Страница 92 из 99
Две тысячи долларов, заработанные так легко, это стоило принять! Я посмотрел на часы и решил сделать вид, что раздумываю. Не нужно, чтобы у него создалось впечатление, что он мог бы купить меня и за меньшую сумму. Я встал с озабоченным видом и стал ходить взад и вперед по кабинету. Потом, щелкнув пальцами, чтобы продемонстрировать свое нервное состояние, я остановился позади него и положил .руку ему на плечо. Он подскочил, как будто я дотронулся до него раскаленным железом. Я проговорил важным тоном;
— Прежде чем согласиться, мистер Лоувел, я хочу задать вам один вопрос... И я прошу вас ответить мне на него с полнейшей откровенностью... Кто просил вас вызвать меня по телефону из моей квартиры сегодня ночью?
Он сразу же встал и повернулся ко мне. Вид у него был недоумевающий.
— Прошлой ночью?.. Да я даже и не знаю, где вы живете! .
Голос его звучал совершенно искренне, и я понял, что он говорит правду. Я с задумчивым видом дошел до письменного стола, потом повернулся к нему и заявил:
— Я принимаю ваше предложение, но только для того, чтобы доставить вам удовольствие.
Он облегченно вздохнул, но все еще держал в карманах руки, сжатые в кулаки. Я сказал, потирая указательный палец о большой:
— Плата вперед, как обычно.
У него был совершенно несчастный вид. Потом он с трудом достал из бумажника чековую книжку и выписал мне чек на две тысячи долларов.
Я небрежным жестом взял из его руки чек, проветрил правильность проставленной суммы и проговорил с наигранной веселостью:
— Ну что ж! Все отлично, мистер Доувел. Мы встретимся с вами завтра в десять часов во время судебного следствия. Можете на меня рассчитывать.
Он повернулся к двери и произнес:
— Я сегодня поеду туда вместе с сыном, чтобы он мог проститься с ней до официальной части. Мы проведем ночь у тела его матери...
Я. позвал Джемса, чтобы он проводил его до входной двери, и снова уселся в кресло за письменным столом.
Глава 9
Было еще темно, хотя часы показывали половину восьмого утра. Желтый туман,.пощипывающий горло, расстилался над Нью-Йорком. Я остановил свою машину на углу Седьмой авеню и Тридцать пятой улицы и направился к зданию, в котором жила Кора Вилнер. Джемс и Майк уехали в Ветел на машине агентства, с Ними была и Флосси, так что с этой стороны я был спокоен.
Парадная дверь оказалась закрытой. Несколько минут я тщетно давил кнопку звонка квартиры Коры Вилнер. Потом на всякий случай нажал на другую кнопку и дверь со щелканием отворилась. Я сел в лифт, поднялся на шестой этаж, дошел до ее квартиры, не встретив никого на пути, и стал звонить в дверь. Опять без результата. Тогда я стал энергично стучать кулаками.
Я начал испытывать серьезное беспокойство, когда отворилась дверь в квартире напротив и сердитый тип в пижаме со всклокоченными волосами набросился на меня.
— Вы скоро прекратите этот шум?!
Я виновато улыбнулся:
— Извините, что разбудил вас, сэр. Но я должен был заехать сегодня утром за миссис Вилнер, чтобы отвезти ее за город, и очень удивлен ее отсутствием.
Немного спокойнее он ответил:
— Миссис Вилнер уехала вчера вечером вместе со своим начальником. И я не слышал, чтобы она возвращалась...
Я поблагодарил его и поспешил оттуда убраться. Все это мне совершенно не нравилось. Я не мог предположить, что Лоувел повезет молодую женщину в Ветел. Между тем, я должен был бы подумать об этом. Без сомнения, он хотел иметь ее под рукой, чтобы в случае надобности она могла бы подтвердить его алиби, если дела повернутся плохо.
Если Кора увидит меня в Ветеле, она меня тотчас же, узнает, и объяснения с моим клиентом в таком случае не предвещали ничего хорошего. Я попал в очень скверное положение.
Сев в свою машину, я стремительно направился к Гудзону.
Переехав через залив, я попал в такой густой туман, что его можно было бы резать ножом. Если мне удастся приехать к десяти часам, это будет просто чудо.
