежать дикорастущим растениям этой местности. Но он не хотел давать окончательного заключения и предложил, как уже говорилось, обратиться к доктору Джойс Виккери, которая с 1936 года занималась классификацией растений в Национальном гербарии.
6 сентября Джойс Виккери получила комплекс всех пяти типов следов, подобранных Кларком, и принялась за трудоемкую работу по составлению морфологической характеристики различных частиц листиков, стеблей, веток, плодов и семян. Виккери пришлось исдледовать также многие частицы анатомически и изготовлять с помощью бритвы или микротома микроскопические поперечные, продольные и радиальные разрезы отдельных частиц растений, чтобы заглянуть во внутреннее строение клетки растения. Лишь после этого она была в состоянии определить, к какому растению относятся отдельные частицы следов.