Красивое зло

Я поворачиваюсь к зеркалу и поправляю волосы. Я чувствую себя еще хуже, чем пять минут назад. Филиппа права, но я не хочу, чтобы она поняла, как мне плохо, не хочу плакать при ней. По идее, я должна оскорбиться и защищать Элис, но после ее сегодняшних подвигов я не вправе обвинять Филиппу в резкости.

— Сомневаюсь, что можно делать выводы о человеке спустя всего полчаса после знакомства, — неуверенно говорю я. — Может, у нее просто неудачный день.

— Я наблюдала за ней почти полтора часа. — Филиппа наклоняется так, что я вынуждена смотреть ей в глаза. — Не знаю, как ты, но я и в самый скверный день не буду вести себя так, как она. Держу пари, ты тоже.

Я собираюсь сказать Филиппе, что Элис просто немного эксцентрична, но тут распахивается дверь, и на пороге возникает Элис.

— И что вы тут делаете? — говорит она, заходя в кабинку. Не закрывая дверь, она поднимает юбку, стаскивает трусы, присаживается и мочится. — Там уже еду принесли. Обалденно вкусно — не поторопитесь, все съедят без вас. — Она поднимается, спускает воду, подходит к раковине и смотрит на нас. — Ну что, пошли?

Мы возвращаемся к столу. Элис приветливо разговаривает с Филиппой, та вежливо поддерживает беседу. С Беном Филиппа суха, но в остальном все проходит гладко. Я потихоньку расслабляюсь. Да, Элис выпила больше, чем нужно, и вела себя не лучшим образом, ну и что? Со всеми такое бывает.

По дороге домой мы останавливаемся около магазина и покупаем текилу для «Маргариты» и несколько лимонов. Дома у Элис мы находим бокалы, отжимаем лимоны, смешиваем коктейли. Элис включает музыку, мы громко подпеваем. И нам вдруг начинает нравиться компания друг друга, и я забываю о поведении Элис и о своих опасениях, что вечер закончится не так, как хотелось бы.

— Давайте поиграем, — предлагает Элис, когда у каждого в руках по бокалу с коктейлем. Я свой пить не собираюсь, держу его только для вида: я хочу быть совершенно трезвой, чтобы внимательно следить за Элис.

— Давайте, — подхватываю я и смотрю на Робби. Я улыбаюсь ему, стараясь дать понять, что все будет хорошо. Он улыбается мне.

— Правда или нет? — Элис взволнованно потирает руки и выходит на середину комнаты. — Ну, шевелитесь! Мне очень нравится эта игра. Самый лучший способ узнать человека.

Мы рассаживаемся на полу вокруг стола, кто-то выключает музыку.

— Кто первый? — спрашивает Элис и кивает Робби. — Можешь начать с меня. Интересно, хорошо ли ты меня знаешь? Может, выяснишь что-то удивительное?

— Правда или нет? — говорит Робби.

— Правда.

— Ну, давай. — Робби берет свой бокал, отпивает и серьезно смотрит на Элис. — Ты когда-нибудь о чем-нибудь жалеешь? О своих словах или поступках?

Элис бросает на него взгляд и хмыкает.

— Боже мой, Робби. Это же все шутка, игра. — Она вздыхает. — Впрочем… жалею ли? Дай подумать. — Она отрицательно качает головой. — Нет. Никогда и ни о чем. Жалеют неуверенные в себе. Слава богу, я не такая. — Она оглядывает нас с улыбкой. — Кого бы мне теперь выбрать? — Она многозначительно смотрит на Бена. — Ой, Бен, крошка! Давай с тобой. Правда или нет? Только отвечай быстро.

— Правда.

— Отлично, я на это и рассчитывала. Ну, вот мой вопрос: в каком самом интересном месте ты занимался сексом? Отвечай правду!

Бен нервно смеется и смотрит на свой бокал.

— Ну… это было пару лет назад, я приехал в Австралию, познакомился с одной дикой девчонкой. И вот когда мы оказались с ней в гостях у моего друга, она потащила меня в спальню родителей, а когда они внезапно появились в спальне, мы спрятались в огромном буфете, и там было так хорошо и удобно, что мы просто продолжили то, чем занимались раньше.

Он замолкает, смотрит на Элис и улыбается, и я внезапно понимаю, что он рассказывает о ней. И Робби смотрит на Бена, его кулаки сжимаются. Я пугаюсь, понимаю, что пора прекратить эти разговоры. Вечер закончится ужасно, Робби был прав.

