Кровь за кровь

— К кому вы шли и от кого? Говорите! Будьте хотя бы перед лицом смерти честны!

— Зачем? — Сквозь гримасу боли он попытался усмехнуться. — Все равно… вам… всем будет… крышка! — Каждое слово давалось ему с огромным трудом: он выдавливал их из себя, как последнюю пасту из тюбика. От напряжения пошла кровь, заливая его подбородок.

— Крышка или покрышка — разберемся. Скажите, к кому вы шли и зачем? Скажите, и больше ни одного вопроса я вам не задам и отправлю в лазарет, обещаю!

— Лучше… в Лазаревку! — выдавил тот и закашлялся.

— Товарищ комиссар, как доктор я протестую! Я требую немедленной его отправки на операционный стол! Будьте же милосердны, в конце концов: он же раненый!

— Милосердны?! — со злостью воскликнул Федор. — А если бы здесь сейчас лежал не он, а Строгав?

Сергей, наблюдавший за раненым, заметил, как тот при упоминании имени Строгова чуть заметно усмехнулся. Не понимая причины усмешки, Сергей наклонился ближе к лежащему:

— Кто вас послал убить Строгова?

— Убить?.. — переспросил он, хотел что-то добавить, но поперхнулся кровью и вновь закашлялся.

В этот самый момент появился Строгав.

— Что здесь происходит? — начал он, но увидел раненого и подошел ближе.

И вновь Сергею показалось, что раненый вздрогнул, на этот раз, когда увидел Строгова, и в его глазах прочелся явный страх. Не отрывая глаз от предисполкома, он попытался что-то сказать, даже приподнялся, но тут же конвульсивно дернулся, откинул голову, глухо стукнувшись о землю.

Пощупав его пульс, доктор укоризненно посмотрел на комиссара.

— Шевчук! Помоги доктору! — приказал Федор, затем подошел к Строгову и начал ему подробно рассказывать о случившемся.

Вдруг Сергей вспомнил про кепку: почему-то память вырвала из своих тайников именно эту информацию. Должна быть какая-то связь! Не имея времени для раздумий, Сергей быстро подошел к комиссару.

— Извините, товарищ комиссар, что прерываю ваш разговор, разрешите, я помогу раненому и доктору: Шевчуку самому необходима перевязка.

— Шевчук ранен? — нахмурился Строгое.

— Да, успел его парень подстрелить… Не волнуйтесь: не очень серьезно!

— Хорошо, Сергей! — согласно кивнул Федор. — Если понадоблюсь, буду у себя.

Погрузив раненого на телегу, Сергей сел рядом с ним. Доктору пришлось устраиваться рядом с возницей. Пока они ехали, Сергей, стараясь не привлекать внимание ни возницы, ни доктора, незаметно ощупывал одежду «вихрастого». Долго не мог ничего обнаружить, пока не притронулся к отворотам брюк…

Сейчас Сергей казнил себя за то, что так невнимательно осмотрел первого лже-«вихрастого». Это весьма непростительная оплошность для чекиста. Теперь, задним числом, он вспомнил, что первый был только похож на «вихрастого», да и прическа была весьма отличной от его. Для чего это им понадобилось? Для чего нужно было кого-то выставлять за «вихрастого», если можно было воспользоваться им самим? Что-то здесь не так… Ладно, покумекаем, как говорит Федор, в его кабинете вместе: ум хорошо, а два…

Семенчук действительно, как и обещал, был у себя в кабинете и нервно мерил кабинет из угла в угол.

— Ну? — спросил он, едва Сергей переступил порог.

— Скончался, не приходя в сознание! — бодро отозвался Панков.

— Не тяни душу! — бросил комиссар.

— Два «вихрастых» за сутки! Не многовато ли? — усмехнулся Сергей.

— И какой же из них рыночный? Сегодняшний!

— Как догадался?

— А после того, как ты решил помочь доктору! — хитро подмигнул Семенчук. — Не тяни душу! — снова взмолился он. — Нашел что-нибудь?

— От тебя ничего не скроешь! — Он вытащил бумажный комочек и осторожно развернул его. Это оказался тонкий, но прочный лист, на котором был напечатан текст. — Зашито было в брючине нашего «вихрастого».

— Какой же ты все-таки молодчинка! — воскликнул Федор. — Ты хоть знаешь, что ты откопал?

— Послание Центра?! — предположил Сергей.

— С приказами! — Федор задумался.

— Скажите, — неожиданно для себя начал Сергей, — вы давно знаете Строгова? Он что — местный?

— Нет, не местный… Его около года назад сюда назначили… Погоди, ты к чему это клонишь?.. Нет-нет, выбрось из головы: он в партии с 1911 года! Если уж и ему не доверять, то кому тоща можно?

