Страница 25 из 49
– Пора?
– Пора попросить свой гонорар.
Неспешно поднявшись, я подошел к караванщикам, но они что-то обсуждали, не замечая меня. Тогда, чтобы привлечь их внимание, я кашлянул.
– Что это за город? – спросил один из караванщиков, пока я пытался сформулировать свой вопрос, относительно суммы гонорара. – Мы спорим: один из нас утверждает, что это Салимат-де-Си, а другой, что – Сат-пиер-Бург.
Я покачал головой.
– Это – Ленинград, а раньше, лет сто назад, он назывался Санкт-Петербург.
– Да, Сат-пиер-Бург, – кивнул караванщик. – Страна – Хорсия.
– Россия, – поправил я. – Но теперь это – СССР.
– Ф-ф-ф-р, – насмешливо повторил мой собеседник и задумался, а потом вновь заговорил на своем языке с остальными.
Мне пришлось вновь прокашляться.
– Я, собственно, насчет гонорара.
– А гонорар, – понимающе кивнул караванщик, видимо из всех только он один говорил по русски. – А когда мы отправимся дальше?
Я ментально обратился к Таготу..
– Когда они отправятся дальше?
– Через пятнадцать минут ты сможешь открыть следующие врата, –
ответил Тогот.
– Через пятнадцать минут, – повторил я караванщику.
– Минут? – переспросил тот. – Что есть «минута»? Я не плохо говорю на вашем языке, но система ваших мер для меня до сих пор загадка.
– Ну, минута, это минута, – попробовал объяснить ему я. – В минуте шестьдесят секунд. А в часе шестьдесят минут…
– Секунд, часов, – пробормотал себе под нос караванщик, зачем-то загибая пальцы, словно, пытаясь что-то то ли вспомнить, то ли пересчитать. – Нет, не понимаю… – и видя мою беспомощность, задал следующий вопрос. – Это случится до того, как стемнеет?
– Да, – с уверенностью ответил я. – Скоро, очень скоро.
Удовольствовавшись этим ответом, караванщик обратился к одному из своих спутников, тот кивнул и, сунув руку в карман плаща, выудил оттуда довольно большой сверток – черная кожа, стянутая алой лентой и запечатанная сургучной печатью, словно ценная посылка или бандероль.
– Поблагодари,
– приказал Тогот.
– Большое спасибо, – пробормотал я, пытаясь запихнуть сверток в карман, но он был слишком большим и в карман не лез.
Караванщики отвернулись, вновь принялись разглядывать городскую панораму, о чем-то оживленно споря.
– Пора приниматься за дело, –
вновь услышал я голос Тогота. Нет, похоже, в этот день он не собирался оставлять меня в покое..
Я вновь достал бритву. Интересно, как бы пошли у меня дела, если бы в столе директора ее не было? Потом я посмотрел на свой указательный палец. Зрелище малопривлекательное. Кожи на подушечке и вовсе не было, а глубокий разрез шел, как мне показалось аж до кости, но что самое главное, ноготь треснул и почернел. Да уж! В какой-то миг мне стало себя очень жалко. Вновь ком подкатил к горлу, но слез уже не осталось.
– Давай! Не тяни!
– подгонял Тогот.
Я зажмурился провел бритвой по пальцу, но боли как таковой не было. Нет, я, конечно, почувствовал ее, однако я ожидал чего-то другого. Ожидал СТРАШНУЮ боль. А ее не было.
– Где мне рисовать эти фиговины?
– спросил я.
Тогот лишь усмехнулся в ответ:
– Прислушайся к себе.
Только сейчас я почувствовал, как пульсирует кровь в висках. Я вытянул руку, направляя указательный палец по очереди на все стены. Неожиданно руку пронзила страшная боль – так порой болит, если ударишь по нерву.
– Значит там?
– Верно,
– подтвердил Тогот.
Я сделал вперед несколько шагов, по-прежнему вытягивая руку. При следующей пульсации боль вновь пронзила руку. Я оказался перед стеной-перекрытием. Выставив перед собой словно кисть кровоточащий указательный палец, я стал быстро рисовать знаки и шептать заклятие.
С хлопком открылся портал. Караванщики разом повернулись в мою сторону, потом поспешили к открытой двери. Они ушли не попрощавшись, проскользнув мимо меня, словно я был пустым местом. Врата захлопнулись за ними, издав хлюпающий звук.
Я тяжело вздохнул.
– А теперь займемся тобой,
– проворчал Тогот. –
В таком виде тебе в школу возвращаться нельзя. Вытяни перед собой руки и повторяй вслед за мной…
* * *
Мы колдовали на чердаке минут пятнадцать-двадцать. Естественно, руки – изуродованные ладони и палец, Тогот не вылечил, хотя занозы все сами повылезли из кожи, порезы затянулись и что самое главное – ран, стало не видно. Со временем все царапины и порезы зажили, но появись я с ними дома, мы было бы очень сложно объяснить их происхождение.
– Теперь ты должен поспешить, –
продолжал Тагот, когда я закончил все колдовские манипуляции. –
Тебе придется поймать такси.
До этого я никогда не ездил в такси, к тому же мне было всего десять лет.
– Ты уверен?
– Да, –
отозвался демон.
– Уже начался шестой урок, и лучше будет, если ты успеешь сменить пальто, и отыщешь свой портфель. Деньги у тебя есть.
– А ты не мог бы сам все сделать?
– взмолился я. –
Я устал…
– Знаю, –
отрезал покемон. –
Но далеко не все в моих силах. Если бы я знал, что нам придется действовать таким образом, я бы пометил твои вещи, тогда я мог бы в долю секунды достать их со дна океана. Я ведь уже не раз говорил тебе, что способности мои достаточно ограничены. Я могу переместить с одного места на другое любую вещь, но я должен четко представлять ее себе. Я могу достать тебе пальто твоего размера, потому что помню твой размер, но не могу достать именно твое пальто, потому что не помню его должным образом, и как показала практика, человеческие воспоминания не могут мне помочь.
И тут меня осенило.
– Слушай, а ты меня перенести в школу можешь?
– Могу, но тогда ты станешь неживым, а самостоятельное путешествие из одной точки в другую без надлежащего опыта еще опасней. Хотя…!!!!!!!
И тут меня ждало самое неприятное испытание за этот день. Тогот переместил меня, я впервые оказался в
нигде
и без защитной пентаграммы. Это было ужасно. Бесполезно пытаться описать то, что я ощутил за несколько мгновений путешествия. С тех пор я дал себе слово никогда не позволять Тоготу вытворять со мной такое.
Я шлепнулся на каменный пол раздевалки, за рядами пальто, и замер, хватая ртом воздух. Мои пальцы крепко сжимали таинственный дар караванщиков.