По счастью, движение на шоссе было в это время малоинтенсивным. Редкие машины двигались чуть ли не шагом. Я поехал по одной из трех полос, очерченных на дороге, и все время держался этой полосы. На тридцать метров впереди ничего не было видно. Я ехал со скоростью восемьдесят километров в час, потом глаза привыкли к туману, по-прежнему остававшемуся таким же густым, и я давал теперь по девяносто, и даже временами сто километров в час. Это было чистейшее безумце.
Я благословлял типа, которому первому пришла в голову мысль разделить дорогу на три равные полосы, резко очерченные белой краской. Без этого я не мог бы делать и двадцати километров в час.
Очень опасными были перекрестки: перед ними разделительные полосы прекращались и только после пересечения дороги возобновлялись вновь. В таких местах я сильно тормозил- и вслепую ехал, шестьдесят или восемьдесят метров, пока не достигал очерченной полосы на другой стороне перекрестка. Тогда, я снова жал на акселератор.
Приблизительно в десяти милях от Асбюри-парка я подъехал к одному из таких опасных перекрестков, с силой нажал на клаксон и стал тормозить изо всех сил. Вероятно, меня все же занесло немного вправо, потому, что я неожиданно заметил в нескольких метрах от себя машину, разбившуюся об угол дома.
Я остановился, открыл дверцу и выпрыгнул на шоссе. Мне показалось, что я знаю раздавленную машину.
Действительно, то была машина Роберта Лоувела.
Увидев, в каком состоянии находилась машина, сколько крови было на щитке приборов и на сиденье, я подумал, что вряд ли смогу когда-либо увидеть своего клиента живым.
Я пошарил по стене дома, нащупал дверь и стал стучать в нее кулаком. Никто не ответил. Я собрался возобновить свои удары, когда позади меня, в тумане, раздался чей-то голос:
— Вы кого-нибудь ищете?
Я резко повернулся. Ко мне приближался мужчина. Судя по его каске, это, должно быть, был один из дорожных служащих. Не теряя времени, я объяснил ему:
— Я еду из Нью-Йорка в Ветел. Проезжая, увидел машину, которая разбилась об этот дом. Она принадлежит одному из моих друзей... Вы знаете что-нибудь, об этом происшествии?
Он ответил, не задумываясь:
—- Да... Конечно... Это произошло вчера вечером, почти ночью. Тогда был такой же туман, как и сейчас.
Он бросил испытующий взгляд вокруг себя и сделал гримасу.
— Вот уже несколько лет никто не видел такого тумана, который держится уже три дня. Этот мистер ехал из Нью-Йорка, и ехал, по-видимому, с большой скоростью.
— А есть свидетели этого происшествия?
— Нет,— сказал он.— Один тип из Асбюри-парка нашел их через несколько минут после катастрофы. Он взял их в свою машину, чтобы отвезти в госпиталь в Асбюри. Мальчик был уже мертв, а мужчина в очень тяжелом состоянии.
— В машине было только два человека?
— Судя по тому, что я слышал. да. Отец и сын, кажется.
— Разве никто не живет в этом доме?
— Нет, он стоит пустым ухе больше месяца.. Он продается, если вас это интересует.
— Большое спасибо.
Я повернулся на каблуках и вернулся к своей машине. Я немного дрожал от пережитого волнения и тепе|рь уже ехал с преувеличенной осторожностью, Мой клиент, вероятно, ехал также быстро, как и я до этого, придерживаясь определенной полосы дороги, и, вероятно, понадеялся на свое, счастье, переезжая через перекресток. Небольшое отклонение в сторону — и он разбился об угол дома.
Я потратил добрых полчаса, чтобы покрыть расстояние в десять миль, которые меня отделяли от Асбюри-парка. У первого встретившегося мне флика я спросил дорогу к госпиталю.
В приемном отделении мне сказали, что один негоциант привез сюда накануне двух мужчин, которые явились жертвами дорожного происшествия. Молодой был привезен в госпиталь уже мертвым, пожилой после хирургического вмешательства и двух переливаний крови еще жив. Но врачи, которые занимаются им, не питают никакой надежды на его выздоровление.