— Ты меня извини, Федор, но слишком много совпадений и неясностей…

— Вы как сговорились с ним! Строгав тоже обратил внимание на то, что вы очень похожи с раненым, то бишь убитым! Сказал, что одно лицо!

— Вот как? — усмехнулся Сергей. — Интересно…

— Лично мне интересно узнать: что хочет предпринять батько Гром? — Федор погладил раненую руку.

— Сильно болит?

— Ломит проклятую и лихорадит малость…

— Может, загноилась? От этого всегда температура поднимается… Стоп! — Сергей вскочил со стула. — Идея! Настолько простая, что даже неинтересно…

— Выкладывай! — насторожившись, вздохнул Федор.

— Убитый, как заметил даже Строгов, похож на меня, как двойник?

— Ну…

— И является представителем Центра, так?

— Ну… — Федор пока не понимал, к чему клонит Сергей.

— Судя по тому, что шел он с паролем — его там не знают! — Сергей победоносно взглянул на Федора, ожидая, по меньшей мере, аплодисментов.

— Ну и что?

— Его в банде никто не знает, и меня там никто не знает! — Он уже был готов обидеться, что Федор его не понимает.

— А ты не забыл, что кепка, в которой был пароль, принадлежит другому «вихрастому»?

— Не забыл! — заверил Сергей. — Более того, она принадлежит не тому «вихрастому», а этому! — Он победоносно посмотрел на Федора.

— У тебя крыша не поехала? — участливо спросил тот.

— С головой у меня все в порядке… Вспомни прическу того парня.

— Ну… — пожал плечами комиссар.

— Вспомнил?

— Ну… — неуверенно протянул Федор.

— И вспомни прическу этого «вихрастого»… — Сергей улыбнулся.

— Не тяни кота за хвост! — Семенчук явно начал сердиться.

— У этого «вихрастого» волосы были как бы прижаты вокруг, словно у него только слетел головной убор, и я просто уверен, что кепка эта принадлежала ему!

— Ты думаешь, что он тоже был с тем парнем, когда укокошили старика балаганщика? — Федор задумался.

— Я не буду сильно удивлен, если именно он и добил своего двойника, заметив, что тот подстрелен. Убедительно?

— Вроде бы, но… почти в пасть к тигру? Это чистейшей воды авантюра!

— Согласен, риск определенный имеет место быть, но этот риск в разумных пределах… Правда, здесь меня знают некоторые…

— Ну, здесь-то ерунда… — махнул рукой комиссар. Было заметно, что его тоже захватила эта идея. — Лановский с дочерью…

— Пашка-гнус, — напомнил Сергей, — Строгое…

— И что ты к нему прицепился?! — вспылил Федор. — Лановские вроде надежные, — задумчиво проговорилкомиссар. — А Пашка… За ним необходимо присмотреть! Вот с паролем гораздо сложнее, мне кажется, что фото только часть его…

— Ничего, зато у меня приказ будет из самого Центра!

— И все-таки это очень рискованно: очень много закавык, и решать их нужно будет прямо на месте! Одна неточность, фальшь может стоить тебе жизни, и никто не сможет помочь! Никто! Нет, это очень опасно! Неужели ты не понимаешь?!

— Скажи, Федор, ответь мне: что чекисту не опасно? — тихо спросил Сергей и с пафосом добавил: — Я — коммунист и буду там, где всего сложнее для партии!

— Я и не сомневался в твоей смелости, — Федор отечески положил руку на его плечо, — но… Не спеши, подумай, возможно, на верную смерть идешь!

— Я уже подумал, когда был направлен в Чека, — твердо, словно подытоживая, произнес Сергей, глядя прямо в глаза комиссару.

— Добро! — вздохнул тот. — Давай все обмозгуем…

Почти всю ночь они обсуждали всевозможные линии поведения Сергея. Остановились на том, что он должен максимально придерживаться своей биографии: учеба в университете, родители — разорившиеся мелкие дворяне. По предложению Сергея, решили распустить слух о том, что раненый остался жив и бежал. Для пущей убедительности — «пошуметь» у лазарета и провести работу с доктором и с медицинским персоналом. Сергей настоял, чтобы и Строгов не был посвящен в реальное положение вещей с побегом… В приказ, найденный в брючине убитого, были внесены кое-какие изменения, которые были самым важным компонентом, ради чего Сергей и шел на такой риск. С комиссаром они договорились, что как только Сергей будет уверен, что Гром поверил в доставленный приказ, ему нужно будет сразу вернуться в город, чтобы осталось время для подготовки встречи банды.