Бен, кажется, забыл, что Робби и Элис сейчас вместе. Элис ведет себя так, словно Робби для нее пустое место.

— Но это-то ладно, — продолжает Бен. — Самая-то фишка началась, когда…

— Спасибо, Бен, — громко и с сарказмом прерывает его Робби. — Большое спасибо за твой рассказ. Мне кажется, мы уже достаточно услышали. А Элис отдельное спасибо за такой интересный вопрос. Я сначала не понял, для чего затевается такая игра, но теперь понятно — смысл в том, чтобы послушать дурацкие истории о сексе. Большое спасибо, Бен. Когда настанет мой черед, попробую рассказать какую-нибудь аналогичную чушь.

Бен краснеет и присасывается к своему бокалу, Филиппа смеется.

— Моя очередь, моя очередь, — притворно весело говорю я и поворачиваюсь к Филиппе в надежде, что она поможет мне все сгладить. — Филиппа, правда или нет?

— Правда, — отвечает она. — Я люблю правду. И тайны. И люблю, когда люди задают друг другу вопросы. Эти вопросы иной раз говорят о человеке куда больше, чем ответы.

Я улыбаюсь. Мне трудно придумать для нее вопрос, поэтому я на мгновение замолкаю.

— Кэтрин! — смеется Элис. — Тебе-то еще тоже не задавали вопрос. Давай я задам?

— Твоя очередь уже прошла, — говорит Робби. — Пусть Кэтрин задает свой вопрос.

— Ну, если уж на то пошло, то сейчас очередь Бена. И вообще, все это не имеет значения, — медленно произносит Элис раздраженно. — И с каких это пор ты так строго соблюдаешь правила, Робби? С каких пор ты стал таким скучным? Всю радость убиваешь.

— Убиваю радость? — Робби смеется. — Немного же здесь было радости, Элис.

Элис пропускает его слова мимо ушей и смотрит на меня.

— Правда или нет? — спрашивает она.

Я колеблюсь, не зная, что ответить. У меня столько тайн, но все-таки я решаю, что это лишь игра, и наконец отвечаю:

— Правда.

— Правда… — медленно, растягивая слово, повторяет Элис. — А ты уверена? Уверена, что будешь говорить правду?

— Надеюсь. Спрашивай.

— Ладно. — И она смотрит на меня с любопытством. — Ты была счастлива, когда избавилась от своей прекрасной сестры? Тебе полегчало, когда твою сестру убили?

Дальше все происходит как в тумане. Я слышу раздраженный голос Робби, приказывающей Элис замолчать. Чувствую, как Филиппа берет меня за руку. Но вижу я только глаза Элис — холодные, глубокие, безжалостные.

Я просыпаюсь рано, на улице еще совсем темно. Сара вылезла из своей кровати и пришла ко мне, и теперь ее маленькое теплое тельце прижимается ко мне. Ее голова лежит на моей подушке, я сплю на самом краю, так что половина кровати остается пустой.

Тихонечко, чтобы не разбудить ее, я выскальзываю из-под одеяла и беру со стула свой толстый шерстяной свитер. В комнате холодно, я включаю обогреватель, комната наполняется мягким теплом. Завариваю чай, выхожу в гостиную и сажусь там в угол дивана, поджав под себя ноги.

Я привыкла просыпаться так рано. Иногда я занимаюсь в это время какими-то домашними делами, готовлю Саре завтрак, пока она спит, или привожу в порядок ее одежду, но чаще просто сижу, потягивая чай, и наслаждаюсь своим личным временем. Я не думаю о чем-то определенном, не строю никаких планов на будущее и не вспоминаю о прошлом. Просто сижу и получаю удовольствие от чая. И когда Сара просыпается и прибегает ко мне, тепленькая и пахнущая сном, я удивляюсь, как быстро прошла пара часов.

Но этим утром я уже через час не могу сдержать нетерпение. Не могу дождаться, пока проснется Сара, хочу увидеть снег, хочу услышать ее радостные крики, хочу посмотреть, как она катается на санках или лепит снеговика. Я хочу, чтобы она радовалась вместе со мной, поэтому в шесть покидаю свой диван и готовлю ее любимый завтрак — французский тост с бананом и кленовым сиропом и чашку горячего шоколада. Я накрываю на стол и захожу в спальню разбудить Сару.

— Мы идем к снегу, мама? — спрашивает она, едва открыв глаза. — Уже пора, да?

— Еще нет. — Я сажусь на кровать и обнимаю ее. — Сначала — огромный французский тост и горячий шоколад.